Диагноз: Любовь
Шрифт:
Мне было слишком тяжело говорить, что в один далеко не прекрасный момент уровень билирубина будет слишком высоким и Роксана станет невменяемой. Обычно люди в таком положении теряют чувствительность, и путь от неминуемой комы до смерти занимает не более нескольких недель.
— Это временное облегчение, Бен, а не исцеление, — сказала я, не желая вдаваться в подробности.
— Слушайте, вы можете перестать говорить об этом? — громко спросила Ди, прохаживаясь вдоль кухонного стола. Ее руки заметно дрожали.
— Прости, Ди, я просто…
Из ванной показалась Алисия с телефонной трубкой в руке. Вид у нее был потерянный.
— Все в порядке? — спросила я.
— Моя мать пыталась покончить с собой, — глухим голосом произнесла она. — Ее нашли сегодня утром.
— Тетя Мэдди? — Ди прижала ладони к губам. — О Боже!
— Этого только не хватало. — Бен поднялся, протягивая Алисии руку, но она справилась с собой еще до того, как он подошел к ней.
— Как она это сделала? — спросила Ди.
— Передозировка снотворного. Ей промыли желудок. — Алисия покачала головой и скрестила руки на груди. Она выглядела так, словно боролась с желанием кого-нибудь как следует пнуть. — Папа хочет, чтобы я первым же авиарейсом вылетела в Штаты и проведала ее в больнице.
— Я с тобой, — сказал Бен.
Алисия недобро усмехнулась и уставилась на него.
— Ладно, тогда сообщишь мне, как у нее дела, поскольку я — не еду!
— Но это же твоя мать, — растерявшись, произнес он. — И она едва не умерла.
— Это ее выбор. — Алисия повысила голос, четко разделяя фразы, будто общалась с умственно неполноценными или глухими. — Она бросила меня. Она улетела в другой конец страны, чтобы отделаться от меня. Но этого, судя по всему, оказалось недостаточно, и она решила покончить с собой. Какого черта я должна ехать к ней с визитом вежливости?
— Но она, должно быть, в депрессии, — предположила я и поймала на себе недоуменный взгляд своего близнеца: «Ты правда так думаешь?»
— Мы не должны говорить об этом маме, — прошептала Ди.
— А мне безразлично, кто об этом знает, как безразлично и то, что об этом думают окружающие. Я не вернусь в Штаты, — отрезала Алисия, сверкнув глазами, словно продолжала разговаривать с отцом.
— Мы не должны говорить об этом маме, — волнуясь, повторила Ди. — Ей станет только хуже.
Зазвенел таймер духовки, заставив нас подпрыгнуть от неожиданности.
— Что это? — спросила я.
— Обед, — ответила Ди.
Мы сидели за столом, смотрели на тарелки с лазаньей, но никто ничего не ел, поэтому я чувствовала себя немного неловко, ковыряясь вилкой в еде. Как я должна чувствовать себя, если у меня разыгрался аппетит в то время, когда Роксана лежит наверху и не может есть? Нормально ли уплетать лазанью, зная, что мать Алисии пыталась покончить с собой? Стоящие на столе часы отсчитывали секунды.
Сестра Лавиния зашла в кухню, неся простыни, залитые жидкостью непонятного происхождения. Мы прекратили жевать.
— Я разлила бетадин на кровать, — объяснила она. — Где у вас чистое постельное белье?
Поскольку Бен выглядел так, словно его вот-вот стошнит, я вскочила со стула и направилась к бельевому шкафу, чтобы достать свежие простыни. Мне не нравилось, что сестра Лавиния даже в помещении не снимала своей шерстяной шапочки.
— Она оставила записку? — спросил у Алисии Бен, когда я вернулась в кухню. Макс довольно похрюкивал, глядя на Ди, кормившую его яблочным пюре.
— Она оставила чертову записную книжку! — пробормотала Алисия. — Меня она упомянула всего раз, без указания имени.
Я задумалась над тем, какой перечень мрачных мыслей должен был находиться в той записной книжке, и снова вспомнила о маме. Если бы она оставила дневник! Стоп! Действительно ли я хочу узнать, что мама на самом деле думала о нас? В конце концов, согласно утверждению Саймона, мы были всего лишь «подтверждением» брака. Неужели она притворялась, что любит своих детей? Потом я вспомнила, как бабушка уверяла, что мама любит нас, но хочет всего и сразу и не в силах ждать. Возможно, она просто ничего не могла поделать с фактом нашего существования. И если она действительно любила Саймона, то вернулась к нам только потому, что мы с Беном значили для нее намного больше.
— Ой, я забыла шампанское! — внезапно воскликнула Ди, но выражение досады на ее лице появилось не сразу. — Нужно же поздравить Бена и Холли с днем рождения.
— В другой раз, — сказала я.
— Ага, на следующий год, — добавил Бен.
— О нет! Давайте праздновать! — нервно произнесла Алисия, бросив вилку. — Господи, у меня есть уйма поводов для счастья! Моя мать попыталась покончить с собой! Может, в следующий раз ей повезет больше!
Алисия оттолкнулась от стола и направилась к холодильнику, из которого пришлось выгружать продукты, чтобы хоть что-то найти. Сначала она вытащила молоко, потом сидр и всяческие мелочи, но шампанское ей не попалось.
— Вам, ребята, меня не расстроить! Я хочу праздника! — заявила Алисия и шумно выдохнула. Бен направился к ней и ласково положил руку на ее плечо.
— Эй, — успокаивающе сказал он.
— Куда, черт возьми, оно подевалось? — не унималась Алисия.
— Шампанское? Я имела в виду, что забыла его купить. — Ди виновато смотрела на нее.
— Ты пожалеешь, если не съездишь домой, — мягко произнес Бен. — Тебе нужно увидеться с матерью.
— Мне нужно с ней увидеться? — повторила Алисия со злобным огоньком в глазах и выражением отвращения на лице. — Ты хочешь сказать, что, увидев свою мать в гробу, неожиданно осознал, что в этой жизни действительно ценно?