Дипломат

Олдридж Джеймс

– Не забудьте про Адамса, – сказал Эссекс, усаживаясь в машину.

– Нет, не забуду. – Мак-Грегор отошел от машины. Он не был завистлив, но мысль, что Адамс поедет в Азербайджан, раздражала его. – Я скоро приду, – сказал он вслед уезжающему Эссексу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В четыре часа Мак-Грегор сидел в комнате Эссекса, дожидаясь хозяина. Вдруг он услышал женский смех, от которого у него вся кровь прихлынула к лицу. Только одна женщина на свете могла так смеяться.

Он подошел к тяжелой дубовой двери и прислушался, собираясь с духом, прежде чем открыть и посмотреть, кто это. Он все еще стоял в такой настороженной позе, как вдруг дверь распахнулась, и Кэтрин, едва не налетев на него, остановилась в изумлении.

– Мак-Грегор! – воскликнула она. – Фу, как вы меня напугали!

Мак-Грегор и сам растерялся от этого неожиданного столкновения на пороге.

– Что это вы тут делаете под дверьми? – Она захлопнула за собой дверь.

– Мне послышался ваш смех, но я не был уверен, что это вы, – сказал он, приходя в себя. – Но как вы-то сюда попали?

– Я здесь по дороге домой.

– В Англию?

– Да. Шел самолет американского посольства, и мы с Джебом Уилсом воспользовались случаем. Хочу сшить себе несколько платьев в Каире. Знаете, в Лондоне теперь на двадцать четыре талона не оденешься. Еще хочу хоть немножко солнца после этой ужасной зимы. Ну как, достаточно причин? – Она высоко вскинула свои прямые брови и весело, но испытующе посмотрела на него.

Мак-Грегор взял ее протянутую руку.

– Когда вы прилетели? – спросил он, сознавая, что ему не скрыть своей радости.

– Час назад.

– Эссекса видели?

– Нет еще. Я думала, он здесь. Вы его ждете?

– Да, но я очень рад, что вместо него опять вижу вас!

– Берегитесь, – предостерегла она, касаясь его плеча рукой, – и не слишком радуйтесь!

– Мне кажется, я скорее слишком осторожен, – сказал он, все еще охваченный радостью.

Она поглядела так, словно собиралась одернуть его одним из своих едких замечаний, но тут же отказалась от этого намерения. – Сводили бы вы меня куда-нибудь выпить чаю. Мы вылетели безбожно рано, я вся грязная и хочу есть. Представляю, какой у меня тощий вид!

– Вы прекрасно знаете, что вид у вас всегда такой, словно вы чисто вымылись, хорошо поели и всласть выспались.

Кэтрин засмеялась и взяла его под руку; ей, видимо, была приятна его радость.

– Я еще пока без крова, – сказала она, когда они вышли. – Джек Адамс ищет мне сейчас пристанище на несколько дней. Все помещения посольства переполнены, потому что сюда понаехала уйма всякого народа с юга. Что тут у вас происходит?

– Можно сказать, объявлена настоящая кампания.

– Так, значит, снова начались ваши муки? – сказала она. – Бедный Мак-Грегор!

– Пока еще не начались, – ответил он, но не стал уточнять.

Они вышли за ворота, и Кэтрин остановилась посмотреть на горы.

– Мне кажется, я полюблю эту страну, – сказала она. – Какие величавые пики! А легко до них добраться?

– До подножий нетрудно, – сказал он. – Туда и обратно можно обернуться за один день.

– Может быть, я еще успею там побывать.

Они пошли дальше. Мак-Грегор спросил, что сказал Дрейк по поводу ее отъезда.

– Ну что он мог сказать?

– Мне казалось, он не хотел, чтобы вы уезжали.

– Он был так рад избавиться от вас, что это помогло ему перенести удар.

– Мне его жалко!

– Ладно, нечего злорадствовать, – сказала Кэтрин. – Что это там продают? – Она показала через дорогу на тележку, в которой сидели двое продавцов и во все горло нараспев расхваливали свой товар.

– Каштаны, – ответил Мак-Грегор.

– Люблю каштаны, – сказала она. – Мы потом купим, хорошо?

– В Тегеране сотрудники посольства не едят каштанов на улице.

– Ах, вот как? – Она готова была уничтожить его за это замечание, но смилостивилась и расхохоталась.

Он не понял, какая опасность ему угрожала, но все же решил держаться осторожнее. Ему не хотелось ссориться Кэтрин. Он все еще наслаждался неожиданностью встречи и в то же время старался подавить свою радость. Он помог Кэтрин перебраться через сточную канаву, и они пошли дальше, пробираясь сквозь суетливую уличную толпу. Он повел ее в русскую чайную, где в большой витрине были выставлены конфеты, пирожные, торты и всякого рода шоколадные изделия. Кэтрин остановилась перед витриной. Это зрелище привело ее в восторг, который она не замедлила выразить вслух. Мак-Грегор сказал, что владелец чайной – русский и ходят сюда по преимуществу русские из советского посольства, вон из того дома напротив, за кирпичной оградой. Они вошли и уселись за мраморный столик в углу полутемной комнаты, подальше от шумной компании армян, расположившейся у самой эстрады для оркестра. Кэтрин потребовала полный обед, и Мак-Грегор заказал его по русскому меню. Они с минуту посидели, молча глядя друг на друга.

– Я думала, вы с Эссексом уже в Азербайджане, – сказала Кэтрин. – Ведь ваша поездка не отменена?

– Сейчас еще не совсем ясно. – Он облокотился на стол и потер затылок. – Видите ли, я дал понять Эссексу, что не поеду. – Ему все время хотелось сказать ей об этом, и теперь он ждал, что она ответит.

Кэтрин приняла его слова спокойно, только упрекнула его: – Вы покидаете экспедицию, которую сами же и затеяли?

– Я затеял? – Он перестал тереть затылок. – Да, пожалуй. – Его позабавила парадоксальность положения. – Что ж, выходит, я породил чудовище.

– Но в чем же теперь дело? – спросила она, видимо, уверенная, что он от нее ничего не скроет. – Что тут у вас происходит?

– Любопытная затея, – сказал Мак-Грегор. – План создания оппозиции местным политическим организациям, которые якобы угрожают нам со всех сторон. Мы с Эссексом должны составить в Азербайджане своего рода разведывательную группу, чтобы выяснить, осуществим ли там наш план.

– И поэтому вы не хотите ехать? – Она намекала на его обидчивость, и снова он почувствовал в ее тоне пренебрежение, как это не раз бывало и в Москве. Ему захотелось поправить дело. – Я еще не отказался окончательно.