Дневник черной смерти
Шрифт:
Обдумывая рассказ сына, Блэкуэлл подхватил ведро и снова стал кормить свиней. Бросая в загон зерно горсть за горстью, он размышлял, что делать с неожиданным «подарком», свалившимся на его голову благодаря сыну. Рассказать постояльцам, что ему известно, кто они такие – по крайней мере, женщина, – и вытянуть из них то, что они в состоянии заплатить? Или держать язык за зубами, и пусть себе едут, куда они там собираются? Они производят впечатление приличных людей. Отец, правда, слишком серьезен, но молодая женщина очень милая. Красивая и – если правда то, что подслушал мальчишка, – невеста какого-то знатного господина.
Большую часть утра он ломал голову над возникшей дилеммой, но так и не пришел ни к какому выводу. День проходил как обычно – в трудах и заботах.
Во второй половине дня Блэкуэлл наткнулся во внутреннем дворе на Алехандро. Тот точил маленькое лезвие, какого Блэкуэллу до сих пор видеть не доводилось. Кивнув в знак приветствия, он заметил:
– Какой необычный нож.
– Действительно. – Алехандро поднял лезвие, чтобы Блэкуэлл мог рассмотреть его получше. – Называется скальпель.
– А-а… Для чего он нужен?
– Резать мягкое, вроде, ну, скажем… плоти.
Блэкуэлл удивленно открыл рот.
– Тогда вы правильно делаете. Кому охота, чтобы его кромсали тупым ножом?
Алехандро улыбнулся и вернулся к своему занятию. Поняв, что беседа на тему скальпеля исчерпана, Блэкуэлл сообщил:
– Сегодня утром мой сын забрался на дерево.
– Юность – счастливое время, когда так и тянет делать подобные вещи. К тому же сверху можно увидеть много интересного.
Какое-то время Блэкуэлл молча смотрел, как Алехандро затачивает свой инструмент. Но в конце концов не выдержал.
– Мой сын с ветки кое-что видел… и слышал.
Алехандро убрал скальпель в кожаный футляр и поднял на Блэкуэлла взгляд.
– Да?
– Много чего.
Алехандро сунул футляр в кармашек на поясе.
– По-видимому, меня должно заинтересовать, что именно он видел и слышал.
– Он видел отряд людей короля на отдыхе. Уверял, что они его не заметили.
– Надо полагать, он умеет таиться.
– Ну, я неплохо натаскал его… Он слышал разговор о сбежавшей из Виндзора молодой женщине. – Говоря все это, Блэкуэлл не сводил с Алехандро пристального взгляда. – Сбежавшая невеста, так он расслышал. Принцесса.
– Надо же! Бедный жених.
– Это уж точно. – Блэкуэлл посмотрел в глаза Алехандро. – Может, во время своего путешествия вы что-нибудь слышали об этом деле?
– Нет. Ни слова. – Алехандро снова вытащил из футляра скальпель и, как бы проверяя его остроту, крест-накрест разрезал зернышко. – Я бы рассказал вам, если бы слышал, раз это так вас заинтересовало.
Мужчины замерли, глядя в глаза друг другу и как будто проверяя, кто окажется выносливей.
Отряд Шандоса раскинул лагерь в часе езды от чумной деревни – Эйама, согласно дорожному знаку. Старому воину было не по себе, когда они объезжали деревню, и он обрадовался, когда поселение осталось позади.
И все же даже в лесной чаще, вдали он опасного места, он больше не чувствовал себя в безопасности. Завтра поутру они встанут пораньше и будут искать след еще день, хотя Шандос был уверен, что это пустая затея. Возможно, размышлял рыцарь, если бы ранние годы девушка провела рядом с Эдуардом, ее сердце не ожесточилось бы так против него. А теперь с этим ничего не поделать, вообще ничего.
После их странного напряженного разговора Алехандро больше всего хотелось убраться подальше от Блэкуэлла. Он пошел на кухню, надеясь застать там Кэт, но миссис Блэкуэлл сказала, что девушка ушла искать лечебные травы.
– Она, скорее всего, на краю кладбища, прямо за церковью.
Он пошел по деревне, стараясь держаться в тени и прислушиваясь к разговорам в надежде выяснить, слышали ли другие жители что-нибудь о солдатах или, может, видели их. Однако все было как обычно, ничто не внушало тревоги.
Внезапно он услышал позади тяжелое дыхание, обернулся и увидел кривоногого мужчину, тащившего на плече груду свертков. Судя по тому, как покраснело его лицо, ноша была нелегкая. Когда он проходил мимо Алехандро, тот приветствовал его:
– Добрый день.
Мужчина лишь кивнул в ответ; он, казалось, ужасно спешил.
«Странно, – подумал Алехандро, провожая его взглядом. – Почему бы ему не использовать телегу, или не позвать кого-нибудь на помощь, или, если уж на то пошло, не перетащить тяжелый груз по частям?»
Он хотел окликнуть человека и предложить ему помощь, но тот как раз в этот момент свернул в узкую улочку. Углубившись в нее на два-три шага, он на ходу слегка переместил груз, чтобы иметь возможность удерживать его одной рукой, а другой принялся яростно скрести спину. Примерно на середине улочки он остановился у двери и опустил свою ношу. Спустя несколько мгновений дверь открылась, и человек затащил свертки внутрь.
Совершенно заурядное происшествие, и все же у Алехандро по спине почему-то побежали мурашки. Он задержался в конце улочки, борясь с желанием разобраться, что к чему, но потом вспомнил, что сам является объектом любопытства. Покинув площадь, он отправился на кладбище в поисках дочери.
За пределами деревни собаки не сумели взять след беглецов. К полудню усталые солдаты начали ворчать. Когда солнце закатилось, Шандос заявил своим людям, что они возвращаются в Виндзор. Это известие было встречено одобрительными возгласами.
Исключение, конечно, составляли де Куси и Бенуа, которые настаивали на продолжении охоты, даже несмотря на тот факт, что один из следопытов внезапно почувствовал себя плохо. Казалось, это единственное, в чем они были согласны; с тех пор как отряд удалился от Эйама, они только и делали, что негромко спорили друг с другом.
Не обращая внимания на своих высокородных подопечных, Шандос отвел в сторону егермейстера.
– По-моему, один из ваших людей… нездоров.
Тот бросил быстрый взгляд на бледного, покрытого потом следопыта.