Дневник черной смерти
Шрифт:
Обитатели Оринджа обменялись взглядами, в которых читалось подтверждение этого заявления.
Последовали новые вопросы. Майкл отвечал, но с осторожностью, стараясь не сболтнуть лишнего.
«Да, у нас есть генератор, но в основном мы используем энергию ветра, поскольку он там дует часто… У нас две коровы, но быка нет. У вас есть бык? Фантастика! Нет, мы не выращиваем пшеницу, для этого мы живем слишком высоко, но у нас растет дикий рис, ячмень, овес и много черники. Моя жена делает из нее джем. У вас есть земляника? Вот дети обрадуются, услышав
…Двое, мальчик и девочка, семи и восьми лет. И молодая женщина примерно тех же лет, что этот парень, а остальные взрослые сильно отличаются годами, но в основном среднего возраста…
И лаборатория с очень сложным оборудованием…
И компьютер, который все еще работает…
И школьные учебники…»
– А как насчет оружия?
Майкл даже не заметил, что в процессе разговора возбужденно наклонился вперед. При упоминании об оружии он снова откинулся в кресле, положив руки на колени.
– В основном стрелы. У всех есть приличные ножи, даже у детей, хотя мы позволяем им брать их с собой, только когда они выходят за пределы лагеря, чего уже давно не было.
– У вас есть пистолет, – сказал Стив.
– Был. – Майкл бросил взгляд на Лейни. – Эта леди избавила меня от него, когда мы встретились.
Он рассчитывал, что кто-нибудь скажет: «Не беспокойтесь, вам его вернут», но этого не произошло.
– И еще этот ваш костюм, – добавила Лейни. – Интересно было бы узнать, где вы раздобыли его.
– Я не раздобыл его, если быть точным.
– Украли?
– Нет. Он полагался мне по должности.
– Вы были биокопом?
– Здесь и на той стороне океана. – Майкл посмотрел Лейни в глаза. – Мне почему-то кажется, что кто-то из вас тоже был биокопом.
Воцарилось молчание. Потом Стив снова начал задавать вопросы.
– А кто про профессии остальные взрослые?
– Бухгалтер, библиотекарь и еще кое-какие бесполезные занятия. Однако моя жена биолог-исследователь. И еще у нас есть химик, а наша молодая леди ас во всем, что касается лаборатории. И конечно, у нас есть адвокат. – Майкл помолчал и добавил, почти против воли: – И доктор.
Все напряженно выпрямились.
– У вас есть доктор? Живой?
Майкл мысленно обругал себя – слишком разоткровенничался и слишком быстро.
«Мог бы и сообразить».
– Когда я уходил, она была жива.
Лейни встала, за ней Эван и Стив.
– Мы сейчас вернемся, – сказал Стив и добавил, обращаясь к Джорджу: – Ты знаешь, что делать.
Как только они вышли, Джордж занял позицию перед дверью, слегка улыбнувшись Майклу; тот в ответ кивнул. Некоторое время они пристально разглядывали друг друга, после чего Майкл снова вернулся к своей «сырной» книге.
Как и было обещано, остальные пришли обратно быстро, но без Эвана.
– Можете отвести нас к себе?
Вопрос показался Майклу глупым.
– Ну конечно. – Он помолчал. – Но… зачем?
Не отвечая, Стив спросил:
– Насколько далеко это от того места, где Лейни нашла вас?
Майкл молча переводил взгляд с одного
– Вы что, в самом деле ожидаете…
– Пожалуйста, – прервала его Лейни. – Это важно. Мы не причиним вреда ни вам, ни вашей группе.
Он решил поверить ей, надеясь, что это не обернется плохо для него или для тех, кого он любил.
– Около часа верхом, вниз по склону.
Стив и Лейни обменялись взглядами.
– Одна из наших маленьких девочек тяжело больна, – сказала Лейни.
Майкл окаменел.
– Это не стафилококк. Что-то хроническое. Мы думаем, может, у нее диабет. Утром мы отвезем вас домой, если ваш доктор согласится помочь ей.
– Я не знаю, сможет ли она помочь.
– Если она хотя бы попытается…
– А как насчет костюма и пистолета?
Последовала пауза. Потом Стив сказал:
– Мы вернем их, но только после того, как доберемся до вашего лагеря.
– Согласен.
Майкл встал, протянул руку, и Стив пожал ее.
Они ушли, а он, оставшись один, попытался оценить последствия своей первой попытки установления дипломатических отношений между общинами.
– Для вас я не монстр, правда?
Брюс открыл птичью клетку. Его пальцы – покрытые рубцами, как и лицо, – действовали хуже, чем когда-то. Он бросил кусок сырого мяса стайке ненасытных птенцов, энергично двигавших головами вверх и вниз в неистовом голодном танце. Сейчас они выглядели еще более гротескно, с высунутыми языками и возбужденно раскрытыми клювами.
– Нет, вы так не думаете, – продолжал ворковать он. – Вы и сами безобразнейшие создания на свете. Не то что ваши приятели в соседней клетке. Они такие хорошенькие, что мы надеваем им на лапки маленькие браслеты и выпускаем на свободу. Да, вы будете настоящими уродами, когда вырастете.
Визжа во всю мощь своих крошечных легких, птенцы превращали еду в разлохмаченную беловатую массу.
– Если вырастете.
Некоторые из этих грифов достигнут зрелого возраста и в принципе смогут дать потомство. Их будут кормить до определенного уровня зрелости, а потом станут брать на анализ экскременты.
Большая разница с тем, чем он занимался в Лондоне, в престижном научно-исследовательском институте; там он изучал людей – их тела, а не экскременты. Неизвестно, существуют ли сейчас такого рода заведения. Здесь, в покинутом кампусе Вустерского технологического института, их группа имела все, чтобы плодотворно работать и неуклонно наращивать число своих членов. Фредо постоянно совершал вылазки за пределы стен кампуса, находя все новых людей, в основном настроенных дружелюбно; тех, кто не отвечал этому требованию, быстро изгоняли, без возможности реабилитации – в их новом мире не существовало права апелляции и оправдания. Как-то раз один из этих недружелюбно настроенных товарищей вернулся с шайкой того же типа и попытался захватить их маленькое королевство; все тела нападавших были захоронены на спортивном поле сразу за стеной кампуса.