Дневник
Шрифт:
1 июля
Для протокола, Питер, это и правда отстой, говорить всем, что твоя жена – горничная в гостинице. Да, может, два года назад она и была горничной.
Нынче ей выпало счастье работать заместителем супервайзера столовой. Она «Работница месяца» в гостинице «Уэйтенси». Она – твоя жена Мисти Мэри Уилмот, мать твоей дочки Табби. Она почти, почти что, чуть ли не обладательница диплома бакалавра изящных искусств. Она участвует в выборах и платит налоги. Она – королева гребаных рабов, а ты – коматозный овощ с мертвым мозгом и трубкой в жопе, подключенный к тьме-тьмущей дорогущих примочек, которые не дают тебе окончательно сдохнуть.
Дорогой милый мой Питер, ты не в том положении, чтобы называть кого-нибудь жирной ебучей
У таких жертв комы, как ты, сокращаются все-все мышцы. Сухожилия сжимаются все туже и туже. Колени подтягиваются к груди. Руки складываются, упираясь локтями в брюхо. Ступни… икры так сокращаются, что пальцы подгибаются вниз под жутким прямым углом, больно даже смотреть. Кисти рук… на них пальцы заворачиваются внутрь, так что ногти врезаются в кожу запястий. Каждый мускул и связка становятся все короче и короче. Выпрямляющие мышцы твоей спины, они съеживаются и тянут твою голову назад, пока она едва не прижимается к твоей жопе.
Ты чувствуешь это?
Ты, весь скрюченный и завязанный в узел – вот то безобразие, посмотреть на которое Мисти ездит в больницу, тратя на дорогу битых три часа. И это не считая парома. Ты – то самое безобразие, за которым Мисти замужем.
Это худшая часть ее дня, когда она пишет эти строки. Это твоей матери, Грейс, пришла в голову блестящая идея, чтобы Мисти завела «дневник комы». Именно так всегда поступали моряки и их жены, сказала Грейс, они вели дневник каждого дня разлуки. Это достопочтенная древняя традиция мореплавателей. Традиция острова Уэйтенси золотой старины. После долгих месяцев разлуки, увидевшись вновь, моряки и их жены давали друг другу свои дневники, чтобы наверстать упущенное. Как росли дети. Что творилось с погодой. Записки обо всем. На этих страницах – каждодневное дерьмо, которым ты и Мисти грузили бы друг друга за ужином. Твоя мать сказала, что для тебя это хорошо, что это поможет тебе выздороветь. Однажды, будь на то воля Божья, ты откроешь глаза, обнимешь Мисти и поцелуешь ее, твою нежную жену, и тебя будут ждать все потерянные годы, описанные во всех сладостных деталях – подробности того, как рос твой ребенок и как твоя жена тосковала по тебе, и ты сможешь сесть под деревом с бокалом сладкого лимонада и оттянуться всласть, наверстывая упущенное.
Твоя мать Грейс Уилмот – ей нужно очнуться от своей собственной разновидности комы.
Дорогой, милый мой Питер. Ты чувствуешь все это?
Каждый пребывает в своей персональной коме.
Что ты сможешь вспомнить из прежней жизни, никто не знает. Один из возможных вариантов: вся твоя память стерта. Бермудский треугольник. Твой мозг поврежден. Ты родишься совершенно новым человеком. Другим, в том же теле. Перевоплощение.
Для протокола: вы с Мисти встретились в художественном колледже. Она от тебя залетела, и вы двое переехали сюда, чтобы жить с твоей матерью на острове Уэйтенси. Если ты и так помнишь эту чушь, листай вперед. Читай по диагонали.
Чему тебя не учат в художественном колледже – так это тому, как может кончиться вся твоя жизнь, стоит тебе залететь.
Имеется бесконечно много способов самоубийства, не влекущего немедленной смерти.
И просто на тот случай, если ты забыл: ты слеплен из куриного говна. Ты – эгоистичный, недоделанный, ленивый, бесхарактерный кусок дерьма. На тот случай, если ты не помнишь: ты завел ебучую машину в ебучем гараже и попытался удушить себя, жалкий говнюк, выхлопными газами, но нет, ты даже этого не смог сделать, как надо. Проку было бы больше, позаботься ты приступить к делу с полным бензобаком.
Просто чтобы ты знал, как плохо ты выглядишь: когда человек дольше двух недель находится в коме, медики называют это стойким растительным состоянием. Твое лицо распухает и наливается кровью. Твои зубы расшатываются и выпадают. Если тебя не переворачивать каждые несколько часов, у тебя будут пролежни.
Сегодня твоя жена пишет это в дневник на твой сотый день жизни в качестве овоща.
А насчет грудей Мисти, похожих на парочку дохлых карпов, то уж кто бы говорил.
Хирург вживил в твой желудок зонд для искусственного кормления. В твою руку вшита тонкая трубочка для измерения кровяного давления. Она измеряет содержание кислорода и углекислого газа в артериях. Еще одна трубочка вшита в шею для измерения давления в венах, идущих к твоему сердцу. Ты мочишься через катетер. Трубка между твоими легкими и реберной клеткой откачивает любые жидкости, какие могут скопиться. Маленькие круглые электроды, приклеенные к груди, контролируют биение сердца. Наушники на голове шлют звуковые волны, стимулирующие ствол мозга. Трубка, запиханная в нос, закачивает в тебя воздух из прибора искусственного дыхания. Еще одна введена тебе в вену, через нее капля за каплей сочатся растворы лекарств. Чтобы твои глаза не высохли, их заклеили кусками клейкой пленки.
Просто чтобы ты знал, как ты заплатишь за все это: Мисти завещала дом Сестрам Заботы и Милосердия. Огромный старинный дом на Березовой улице, все шестнадцать акров – в ту секунду, когда ты умрешь, Католическая церковь получит на него ордер. Целый век лет твоей драгоценной семейной истории отправится прямиком в церковный карман.
В ту секунду, когда ты перестанешь дышать, твоя семья останется без приюта.
Но не парься – строго между тобой, мной, зондом и катетером: ты не умрешь. Ты не сможешь умереть, даже если захочешь. В тебе будут поддерживать жизнь, пока ты не станешь сморщенным скелетом, сквозь который машины будут бесцельно прокачивать воздух и витамины.
Дорогой, милый мой дурачок Питер. Ты понимаешь это?
Кроме того, когда люди говорят «выдернуть вилку», [9] это, в сущности, просто фигура речи. Все эти примочки, судя по виду, подключены прямо к компьютеру. Плюс к тому существуют резервные генераторы, безотказная сигнализация, аккумуляторы, десятизначные секретные коды, пароли. Нужен специальный ключ, чтобы отключить аппарат искусственного дыхания. Нужны постановление суда, письменный отказ родственников от возможного иска против больницы, присутствие пяти свидетелей, согласие трех докторов.
9
Другое значение английского выражения «to pull the plug» – «отключить аппаратуру, искусственно поддерживающую жизнь безнадежно больного».
Так что не рыпайся. Никто ниоткуда не выдернет ни единой вилки, покуда Мисти не придумает способ, как выгрести из того дерьма, в которое ты ее бросил.
Просто на тот случай, если ты не помнишь: каждый раз, когда она приходит к тебе, на ней красуется одна из старых дешевых брошек, что ты ей подарил. Мисти отстегивает ее со своего жакета и разгибает булавку. Та, разумеется, стерилизована, протерта спиртом. Боже упаси, чтобы у тебя остались шрамы или ты заразился стафилококком. Она протыкает булавкой противной старой брошки – очень, очень медленно – плоть твоей кисти, ступни или предплечья. Пока булавка не упирается в кость или, пройдя насквозь, не выскакивает наружу. Если проливается хоть капля крови, Мисти стирает ее.
Как сентиментально.
Порой она втыкает в тебя булавку, вонзая ее снова и снова. И шепчет:
– Ты чувствуешь это?
Нельзя сказать, чтобы раньше в тебя никогда не втыкали булавкой.
Она шепчет:
– Ты все еще жив, Питер. Как тебе это?
Ты, попивающий свой лимонад, читающий это под деревом через дюжину лет, через сотню лет, ты должен знать, что коронный момент любого ее визита – это когда она тыкает тебя булавкой.
Мисти отдала тебе лучшие годы жизни. Мисти тебе ничего больше не может дать, только полный, смачный развод. Тупой, дешевый урод, которым ты был, ты собирался оставить ее с пустым бензобаком, ты так всегда поступал. Плюс ты замуровал письмена своей ненависти в домах людей. Ты обещал любить ее, почитать и лелеять. Ты сказал, что сделаешь Мисти Мэри Кляйнман знаменитой художницей, но оставил ее нищей, ненавидимой всеми и одинокой.