До особого распоряжения
Шрифт:
Махмуд-бек резко повернулся к доктору.
– Что с вами?
– испуганно спросил тот.
– Нет-нет. .
– улыбнулся Махмуд-бек.
– Вы не беспокойтесь. Просто мне пришла в голову мысль... О
русском, как ему помочь.
– Зачем вам связываться?
– удивился доктор.
– Один христианин в тюрьме... Надо же о нем побеспокоиться, - улыбнулся Махмуд-бек.
– Довод, нужно сказать, не очень веский… - пожал плечами доктор.
– Вы что, шутите?
– Не совсем. Здесь как-то один европеец объявил голодовку. И вы думаете что? Ему преспокойно
дали возможность умереть. Тут свои законы. Мы еще боремся, у нас есть друзья, а русскому придется
туго. Он здесь совершенно чужой.
Доктор внимательно посмотрел на Махмуд-бека.
– У вас у самих тяжелейшее положение...
– сказал он.
– Вам нужно думать только о себе.
– Кажется, я уже встал на ноги. И благодаря вам, дорогой доктор.
– Не только благодаря мне, - возразил доктор.
Приходя к Махмуд-беку, доктор старался понять, что представляет собой этот заключенный. Нелепо
верить предъявленному обвинению: свержение власти, государственный переворот. Полицейские
чиновники явно перестарались. На главаря какой-нибудь бандитской шайки этот узбекский эмигрант тоже
не был похож. Чего он хотел, чего добивался? Но тюремный врач так никогда и не догадается о
настоящей сути Махмуд-бека Садыкова.
105
– Вы считаете, что русскому нужно помочь?
– Да, доктор. Нужно.
– Что же, по-вашему, должен сделать я?
– Пока ничего...
– улыбнулся Махмуд-бек.
– Ему поможет вон тот. .
Он кивнул на окошко, за которым медленно, по-хозяйски двигался стражник.
Шрам на щеке оставался бледным, даже если стражник багровел от внезапного приступа злости.
– Ты вздумал надо мной издеваться?
Махмуд-бек не шарахнулся в угол, не отодвинулся от пылающего лица.
– Господин, вы заработаете хорошие деньги.
– Кому нужна эта собака?
– злобно прошипел стражник.
– Министру, уважаемому господину...
– Махмуд-бек назвал одного из крупнейших помещиков страны.
–
У него пропадает земля.
– Откуда ты знаешь, негодяй, про дела министра?
– Вы сами рассказывали, что урожай в прошлом году погиб.
Стражник удивленно посмотрел на Махмуд-бека.
– Хитрый ты, чужеземец. Очень хитрый...
– В его голосе уже не было обычной злости.
– Чем же русский
поможет министру?
– Русский - агроном, ученый человек...
– объяснил Махмуд-бек.
– Он спасет землю министра, вырастит
хороший урожай.
Щеки стражника перестали наливаться кровью. Кажется, ему действительно предлагают хорошую
сделку. Многих заключенных водят на работу к высокопоставленным особам. Почему русский должен
сидеть в зиндане без дела! Ведь это просто...
– А что ты хочешь от меня?
– напрямую спросил стражник.
– Вашей благосклонности...
– туманно ответил Махмуд-бек.
Стражник хмыкнул и пообещал:
– Будет благосклонность. Но если русский заупрямится?
– Мне нужно с ним поговорить.
– Хорошо... Ночью...
Махмуд-бек Садыков действительно знал русского агронома. Года четыре назад муфтий Садретдин-
хан хотел прибрать к рукам этого человека. Он мило с ним беседовал, предлагал ему выполнить некое
задание на советской земле, обещал в награду привольную жизнь в любом европейском государстве,
даже выложил перед ним на столик пачку долларов.
Агроном спокойно, совершенно не реагируя на сладкую речь старика, поднялся и ушел. Муфтий
швырнул деньги в ящичек столика и выругался:
– Трус! Собака!.. - Муфтий, конечно, понимал, что агроном не трусит. Но старик боялся поверить
мысли, что среди эмигрантов туркестанских, азербайджанских, русских есть честные люди, которые не
пойдут на предательство.
– Тьфу! Пусть подохнет с голоду...
– заключил муфтий.
С той поры неподатливый русский стал для муфтия злейшим врагом.
К счастью агронома, Садретдин-хан не успел ему отомстить. Сейчас это сделал кто-то другой.
Ночью стражник снял цепи с Махмуд-бека и вывел его из камеры. Заключенные притихли, старались
не дышать. Так выводят из камеры на казнь.
Махмуд-бек тихонько потирал запястья, онемевшие от наручников. Вдруг стражник сзади схватил его
за горло и пошевелил толстыми, крепкими пальцами. Это он как бы предупреждал, что легко и просто
расправится с хилым заключенным, если тот вздумает бежать.
Агроном находился в одиночной узкой камере. Он сидел, обхватив колени, дремал. Стражник жестом
приказал ему подняться и подвел Махмуд-бека.
– Говори...
Махмуд-бек поздоровался по-русски.
– Здравствуйте, - отозвался агроном, - а я ведь вас где-то видел.
– Да... Я служил у муфтия Садретдин-хана.
– A-а...
– усмехнулся агроном.
– Помню, помню... С новым предложением, что ли?
– Да…
– Но я вижу, вы не очень-то крепко стоите на ногах.
– Насколько возможно, - ответил Махмуд-бек.
– Я уже давно здесь и потому…
– Я вас слушаю...
– сухо перебил агроном.
Не обращая внимания на его тон, Махмуд-бек сказал, что может устроить ему работу на земле
крупного помещика.
– Чем я обязан за такое беспокойство о моей персоне?