До свидания, Светополь!: Повести
Шрифт:
Ивановой на площадке не было. Водил Саня. Он уже крикнул «штандор» и теперь выискивал, в кого запузырить мяч. Ближе всех стоял губастый Филя, но какой интерес кидать в него? Что Филя, что дерево… Во внука Вероники Потаповны прицелился он. Я подпрыгнул, как козёл, но Саня попал. Да и кто мог увернуться от него!
Когда мяч снова оказался у Сани, Рая умышленно не побежала далеко. Визжала и делала испуганное лицо, но Саня выбрал Уленьку Максимову, хотя та со своими глазищами стояла гораздо дальше её.
Скоро он ушел на тренировку, и игра распалась. Рая
— Как торговля, бабуся?
Старухе повезло: сразу двое покупали у неё семечки. Волновалась и спешила она, словно выстроилась длинная очередь. А когда покупатели отошли, перед нею стоял выросший из-под земли участковый Гринчук.
Савельевна растерялась. Не спуская с милиционера испуганных глаз, закрывала дрожащими руками сумку.
Марлевый жгут выскальзывал из негнущихся пальцев. Гринчук молчал. Был он коротконогим и толстеньким. Савельевна прижала сумку к себе и с виноватым бормотанием, опираясь одной рукой о стенку, заковыляла к воротам.
— Увижу ещё — штраф! — пригрозил вслед участковый. Подозрительно оглядел Раю и важно зашагал дальше.
Через некоторое время Савельевна выглянула из ворот, затем робко пробралась на прежнее место, но открыть сумку долго не решалась.
Неторопливо вышла со двора Ника — в том же, что и вчера, темно–бордовом платье. Вокруг тонкой шеи дымилась капроновая косынка.
— Скучаешь? — бросила она Рае и опытным взглядом окинула улицу. Небрежно зачерпнула в сумке горсть семечек: Савельевна приходилась ей то ли тётей, то ли двоюродной бабушкой.
Немного семечек Ника отсыпала Рае. От неё хорошо пахло духами, губы были накрашены, и она не грызла семечки, а расщепляла их тонкими пальцами.
— На качелях хочешь? — предложила вдруг.
Рая ушам своим не верила. Ника приглашает её в парк?
— С тобой?
Ника не ответила. Насмешливо глядела она на мужчину, чтЬ проходил мимо.
— Я сейчас, — быстро прошептала Рая. — Переоденусь только. — И замолкла вопросительно.
Ника отпустила её благосклонным кивком. Рая влетела в дом, скинула сарафан, быстро и бережно надела новое платье. Взгляд задержался на флакончике духов. Не сразу решилась — может, духи эти дорогие? — но все же взяла. Намочив палец, коснулась одной щеки, другой… Когда она предстала перед Никой, та с ног до головы окинула её взглядом, улыбнулась и не сказала ни слова.
Парк располагался между улицей Ленина и Ригласом, который почти пересыхал летом. Я говорю: располагался, хотя он и поныне существует, однако, на мой теперешний взгляд, вовсе не парк это, а так — скверик. А вот тогда был парк. Чаща. Лес. Среди диких кустов сирени устраивали мы свои «штабы» и не по аллеям ходили, а осторожно пробирались по диким тропам. Рос тут «чай–молочай», темно–коричневые, величиной с горошину плоды которого состояли в основном из косточки. Сладкая, немного терпкая мякоть ровно покрывала её тонким слоем, но нам было достаточно, и весь сентябрь мы с удовольствием паслись на терпеливых деревцах. Рая — тоже, но сейчас она даже не взглянула на них, а вот Ника вдруг смешно подпрыгнула на своих
— А ты не любишь?
— Так… — пожала плечами Рая. Она стояла с чуть оттопыренными руками — чтобы не помять ненароком платья.
Возле Зеленого театра было многолюдно и шумно. Молодые мужчины внимательно смотрели на Нику, а она не замечала их.
— Нехорошо что-то, — пожаловалась она. — Шампанского переборщила вчера.
Рая на Новый год тоже пробовала шампанское — мать налила ей полбокала перед тем, как выпроводить её спать.
— Оно пенится, — сказала Рая и поморщилась. — В нем газа много.
Когда спустились к Ригласу, вспыхнули огни. Оркестр на танцплощадке уже играл, но ещё не танцевали. Уверенно лавируя, Ника пробиралась к городку аттракционов.
— Кататься, девочки? — браво спросили сзади. Двое ребят в белых рубашках с закатанными рукавами пристроились за ними. Рае они показались симпатичными, но Ника скользнула по ним холодным взглядом и отвернулась.
Подошла их очередь, и они быстро направились к освободившейся лодочке. Ника расположилась в центре. Сразу же стала она раскачивать.
Слева от них пролетали двое мужчин. Рая ужаснулась: неужели и они будут так? Впервые каталась она на настоящих качелях.
Крашеные Никины волосы развевались.
— Браво, девочки! — крикнули с той лодки. И — через секунду, проносясь обратно: — Вы и танцуете так?
Толстое, замершее в улыбочке лицо с усиками… Сидел, скрестив на груди руки, а его молчаливый товарищ раскачивал.
— Не только танцуем! — с силой приседая, отозвалась Ника.
Рая крепко сжимала поручни. Отполированный металл становился под её ладонями тёплым и влажным.
— А что ещё? — и лодки разлетелись.
— Все! — лихо ответила Ника. Косынка на тонкой шее рвалась трепещущими концами то назад, то вперёд.
— Подкалываются, — выговорила Рая.
— Почему мы вас… — И лодка с мужчинами взвилась вверх, унося конец фразы.
— Что? — громко и быстро спросила Ника, когда снова встретились.
— Почему не видели вас?
— Может, хватит? — попросила Рая и сама не расслышала своего голоса.
Едва ли не вниз головой опрокидывались они, а Ника все не унималась. Падали так долго, что Рая переставала вдруг ощущать себя: ноги будто не упирались в дно, а онемевшие пальцы не сжимали поручней. Она больше не разбирала слов — слышала лишь проносящиеся крики да видела широко раскрытыми глазами белый вихрь волос.
Вдруг что-то глухо стукнулось, лодка завибрировала и рухнула вниз. Волос не было перед Раей. Она вскрикнула.
— Сядь, — послышался утомленный голос. Снова вверх взмывали они. Ника сидела, устало откинувшись на решётчатую спинку. И опять лодка стукнулась и задрожала вся. Рая поняла, что коснулись перекладины и выше уже не будет. С трудом согнула она колени…
Сидеть было не так страшно. Далеко внизу горел четырехугольничек танцплощадки, по ту сторону Ригласа мерцали и роились огни.