Добро Пожаловать В Ад
Шрифт:
Рация со школьный ранец, с выдвинутой длинной антенной, стояла у крыльца заколоченного магазина. Связист сидел на щербленной ступени.
— Ну, что? — тая в ладони тлеющую сигарету, спросил подошедший капитан Меньшов. — Есть связь?
— Никак нет, товарищ капитан, — покачал тот головой. — Молчат.
— А ты вызывай, вызывай! Не сиди сиднем! — вспыхнул раздражительно Меньшов.
— «Первый», «первый», как слышите меня? Ответьте «третьему», прием.
Прислушиваясь к стихавшим отголоскам боя, направлением южнее, в котором ушел с людьми комбат, Меньшов шел по улице, терзая себя.
Имел ли он права нарушить приказ и перебросить своих бойцов на выручку попавшим в беду ротам? А сидеть, сложа руки, сознавая, что в двух кварталах отсюда бандиты убивают ребят, и пальцем не пошевелить для их спасения?
Подойдя к пролому в каменной ограде, вывороченной заехавшим во двор БТРом, он позвал к себе Черемушкина.
Лейтенант вышел из темноты, придерживая сползающий с покатого плеча автомат. Вместо форменной ушанки на самые брови натянута вязаная шапочка.
— Значит так, Антон, — взяв лейтенанта за рукав, Меньшов отвел его в сторону. — Ты видишь? — он показал на багровое зарево, разлившееся над крышами. — Возьмешь своих, и махом туда. Шибко не рисуйся, но если есть возможность…
— Понял, командир.
— Забирай радиста. Тебе он больше понадобится.
Черемушкин потер квадратный подбородок, глядя на зарево. Закинув автомат на плечо, свистнул в непроглядную темень:
— Турбин, ко мне.
Солдат, сидевший на корточках возле палисадника, и незаметный с нескольких шагов, подбежал к нему.
— Собирай народ. Только поживее.
На сборы ушло минуты две. Лейтенант, слушая оглушительно громкую в ночи топотню, поморщился: слыхать за версту.
— Что вы как стадо слонов?! — Приглушенно заворчал он. — Всю округу переполошите. Турбин, где связист?
— Здесь я, — отозвался боец, высовываясь из-за квадратной фигуры старшины Максимова.
— Связь проверил, работает?
— Работает, — вздохнул тот, поправляя на плечах брезентовые лямки.
— Смотри, не дай тебе подвести…
Растянувшись вереницей, они неслышно шли мимо дворов. Выплывшая из-за туч луна повисла над поселком, предательски заливая мертвым отраженным светом пустынную улицу.
Выйдя к перекрестку, Максимов, шедший в дозоре, отделился от забора и просмотрел дорогу. Перебежав ее, растворился во мраке.
Присев на корточки, Турбин слышал стук собственного сердца. В затылок дышал Володька, тихо засмеялся:
— Ну, блин, прямо как в боевике…
Взводный на шепотки погрозил кулаком.
С той стороны негромко свистнули. Пригнувшись, они по одному пересекли дорогу. Стрельба слышалась все отчетливее, и судя по ней, до эпицентра боя совсем недалеко.
Черемушкин нагнал старшину, тормознул за плечо, показал пальцем на металлические ворота. Максимов стащил с плеча автомат и передал взводному. Ступив носком на стальной шарнир, схватился за витиеватый проволочный узор сверху, подтянулся, заглядывая во двор. Перебросив ногу, оседлал ограду, тихонько спрыгнул на землю.
Лейтенант не услышал даже щелчка открываемого замка. Створка ворот отошла, в неширокую щель проскочил Сумин, добежал до веранды, взяв на себя огород.
Пока все шло удачно, Черемушкин даже боялся сглазить. Двор был пуст. Дальше они двинулись огородами. В саду случилась заминка. Наткнувшись на ограждение из сетки-рабицы, старшина озадаченно спросил Черемушкина.
— Что будем делать, командир?
Лейтенант отодвинул солдата, подсел к сетке, пробуя пальцем толщину проволоки. Приподняв полу бушлата, снял с ремня штык-нож, соединил отверстие в лезвии с ножнами и, без особых усилий, перекусил первую ячейку. Работал он не торопясь, с каждым новым щелчком опускаясь все ниже. Взявшись за верхний край, оттянул вырез на себя.
— Пошли.
Клыков зацепился штанами за острый крючок, дернулся, выдрав приличный клок. Как не были все в напряжении, не удержались от приглушенного смеха, взирая на его попытки приставить на место оторванный лоскут.
Луна светила ярко, отбрасывая по дневному контрастные тени. Держась теней, они миновали двор, уперевшись в кирпичную ограду. Турбин опустился на карачки, подставляя плечи товарищам.
Наступая на прогибающуюся спину, взвод преодолел и это препятствие. Коновалов, лежа животом на ограде, подал ему автоматный ремень. Схватившись за прочную лямку и упираясь в кирпичи, Юрий с трудом, в неудобном, стесняющем движения бушлате, взобрался наверх и перевалился в кусты.
— Тихо ты! — зашипели на него.
А стреляли совсем близко, чудилось, в том же дворе. Вжимаясь в стену сарая, лейтенант выглянул за угол. Указательный палец сам нашел спусковой крючок.
Возле ворот, выходящих на улицу, удобно примостился на ящике автоматчик, стреляя в бойницу.
— Приготовиться, — шепотом приказал лейтенант, проверив взглядом двор.
Похоже, больше никого не было.
Подняв автомат, он поймал сидевшего у бойницы на мушку и выстрелил. Короткая очередь, оглушившая его, ничем не выделилась среди других, звучавших повсеместно. Чеченец отвалился от забора, уткнулся в землю.
— Есть! — обрадовался Черемушкин.
Не разгибаясь, он выскочил из-за угла и в несколько прыжков достиг середины двора.
Со звоном вылетело разбитое стекло. Вспышка в окне выдала неизвестного; трасса прошила воздух над лейтенантом. Он вдруг окаменел, прирос ногами к земле, потеряв способность двинуться. Стрелок из дома вновь наводил автомат, и промахнуться с такого расстояния второй раз не мог.
— Командир! — Темная фигура рванулась к лейтенанту от стены сарая, ударила всей массой, сшибла с ног.