Добрые времена
Шрифт:
Упражнение повторили раз, другой, третий.
— Свет, иди теперь ты сюда! — скомандовал Рожнов. — Стой в воротах, а мы тебе постукаем.
Анохин эффектно оперся о боковую штангу. Все верховые мячи он брал без труда, небрежно, одной рукой. Мяч будто прилипал к его ладони. Зато когда Рожнов ударил низом, Свет лишь лениво проводил взглядом мяч, катившийся в угол.
— Ты чего? — закричал Боб.
— Я падать не умею. Коленки можно расцарапать!
Боб помрачнел.
— Так не годится! Придется вам, мальчики, во время игры, когда мяч будет в нашей штрафной площадке, вставать по углам ворот и отбивать ногами. Давайте попробуем!
Получилось здорово. Бобу ни разу не удалось забить мяч в ворота. На пути оказывались либо руки Анохина, либо ноги Бессонова и Родневича.
— Эй, мастера кожаного мяча! — услышали они голос Старцева. — Пошли обедать! Еще наиграетесь.
Когда сидели за столом, Старцев спросил:
— Так кого вам в команду дать?
— А кто у тебя есть? — осторожно спросил Боб.
— В основном, у нас тяжелые виды спорта — классическая борьба, бокс...
Боб поморщился.
— Самбисты есть.
— Ну, этих давай. В защиту поставим. Играть будем жестко, в кость.
Старцев осклабился:
— Для этого я тебе Радзиевского дам. Он, правда, сейчас на «губе» сидит, но на время футбола освободим.
— На гауптвахте? За что?
— Все за тот же футбол. На прошлом матче из-за него и проиграли. Счет был один — один. Вдруг Радзиевскому показалось, что нападающий его невежливо обходит, чтобы гол забить. Вот Радзиевский тур-де-бра и применил. Тот лег на лопатки и встать не может. Нам пенальти за это и забили. А разгневанный лейтенант Радзиевского на трое суток на «губу» послал. «Хоть, — говорит, — у тебя и первый разряд по вольной борьбе, однако дисциплины нет никакой. Посиди, подумай».
— Ну, что ж, Радзиевский, пожалуй, сгодится! — кивнул в раздумчивости Рожнов. — Валяй дальше.
— Пловцы есть.
— Не надо.
— Легкоатлеты.
— Так. Бегуны есть? — встрепенулся Боб.
— А как же! Чемпион дивизии по марафону.
— Давай!
— Только он в футбол никогда не играл. И злости в нем нет спортивной! Потому он и чемпионом стал.
— Почему «потому»?
— Не может видеть противников, жалко ему становится. Вот он и убегает вперед, чтобы не смотреть.
— Ничего. Главное, чтобы бегать умел!
— Это он может.
— Ну, в общем, давай собирай. Главное тех, кто поживей и покрепче.
На стадион Старцев привел человек двадцать.
— Много, — запротестовал Рожнов.
— Выбирай!
— Ну, ладно, посмотрим. Марафонец твой где?
Старцев кивнул на невысокого крепыша в длинных трусах.
— Значит, ты, — сказал, обращаясь к нему, Боб, — будешь держать Автандила.
— Кого? — робко в кулак кашлянул марафонец.
— Ну, грузина этого, из сухумского Тбилиси. Держать насмерть!
Марафонец поморщился.
— Нет, ты меня не так понял, — заспешил объяснить Боб. — Драться не надо. Просто бегай рядом с ним, дистанция десять сантиметров, не больше. Он побежал и ты, он встал и ты рядом. Понял? Главное, ни на секунду не отпускай от себя.
Марафонец обрадованно закивал головой.
— Еще бегуны есть? Отлично, троих достаточно. Будете играть со мной в нападении. Сейчас я научу вас делать «заслон». Прием этот до сих пор применялся почему-то только в баскетболе. Мы с вами нарушим эту традицию. Бессонов, иди сюда, покажем.
— Вот ты, предположим, защитник, — сказал Боб одному парню. — У меня мяч. Ты, естественно, бросаешься ко мне, чтобы отнять. Беги! Ромка, заслон!
Бессонов, чуть расслабленно согнувшись, неожиданно встал на пути защитника. Тот, естественно, на него наткнулся и тоже встал.
— Видишь? Пока ты его обойдешь, драгоценные секунды уйдут, и я уже впереди. Ну-ка, давайте еще раз!
Повозившись с нападающими, Рожнов сказал:
— Теперь внимание всех! Начнем отрабатывать защиту. Будем применять не персональную, как в футболе, а баскетбольную — зональную.
Боб определил каждому квадрат в штрафной площадке.
— Как только мяч переходит к противнику, все бегом в свою зону. Задача — всеми правдами и неправдами выкидывать мяч из своего квадрата и мешать играть противнику.
— Ну как, гениально? — скромно обратился к друзьям Боб после тренировки.
Родневич покачал головой.
— Это пока все голая теория. Матч покажет.
К ним подошел Старцев. Застенчиво ухмыльнувшись, спросил:
— Может, и я команде пригожусь? Все-таки разряд по штанге.
Рожнов заулыбался:
— Что значит — может? Обязательно пригодишься! Когда надо будет качать победителей.
Все рассмеялись. Старцев нахмурился, не принимая шутки, и сказал:
— Ну, ладно. Еще пожалеете. Значит, лейтенант распорядился, что спать будете в сержантской палатке. Как, довольны?
— Конечно, — за всех ответил Ромка. — А что нам конкретно предстоит делать?
— Там увидим, — уклончиво сказал Старцев. — А пока отправляйтесь в сержантскую палатку.
Лежа на парусиновых кроватях, разговорились.
— Ты откуда призывался? — спросил Ромка у Старцева.
— Почти ваш земляк, — ответил тот. — Из Подмосковья. Вы ведь москвичи?
— Пока, — сказал Ромка.
— Что значит «пока»?
— Вот отслужим, месячишко отдохнем, и я лично в Новосибирск махну.
— Так далеко?
— Центр науки, — чуточку самодовольно сказал Ромка.
— Я слышал, — не унимался Старцев. — Но там же, по-моему, в основном физики и математики? А вы — историки, насколько я знаю.
— Как раз ничего ты и не знаешь, — загорячился Ромка. — В Новосибирске очень сильные историки. Историю Сибири исследуют. Археологические экспедиции какие интересные. Одна загадка Ермака что стоит!