Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
— Сохраняйте спокойствие, — сказала аль-нданна Весна. — Они будут стараться вывести вас из себя; не поддавайтесь.
— А валерьянки можно выпить? — спросила Хрийз, которую начало ощутимо потряхивать: нервы сдавали.
Стоило только вспомнить тот инцидент в саду у цветущего дерева! Если бы не Мила…
— Успокоительные способны снизить остроту разума, — ответила Сихар. — Вас будет клонить в сон, ваша светлость, в таком состоянии вы можете упустить что-либо или сказать что-нибудь не то, не так и не о том. И послы заметят, что вас опоили, будет скандал. Я б не советовала…
— Никакого им скандала, — зло сказала Хрийз. — Никакого им преимущества. Облезут!
— Сохраняйте вежливость, ваша светлость, — состроив постную мину, посоветовал Двахмир, хотя в глазах у него плясали черти. — Я понимаю, как вам хочется им рассказать об их происхождении. Сам не отказался бы. Но — сохраняйте вежливость, Хрийзтема Браниславна. Вежливость — броня, которая всегда с тобой.
— Да, — кивнула Хрийз. — Сохраню. Пойдёмте?
Сверху с криком слетел Яшка, начал виться вокруг хозяйки.
— Извини, — сказала фамильяру Хрийз. — Не могу я взять тебя на руку. Не удержу… Лети за мной так.
С Яшкой она почувствовала себя намного спокойнее. Хорошо, что вернулся. Он возвращался всегда, где бы его ни носило, но, прямо скажем, слишком долго оставаться в яви не мог…
Приёмный зал всё тот же. Только вместо солнечного сияния дня — коричнево-багровый закат в окнах по правую руку и синеватая прозрачная тьма в окнах по левую, жёлтый тревожный свет стилизованных под факелы ламп, застывшее звонкой магической тишиной напряжение. Хрийз медленно опустилась на подушку, брошенную на верхнюю ступеньку. По обе стороны от неё застыли Лилар, аль-нданна Весна, Ярой Двахмир, Канч сТруви… Были и Славутич, и Эрм Тахмир, и Сихар. Пришла и Мила, села на пару ступенек ниже. Яшка угрожающе клокотал горлом, распахивая крылья.
«Я не одна, — думала Хрийз. — Мне ничто не угрожает!»
Как же она ошибалась!
— Вам, очевидно, безразлична судьба вашего родителя, — сходу начал давить младший Рахсим. — Может быть, вы, бастард, решили узурпировать его титул? Тогда нам понятно ваше бездействие. Полагаю, мы можем вам подыграть и дать дозволение нашим магам начинать казнь…
Вот урод. Хрийз привычным уже усилием сдержала своё бешенство и подняла ладонь, показывая, что будет сейчас говорить. Младший Рахсим тут же замолчал, улыбаясь. Мерзенькая улыбочка, продолжить бы её ножом слева и справа, прямо к обоим ушам!
— Каемь Сагранш, — обратилась Хрийз к старшему послу, тщательно выговорив непривычное название его магического статуса — каиййем’е, с долгим «й» в середине, слово одновременно обозначало и воинское звание и уровень магической силы посла, — передайте вашему драгоценному племяннику, что его слова мало похожи на извинения.
— Я не глухой! — рыкнул младший.
— Передайте ему, — не слушая, продолжила Хрийз, — что он может уйти, если ему так трудно вести разговор на достойном посланника могущественной державы уровне.
Старший Рахсим кивнул, и коротко, резко бросил младшему что-то на своём языке. Хрийз еще подумала, что у третичей красивый язык, чем-то похожий на итальянский. И что у самого Сагранша глубокий сильный голос, видно, привык перекрикивать, отдавая команды, адский шум на поле боя.
Хрийз подождала немного, потом продолжила:
— Если вы хотите мира, мы будем говорить о мире. Мы готовы слушать и слышать. Но слушать мы будем только вас, каемь Сагранш Рахсим. Ваш племянник может уйти.
Старый воин угрюмо кивнул и сказал:
— Мой племянник не скажет вам ни одного лишнего слова, светлая княжна.
Племянник со словом старшего не согласился, но Хрийз скорее почувствовала, чем увидела, как по воздуху метнулось нечто плотное и залепило рот младшему послу. Магический кляп, отличная штука! Девушка насладилась бешенством, полыхнувшим в выпученных глазах младшего, сполна.
— Мы хотим мира, — продолжил старший. — Война утратила свой смысл, ведь последняя Опора Единого народа разрушена без какой-либо возможности восстановления. Но это не значит, что мы хотим поражения!
— Поражения, — сказала на это Хрийз, — не хотим и мы. Договор должен составляться на равных, без гнусного шантажа и насилия в замке, давшем вам кров и пищу на время визита.
— Как вы это видите, ваша светлость? — обращение по титулу прозвучало с отменным презрением, при таком-то голосе — никаких проблем выразить через интонацию всё, что только захочется.
К самим словам не придерёшься, всё правильно и по протоколу. Но к тому, как задевающе, уничижительно они прозвучали, вопросов возникло на миллион! Хрийз знала, что не сможет ответить тем же. Обидная злость едва не выбила слёзы из-под ресниц; справилась. Слёз они еще не видели, не хватало!
— Вы отпускаете моего отца. И договариваетесь с ним, как с полноправным правителем Сиреневого Берега, — понижая голос на тон, предложила Хрийз.
Она себя уже хорошо изучила. Чтобы держаться в руках, надо было говорить тихо. Услышат, если захотят. А если не захотят услышать, то и крик совместно с истерикой не помогут.
— Вы же понимаете, что это невозможно. — отрезал старший посол.
— Нет, — холодно ответила Хрийз. — Не понимаю.
«Я — всего лишь искалеченный ребёнок-бастард, — могла бы добавить Хрийз. — Твой собственный племянник сказал так. Но сказал он это еще и потому, что ты тоже так считаешь. Моё непонимание — вполне логично, не так ли?»
— От Сиреневого Берега и за Сиреневый Берег говорите сейчас вы, ваша светлость. Мы слушаем.
«Потому что договариваться со взрослым высшим магом, не слишком-то довольным теми блинами, которыми вы у себя его кормите, не так-то просто, — думала Хрийз. — Вы меня держите за глупую девчонку, которой можно выкрутить руки к своей выгоде. И да, я действительно глупая девчонка, меня не готовили к таким разговорам, я слишком многого не знаю. Но пусть я трупом лягу на этом вот самом месте, если уступлю вам хотя бы на миллиметр! Не дождётесь!»