Дочь мэра
Шрифт:
— Не знаю, она буквально только что пролетела мимо, — тушуется сильнее, явно обижаясь, что я спрашиваю о Яночке.
— Куда мимо?
Ты же видела, в какую сторону, ну? Правду говорят, что женский коллектив состоит из змей.
— В ординаторской гляньте, да и вам там подскажут, — нехотя бурчит, и я поворачиваюсь прочь от этой колючки и отправляюсь на поиски своего Облачка.
Глаза читают надписи на кабинетах, и о чудо, ординаторская прямо по курсу. У меня все тело напрягается словно перед прыжком. Эх, сейчас как выскажу ей все, потом зацелую, заобнимаю, потом номер возьму.
Может еще леща отхвачу, но это дело наживное и вообще мимо меня ускользающее.
Если ей нравятся шлепки, я в восторге!
Без стука заваливаюсь в ординаторскую, а там Любовь, и нет, это не моя Яночка, это старшая медсестра сидит и попивает чаек, смотря прямо на меня, слегка изгибая бровь.
— Ну предположим, ква, — морожу глупость, на что она сдержано откладывает чашечку.
— Какого хрена, Исаев, ты тут почти в чем мать родила ходишь? И еще при условии, что тебе положен постельный режим? — она недовольно качает головой, нога на ногу, и окидывает меня оценивающим взглядом.
Быстро начинаю играть мышцами, чтобы она не думала меня ругать. Это обычно на девушек работает, а она все-таки ею была. Лет двадцать назад?
— Мое почтение, мадам. Но я ведь одет, дети рождаются голышом.
— Спасибо, просветил. Но вопрос остается тот же. Какого хера?
— Девятнадцати сантиметрового, — выдаю серьезно без тени улыбки, упираясь плечом в дверной косяк, а сам рассматриваю помещение. Носом веду, считывая слабый аромат Облачка. Она тут точно была! Или есть. Вот за той ширмой, например. Хм…
— Не пиздишь?
— Никак нет! Не пиздю. Не пизжу, — я хз, как правильно его склонять/спрягать или как это называется. Каюсь, двоечник! — Ну короче…Несите линейку.
— У меня только рулетка… — едва кривит губы Любовь Ивановна, а потом все-таки ржет, хлопая себя по ноге. — Ай, молодца, Исаев. И че я буду делать, когда тебя выпишут? Где мне еще поржать?
Тут все такие унылые, что хоть в морг иди, там парень забавный работает. Во внутреннем мире разбирается, опять же.
Теперь начинаю ржать я, прикладывая руку к бедру. Черт, это все так сложно!
— Так ладно, Любовь моя неземная. Вы мне скажите, где Яночка? — а сам пробираюсь внутрь, медленно так, словно крадусь. И все в сторону белой плотной ширмы. Надо же проверить, вдруг она от меня ныкается? Моя четвертая отрицательная.
— Интересное кино. Яночку ему подавай, а морда не лопнет? — женщина опять смеется, складывая руки замком на груди.
Прищуривается подозрительно, хотя зачем? Она ведь и так все понимает, и вообще-то я думал, что она будет в моей команде. У нас одна аура пиздюковская.
— Немного по швам разойдется, но будет счастлива. Так, а где она? — продолжаю идти к ширме, без зазрения совести заглядывая туда. Пусто. Блин. Ну что за блядство?
Я ж теперь опять до завтра терпеть буду, это нормально вообще? Как так можно вообще над людьми издеваться, да и ладно над людьми, над младшеньким как можно измываться? Он в чем виноват?
Он же вообще невинный у меня.
Почти что девственник!
— Так ушла, вы разминулись. Ты решил каждый угол проверить, что ли? Не прячу я ее тут, будь уверен!
— Та я уже понял, — сникаю моментально, толкая себя к двери. Настроение падает в ноль, воодушевления тоже ноль, надо с этим переспать.
— Эй, Богом Данный, ты куда пошлепал? Давай я расскажу тебе, как за девушками ухаживать надо.
Любовь Ивановна продолжает меня догонять советами. И я тут придумываю моментально многоходовочку.
— Номер дадите ее хоть? — оборачиваюсь, взирая на нее с последней надеждой. Ну давай же, такая идея родилась, неужели не воплощу прямо сейчас? От предвкушения этого всего мероприятия у меня аж в руках все вибрирует. Вот прямо вижу, как набираю номер и…
— Ну ты опять все портишь, Исаев. Я тебе удочку, а ты рыбу требуешь!
Ясно. Понятно. Терпеть мне до следующей встречи, а тут главное от предвкушения не взорваться.
— Любовь Иванна, ну в самом деле, я думал, мы друзья.
— Дак. А я что, против? Она любит, — Ивановна садится и начинает выпячивать пальцы, считая по пунктам: —Молочный шоколад с миндалем, из цветов пионы, любит театр, и еще она папина дочка. С ней нельзя нахрапом. А то, что ты уже ее облобызал, я поняла еще когда только увидела ее сегодня вечером. Начни я ее ломать — узнала бы все в подробностях, но я не стала. Значит так. Исаев, будешь плохим мальчиком, ее папа тебе твои девятнадцать сантиметров укоротит до пяти, чисто чтобы ты писюнькать мог. И то я не уверена, может брат ее за сестру любимую даже разбираться не будет, сразу оторвет к чертям собачьим, это на минутку Рустам Белов, а еще Миша есть, тоже прости Господи. Спаси и сохрани! Я тебе даю шанс сделать все красиво, потому что ты мне как парень зашел. Нормальный. С ебанцой, как погляжу, но адекватный вроде же был. Давай, чтобы мне стыдно не было! И чтоб я на свадьбе погуляла у Беловых. И чтобы у бати ее не было инфаркта. Красиво, Исаев! Иначе мне придётся тебя прописать в нашем отделении с легкой руки всех родственников Яны мужского пола.
Глава 14
В общем поговорили, вставили мне пистонов таких, что мало не кажется. Обидно до пиздецов. Обратно в палату шагаю, уже понурив голову, мимо змеи иду молча, ощущая, что меня взглядом пожирают.
А хренушки тебе на хлебушки, а не я с красивыми кубиками! Не туда ты меня отправила, теперь любуйся на спину, и то потому, что я не знаю, как скрыться.
Вообще Иванна так неплохо раскинула меня по частям в разные углы, и так-то я малость прихуел, да и знания ценные она дала. Мне грех жаловаться, но я жалуюсь!
Младшенький так вообще негодует, потому что ему досталось больше всех, словно специально решили обидеть моего.
А за что? Он у меня и большой, и сильный, и просто красавчик, а его «НА нах», в болото мазнули, сдавили, не дав даже порадоваться. За что? Обтекаем теперь с ним вдвоем.
Иду опять вечность, недовольно кривя морду лица, ибо я профукал все. Ладно, это только первое сражение на полшишечки, а дальше только победа, даже если я останусь без передних зубов или пару раз попаду в больницу.