Дочь мэра
Шрифт:
Не станет нервы мне мотать, лишь бы намотать, как это делали некоторые. В порыве гнева я сбивал руки в кровь, а иногда был готов биться головой о стенку из-за нерешаемой ситуации, заводившей меня в тупик.
— Точно?
— Так точно!
— Короче, Тень, пока ты тут булки отлеживаешь, да личную жизнь устраиваешь, мы пахали как Папки Карло, — Клим падает на кровать и кладет одноразовую тарелку с тортом на ноги.
— Захват заложников, все живы, — коротко резюмирует Фрост, а я сижу и обтекаю, потому что такие реальные проблемы парни решали без меня.
Ясно. Но самое смешное во всем этом, что я даже новости не читал и был от этого далек, меня увлекали другие вещи. Надо будет почитать, уверен, что парни отработали четко и профессионально.
— Не то, что в прошлый раз, да. Так работать надо всегда, у вас запасных жизней нет, — угрюмое выражение лица у него сейчас из-за меня, следом же свирепый взгляд впивается пиком. Мог бы испепелить — так бы и сделал
Ясно, камень в огород словил. Понял— принял, но и на старуху бывает проруха, как говорится.
— Здорово, молодцы, — мое настроение заметно падает, но я все равно рад слушать подробности, мне бы, наоборот, их побольше.
А что еще остается? Торчать мне тут еще, по ходу, долго, одна радость Яночка, и та приходит по вечерам. Нет, я не ною, я просто бешусь. Меня бы в другие реалии, случился бы другой компот, все бы от счастья обоссались.
И я, и Облачко, и мое эго.
— Да, Фрост у нас деваху спас, буквально рискуя собой, — Вал хлопает, а парни подтягиваются, на что Фрост реагирует ровно, впрочем, как и всегда. Мне вот интересно, что за колеса он глотает, чтобы ходить таким удавом. Ну точно по херу ему на все. Все вокруг могут вскипятиться от злости, а ему хоть бы что.
— Я выполнял свою работу.
— А баба-то поплыла, еще бы, спаситель-переговорщик, — Мекс прикладывает ладонь к груди и корчит из себя умирающего лебедя. ЛеБЛЯДя.
Фрост переводит на Мекса уничижительный взгляд, и тот сразу вскидывает руки вверх, мол «ну что я?». Больше никто не шутит, потому что с Фростом не пошутишь…
Глава 23
Парни расходятся через час, а я остаюсь в подавленном настроении. А чего радоваться? Что-то все по шло по одному месту…И пусть минусы ситуации удачно переплетаются с плюсами, я все равно не очень рад.
Мне все родственники отзвонились, но говорить с ними или даже видеть их чего-то не хочется, хоть я знаю точно, что, например, мама сегодня приедет стопудняк. Она уже нажелала мне всего, но по звукам понял, что она в пути, несмотря на то, что я просил НЕ ДЕЛАТЬ ЭТОГО. Спорить с матерью гиблое дело.
В итоге ее отпуск заканчивается раньше, а значит она явно не успела посетить все то, что было в программке.
День проходит слишком муторно, телефон все время разрывается, но я вообще не этого хочу. Продираюсь сквозь ленты от шаров в палате, когда в нее заходит мой лечащий врач. Заходит и в знатном удивлении осматривает помещение.
Я тоже охуел так-то…
— Экстравагантно, нечего сказать. С другой стороны, спасибо, что не фаллосы.
— Я не заднеприводный вообще-то! Сиськи — это мое.
— Радостно это слышать, — мужик смеется, закрывая дверь. — А повод какой? — подняв голову, он читает надписи, а потом кивает и поворачивается ко мне. — С праздником, боец. Расти большой, не ищи приключений больше. Как самочувствие?
— По чесноку, мне реально легче, но неприятные ощущения остаются.
— Пф, парень, тебя зашивали, ты что хотел? Конечно, останется боль еще неделю точно. Давай осмотрю, поправлю назначение.
Собственно, что он и делает. Задавая миллион самых детальных вопросов вплоть до того, тянет ли мне руку при положении лежа, сидя, стоя и т. д. Заставляет дышать на время, делать глубокие и неглубокие вдохи, тренировка мол. Больше похоже на пытки.
Четко выполняя указания, мысленно говорю себе, что больше в больницу только к Яночке как к работнику наведаюсь, да в родильное, когда она мне рожать будет. Все. Бам. Бам. Бам. Дыхание перехватывает, и я сжимаю руки в кулаки, улыбаясь, рисуя картинки. Ля. Песня. Вот это фантазия сейчас отыгралась в меня.
И тут присел на жопку, потому что весь смысл фразы доходит до меня. Да, хочу ее себе, и чтобы навсегда. И минимум трое. Все кудряшки чтобы были, я теперь от кудрей тащусь.
— Исаев, мне долго тебя звать, а? — док тормошит меня, и я резко возвращаюсь в реальность. Ля, совсем уже потерялся в грезах.
— Да?
— Выписываю тебя, Исаев. На перевязки будешь ходить, на прием в поликлинику к хирургу и к терапевту. Выписку подготовлю, да и завтра на кислород можешь идти. Если чего беспокоить будет, звони напрямую, проконсультирую, — он чиркает мне номер, а я от радости готов обоссаться, сука! Нет, я реально хочу ссать.
— Реальной домой?
Чет поверить сложно. Я бы уже побежал и без выписки. Что я там не видел? Меня Облачко лечить будет дома в горизонтальной плоскости. Феноменальное выздоровление гарантировано.
— Реально-реально, можешь по чуток собираться. Резких движений не делаем, тяжелое не носим.
Не понял. Я че, принцесса на горошине?
— Как? А работа?
Все внутренности ухают вниз, разбиваясь в пух и прах.
— Минимум неделю нельзя, а там реабилитация будет, судя по роду твоей деятельности. Больничный у тебя, боец.
— Да куда, мне уже вчера надо было быть в строю, док. Что за детсад? — от досады подаюсь вперед, отчего морщусь, черт. Куда уже тут работа, если я двигаюсь со стоном?!
— Ну знаешь…мы тебя достали откуда надо, имей терпение, — суровым голосом вещает он мне мой приговор, и я снова сникаю. Ну вот. Пиздарики.
Я анализирую, анализирую и вдруг подскакиваю на месте как громом пораженный. В рот мне ноги!
— Доктор, а сексом заниматься когда можно?! — слишком громко вырывается из меня, и все органы чувств навостряются на один источник получения информации. По лицу дока проходится тень нечитаемой эмоции, а затем он спокойным голосом отвечает: