Дочь Обратной Стороны
Шрифт:
Помнится, я ответил, что никаких таких специальных закрытых школ нет и в помине. Что Ходящим надо родиться. Либо у тебя есть этот дар, либо нет. Всё остальное приходит со временем и с опытом. Кажется, он мне не поверил.
Сейчас, когда мы шли по заснеженной тропке вдоль поля, ему захотелось узнать о принципе действия связующих Порталов. Вздохнув, я принялся рассказывать скучную и нудную лекцию, стараясь не упускать ничего из того, что мне было известно. Вита за нашими спинами громко и пренебрежительно фыркала. Можно было подумать, что за нами идёт не хрупкая девушка, а недовольный жизнью верблюд. Я не обращал на её заскоки никакого внимания.
Вблизи деревушка почти ничем не отличалась от сотен других, встреченных мною на Обратной Стороне. Даже Корин первым делом сказал, что у них на окраине тоже располагались амбары… Юноша не хотел показывать, но я видел, что он тоскует по дому. Мальчик прожил в Тёмном Уделе всю жизнь. Ему тяжело со мной. Но думается, он понимает, что останься он, и ему стало бы совсем невмоготу.
Заснеженная дорога вывела нас к восточной окраине деревушки. Ничего так себе селение, видно, что вполне зажиточное – сказывалась близость Города. Я насчитал около трёх десятков добротных домов. И это не считая сараев, амбаров, всяческих пристроек и прочих атрибутов тихой размеренной деревенской жизни.
Тёмный Удел представился мне серым, унылым местом, эта же деревня выглядела принаряженной снегом спящей гаванью. Вечер потихоньку склонялся над домишками и сараями, сумерки вбегали на расчищенные от снега узкие улочки, крепчающий мороз со скрипом и лихостью пьяного художника рисовал на окнах узоры. Я завистливо посмотрел на дымящиеся печные трубы. Чтобы я там не бубнил, мне нравилась глубинка. Но только когда она такая, как эта: чистота, порядок, снежок, аромат сгораемых дров. И чтобы никакой серости и унылости. Иногда так и подмывало купить себе домик где-нибудь в глухой деревушке поближе к лесу. Не здесь, естественно, а во Внешнем мире. Я вздохнул.
В обязательном порядке нас для начала облаяли все посаженные на цепь ближайшие дворовые собаки. Зверюги были как на подбор: лохматые, мощные, с сильными лапами. Хорошо, что нас разделяют частоколы и несколько ярдов прочных цепей. Мы спокойно шли по улочке, постепенно забираясь вглубь деревушки. Я всё ожидал, пока на нас обратят внимание. Собаки надрывались, вкладывая в лай всю душу.
– А почему никого не видно? – Вита пристроилась ко мне слева. – Ни одного человека. Они что, повымирали все что ли…
– Типун тебе на язык! – не сдержался я. – Сколько раз повторять: на Обратной Стороне никогда не разбрасывайся словами.
– В деревне встают рано и ложатся пораньше, - пояснил надувшейся девчонке Корин. – У крестьянина слишком много повседневной работы, чтобы позволять себе шляться до полуночи.
– Ой-ой-ой, тоже мне, колхозник выискался! Ещё даже солнце не село…
– Как ты меня обозвала? – удивлённо вылупился на неё юноша.
Я жестом велел им заткнуться. Мы поравнялись с большим приземистым зданием из тёмного камня с большими, зашторенными окнами. Рядом с открытым двориком расположился колодезный сруб, накрытый снежной шапкой. На деревянных ступеньках, у дверей каменного дома, стоял представительного вида пожилой человек. Он внимательно смотрел на нас. Отороченная мехом шуба покрывала его плечи. Наконец мои юные спутники вняли моим жестам и
– Мир вам, путники, - сказал человек. Мне понравился его голос – глубокий, сочный и размеренный. – Добро пожаловать в Подлесье. Я Кромвель, староста нашей деревни…
Он замолчал, с нескрываемым любопытством ощупывая нас пытливым взглядом. Он давал мне возможность окончить начатую им фразу.
– А я Эрик Карр, мастеровой из Хиллстоуна, - я доброжелательно улыбнулся. – А эти очаровательные детишки - мои родные племянники: Густав и Петра. Держим путь в Город Погибших Королей.
– Интересной дорогой вы идёте, мастер Карр, - выразительно изогнул мохнатую бровь староста. Вот же ушлый прохвост, сразу заметил нестыковочку в моей побасенке.
– Да вот маленько заплутали мы…. Сбились вчера с пути; так вьюжило, что носа было собственного не разглядеть! Пришлось срезать, чтобы сэкономить время. А Спящий лес не так страшен, как о нём говорят…
Главное, скормить ему часть правды, чтобы история выглядела достоверной.
– …племянники отродясь не видели Больших Городов. Хочу показать им тамошние чудеса, староста Кромвель.
– Дороги нынче опасны для заблудившихся путников, - посуровел лицом Кромвель. И чего ему неймётся? Я специально назвал городишко, расположенный в двух днях пешего пути отсюда, чтоб он не задался вопросом, почему мы не наняли для путешествия дилижанс. Дотошный старикан, однако. Его знаменитый тёзка мог бы гордиться им. Внезапно мне показалось, что за его напускным гранитным спокойствием скрывается тщательно маскируемая паника. Я насторожился. Проснувшийся инстинкт Ходящего шепнул мне, что что-то здесь нечисто.
– Мы вполне обычные люди, - я продолжал лыбиться, как выигравший в лотерею счастливчик. – Нам некого опасаться, мы никому ничего не сделали плохого.
– Смотрю, вы продрогли совсем… Проходите в дом, чего стоять на улице…
Корин испустил радостный вздох облегчения. Подозреваю, что тяжёлая ноша давно отдавила ему натруженные плечи. Вита обезоруживающе улыбнулась. Мастер Кромвель махнул рукой, приглашая следовать за ним. Его обветренное широкоскулое лицо отражало неподдельную доброту. Похоже на то, что он купился с потрохами. Хороший старикан.
Я рассыпался в словах искренней благодарности. Мои губы растягивались в улыбке, а глаза мрачно сверлили спину отворяющего двери старосты. Похоже, что мы опять вступаем на скользкую тропинку. Или это у нас дар такой открылся – притягивать, словно магнитом, неприятности всех видов? Этот Кромвель явно чего-то от нас хочет, и к гадалке не ходи. Что-то не верилось мне, что староста деревни, не зная о нас практически ничего, вдруг решился на такой широкий жест. В лучшем случае посоветовал бы, как пройти к постоялому двору, да ещё пожелал бы напоследок не особо баловать, а то, мол, народ у нас простой, чуть что не так и сразу в морду…
Я подтолкнул вперёд мальцов и настороженно покосился по сторонам. Я был готов поклясться, что на нас устремлены десятки глаз. Моё воображение мигом нарисовало прячущихся за углами угрюмых деревенских мужиков, вооружённых дрекольем, цепами, вилами и прочим инвентарем.
Я невзначай провёл рукой по поясу, поправляя спрятанную под плащом перевязь. В принципе, можно было и отказаться от гостеприимства Кромвеля. Но в подобных случаях лучше иметь вероятного врага под боком, чем на расстоянии.