Догоняя рассвет
Шрифт:
Отсюда Амари следила за горизонтом. О городе, венчающем скалы под розовым небом, впору было слагать песни, но отдаленный от столицы Иристэд не пользовался в империи широкой популярностью и любовью. Не пленил возможностями безбедного существования и не поражал воображение масштабами, хотя окрестные пейзажи вполне могли бы заявить права на сердца художников и поэтов…
Остановившись на этой мысли, Амари шестым чувством ощутила за собой движение, и вся обратилась в слух. Благо теперь он не подвел ее.
— У тебя почти получилось застать меня врасплох, — улыбнулась девушка Лирою
— Благодарю, — ответил тот легким кивком головы, — но вообще-то это моя территория.
— В таком случае, мне следует уйти? — Амари запрыгнула на зубчатый парапет башни и развернулась к Лирою лицом. Ей доставляло удовольствие угадываемое за белилами недоумение, Лирой не сразу сообразил о намерениях девушки.
— Стой!
Порывистый крик нагнал ее, когда она сделала шаг назад, камнем срываясь со стены. Высота овладела Амари: сковала тело, на миг помрачила рассудок, и лишь внутренняя сила сумела обуздать этот порыв всепоглощающего возбуждения. Успев в решающую секунду падения схватиться за край каменного парапета, Амари рывком подтянулась на руках и перекинула себя обратно на башню с таким железным самообладанием, будто не придавала никакого значения своей безрассудной выходке.
Пульс молотом стучал в висках, как сумасшедший, но ни страх, ни волнение не были тому причиной. Амари охватил приступ азарта и гордость находиться под искрящимся взглядом Лироя.
— Ты только прислушайся, — проговорил он с нескрываемым восторгом.
— Что это? — подыграла Амари, словно взаправду улавливала что-то помимо собственного возбужденного дыхания.
— Так бьется влюбленное сердце, — ее лихой прыжок явно произвел на Лироя глубокое впечатление. — Что ж, полагаю, здесь хватит места для нас обоих.
Уняв наплыв ликования, она встала рядом с Лироем. Тот замер в задумчивости лицом к вечернему горизонту и затих. Удивительно, как он избежал замечаний по поводу фиолетовых ссадин на лице Амари, которыми наградила ее ночь, хотя складывалось мнение, что Лирой был из тех, кто с радостью проронил бы какую-нибудь веселую колкость.
— Отсюда хорошо видно город, — Лирой первым нарушил молчание, — и горизонт. — В его голосе закралось что-то непривычно мечтательное, но пока он витал в своих грезах, Амари была заинтригована его полной тайн белой маской.
Амари влек секрет: что заставляло Лироя так усердно скрывать лицо?
— Смотри, видишь паб «У Рэндалла»? — он вдруг указал пальцем на заведение с крупной вывеской, мгновенно развеяв интерес к вызывающей наружности. — Я там нечастый гость, стерильность не по мне, но этот паб особенный. Знаешь почему? — не дожидаясь ответа, Лирой продолжил, — его назвали именем моего дяди.
— Неужели?
— Клянусь портками Рю! — воскликнул Лирой. — К стыду моих братьев, мы даже не знали о существовании дяди. Рэндалл вернулся домой совсем недавно после тридцатилетних скитаний. Тогда я первым же делом спросил его: «Неужто паб „У Рэндалла“ в твою честь назвали?» Несомненно, Рэн не принадлежит к числу скромняг,
— И за какие заслуги его имя зазвучало в названии паба?
— Когда-то имя нашей семьи звучало на весь город.
— Так ты из важных? — искренне удивилась Амари. — А по виду обыкновенный бродяга.
Лирой подавленно усмехнулся.
— В Иристэде мой дом. Здесь я родился, здесь же, вероятно, и умру.
— Дом… — задумчиво повторила за ним Амари. — Выходит, положение не так безысходно, как оно звучит в твоем голосе.
На что он тут же воспрянул из обездоленного мученика и устремил на девушку горящий дерзостью взгляд. Оживленный какой-то смелой идеей, Лирой заулыбался с ребяческой радостью и выдвинул вдруг неожиданное предложение:
— Я мог бы предоставить тебе крышу над головой. Само собой, не безвозмездно, — на этих словах краешек его губ дернулся в лукавой ухмылке, — кто-то ведь должен греть мою постель.
— Перебьешься парой золотых, душа моя, — ничуть не оскорбившись столь недвусмысленному намеку, Амари подбросила в воздух монеты, поймала и протянула Лирою на ладони. Она и не подумала, чтобы отказаться от безопасного убежища. Особенно когда дом принадлежал бывшей знати и мог гарантировать минимальный комфорт.
— Ох, дорогая, мы в сумме знакомы не более часа, а ты уже видишь меня насквозь, — ласково промурлыкал Лирой, принимая плату. — Мне это нравится.
Манерным жестом он подал ей руку, предлагая дальше отправиться вместе. Амари ответила согласием.
Ожидания Амари оправдались даже больше, чем она надеялась: дворец Мореттов выглядел не так плохо, как можно было представить со слов: «когда-то имя нашей семьи звучало на весь город». Выполненный из светлого мрамора, он располагался около реки, к которой уходил крутой лестничный спуск, и представлял собой прямоугольник в два этажа, сложенный из центрального павильона и длинных крытых галерей. Парадный вход украшен барельефом солнца над скрестившимися мечами — в этом символе угадывался семейный герб.
Дом встретил Амари тяжелым полумраком. Солнце за высокими окнами вестибюля давно село, и лишь нерешительные отблески огня служили светом, проникавшим через открытую дверь из обеденного зала. Там же Амари застала греющийся на очаге котелок, источавший дивный аромат мясной похлебки. Длинный стол, рассчитанный на большую семью, скромно накрыт на пять приборов, ни один из которых не предназначался новоиспеченной гостье.
В углу залы, под светом каминного пламени сидел мужчина в расстегнутой сорочке и читал книгу с погруженностью человека неглупого десятка. Красивые выразительные черты лица, непослушные вихры темных волос, недюжинный ум, сказывающийся в серых глазах, и даже круглые очки в серебряной оправе — все тонкости его наружности невольно приковали взгляд Амари. На обнаженной мускулистой груди виднелась цепочка с крестом, дополняя представление о прекрасном незнакомце. Мужчина бегло окинул прибывших в свой дом и тут же опустил нос в пожелтевшие страницы, не выказывая видимого любопытства.