Долгий сон
Шрифт:
Вернулась Глория с круглыми от ужаса глазами, прижимая пакет к груди, точно не в силах с ним расстаться. Она опустилась на кровать, неподвижно глядя в одну точку.
— Ох, не надо бы отдавать, — жалобно проговорила она, смаргивая слезы.
— Ничего, давайте сюда, — скомандовал он.
Резким безотчетным движением Глория скорчилась над пакетом. Прошла долгая минута. Она выпрямилась и с плачем подала ему пачку чеков.
— Ничего с папой не случится, — попытался он утешить ее.
—
— Как бы не пришлось папе сесть в тюрьму, — сказал Рыбий Пуп. — Если сейчас не помешать, большое жюри передаст дело в суд.
— Пусть Тайри ничегоне предпринимает, скажи ему, — яростно прошептала она. — Все равноничего не добьется. Ему надо уезжать!
— Но нельзя же сдаваться без боя…
— Да не одолеть ему белых, — рыдала она. — У них оружие, закон, суд — всена их стороне!
Здравый ум этой женщины, ее белая кожа, безукоризненно правильная речь наделяли ее в его глазах теми же сверхъестественными свойствами, тем же изощренным коварством, какими обладали представители мира белых, и Рыбий Пуп начал поневоле поддаваться ее доводам. Может быть, Тайри действительно следует не сопротивляться, а бежать…
— Пуп, скажи Тайри, что драться бесполезно, — умоляюще настаивала она.
— Но его же посадят, да еще и деньги все отберут…
— Пустьберут! — исступленно выкрикнула она.
— Ладно, Глория… Он ждет…
Рыбий Пуп торопливо вышел — после этого разговора на душе у него стало еще тяжелей. Он влез в машину и опустился на сиденье рядом с отцом.
— Ты что так долго? — спросил Тайри.
— Да она там совсем расстроилась. Не хотела отдавать.
— Ага. Я так и думал. — Тайри вздохнул и включил зажигание. — Женщины такого не понимают.
Он вел машину по темным, притихшим улицам, держа на баранке левую руку, сжимая правой рукой пистолет — время от времени, когда надо было переключать передачу, он клал его на колени. За квартал до того места, где жил доктор Брус, они остановились. Тайри вышел из машины, внимательно посмотрел направо, потом налево.
— Идем, Пуп.
Они зашагали к дому и, обогнув его, подошли к заднему крыльцу.
— Еще увидит кто из белых, что я у дока, — проворчал Тайри, — а это ни к чему. Сообразят, сучьи дети, что у нас тут сговор. — Он легонько побарабанил по оконному стеклу. — Откройте, док! Скорей! Это Тайри!
Через минуту доктор Брус открыл дверь.
— Что случилось?
— Есть разговор, док.
— Заходите, Тайри, — сказал доктор Брус. — Только для начала я вас кое с кем познакомлю. Тут у меня один газетчик…
— Черт, нам еще только репортеров не хватало, — досадливо крякнул Тайри. — Белый или ниггер?
— Из наших… С Севера приехал, — объяснил доктор Брус. — Он уже написал о нас статью.
— И что в ней говорится?
— Пишет, что мы нарушали противопожарные правила…
— Тьфу ты, елки зеленые! Нас уже, рады стараться, до суда осудили! — взорвался Тайри.
— Вот и надо объяснить ему, как обстоит на самом деле, — сказал доктор Брус. — Он излагает факты, как ему их преподнесли в муниципалитете.
— Не лежит у меня душа к газетчикам, — ворчал Тайри, проходя вслед за доктором Брусом в приемную.
Высокий сухопарый человек с темной кожей, держа в руке карандаш и листы бумаги, поднялся им навстречу.
— Очень приятно. Симпсон, — сказал он. — А вы, по-видимому, мистер Таккер?
— Он самый. Так что это вы там помещаете про нас в газетах? И между прочим, от какой вы газеты? — воинственно начал Тайри.
— «Чикаго гардиан», — сказал Симпсон. — Не более как изложение фактов…
— Любой факт, какой ни напечатай, будет работать против меня, — объявил Тайри. — Напечатайте про меня правду — и завтра к утру меня не будет в живых.
— Тайри, давайте будем считаться с действительностью, — сказал доктор Брус. — Сообщение о пожаре уже обошло всю страну.
— А, черт. — Тайри поморщился. — И с какой вас радости понесло в муниципалитет выдаивать белых? Чего сразу к нам не пришли? Вам все одно не доказать, что пожар начался по нашей вине. Мы, что ли, отвечаем, если этот Брюхан не умел читать…
— Я вас не обвиняю, мистер Таккер, — сказал Симпсон. — Я хочу знать, как было на самом деле.
Рыбий Пуп разглядывал черного из Чикаго, отмечая про себя, как он свободно держится — независимо, с достоинством.
— Сколько вреда от вас, писак, — брюзжал Тайри. — Я бы лично тысячу долларов не пожалел, чтобы эта статья не попала в газеты…
— Я как раз пишу еще одну, — рассмеялся Симпсон. — Хотите, уступлю ее вам за тысячу долларов, мистер Таккер?
— Ишь какой хитрый! — Тайри тоже рассмеялся. — Не по нутру мне никакая писанина, а уж в особенности — если про меня…Ну а насчет этой заварухи с пожаром, в ней много такого, чего простым глазом не увидишь…
— А именно?
— Эх, друг, да разве я могу рассказать, что знаю, — вздохнул Тайри. — Живешь тут с этой белой сволочью, как в мышеловке.
— Если позволите, я попытаюсь разъяснить вам, Симпсон, в каком мы положении, — сказал доктор Брус. — Мы здесь все черные, верно? Будем же говорить начистоту.