Дом мертвых запахов
Шрифт:
Ну, что ж, сегодня, поскольку для вас это своего рода причастие, стоит познакомить вас с одним из шедевров Бен-Газзара. Начинать надо с хороших вещей, торжественно произнес он. Поверьте, вы будете обонять истинное чудо, составленное с настоящим небесным вдохновением. Базой послужила невероятно смелая комбинация примерно десятка различных видов магнолии и кастореума. Магнолия — удивительный цветок, существует около двухсот ее видов. Я знаю двадцать пять, ни один из них не пахнет одинаково, а во внешнем виде имеется лишь небольшая разница. Итак, магнолия и кастореум соединены с мускусом виверры, это благородные животные рода кошачьих, проживающие в разных частях света. Я видел нескольких, африканских, в венском зоопарке, они подвижные и милые, а их мех просто сияет. Их мускусные железы выделяют концентрат сильно пахнущего бальзама, чудо света. К магнолиям, кастореуму и мускусу добавлен растительный состав из цветков полыни, папоротника, из листьев мяты, горькой акации, примеси лавра, белого олеандра и сока одного низкорослого растения, оно растет в тени больших
А теперь давайте посмотрим, как вам понравится это, важно произнес он и начал откручивать пробку. Стойте, прошу вас, почти выкрикнула Тесса, подождите, давайте позовем Томаса. Хорошо, пусть подойдет, сказал Геда, а Милан выскочил, чтобы его позвать. Вернулся он как раз вовремя, чтобы и самому коснуться носом краешка внутренней пробки и сказать после короткой задержки дыхания, что тот передал извинение, что не может подойти. Как? — удивилась Тесса. Он едва меня услышал. У них самый разгар беседы о скрипке. Там происходит нечто очень важное. Они попросили меня переводить. Он убежал назад с тем чудесным ароматом в ноздрях.
Там действительно происходило нечто весьма важное. Велико было изумление Томаса, когда он понял, что в тот (первый) вечер профессор растопыренными пальцами показывал не цифру десять, а хотел сообщить, что этот превосходный инструмент он сделал сам, своими собственными руками.
Так как ему к тому времени уже сообщили, что Томас живо интересуется старинными музыкальными инструментами и их изготовлением, он ждал его в полной готовности. На столе рядом с вином и закусками расположились и две скрипки. Профессор пребывал в состоянии какого-то особого возбуждения, ходил из утла в угол, весь охваченный дрожью, глаза же его пылали. Это возбуждение вскоре передалось и Томасу. Даже глоток доброго красного вина не мог утолить его жажду. Его губы пересохли, как в лихорадке.
Да, возбужденно сказал профессор, это сделал я, и совал ему одну из скрипок под нос. Она изготовлена по чертежам и с помощью скрипичных дел мастера, каких в мире больше нет и еще долго не будет. Он был волшебником в изготовлении скрипок, дивный и мягкий человек, знаток музыки. Карло Паржик, автор теории колебаний, кудесник.
Да, мой господин, он нашел решение всем загадкам, которые всех мучали в области изготовления такого чувствительного и блистательного инструмента, говорит профессор, потом опять берет в руки скрипку, ласкает ее и как бы сдувает с нее пылинки. Я работал подмастерьем в его белградской мастерской и делал эту скрипку. От него я узнал об игре то, что должен был выучить двадцатью годами ранее. Послушайте это, он постукивал по инструменту в разных местах. А? Видите, как хорошо слышна разница в толщине между верхней и нижней декой? Вот только здесь еще дело в двух разных породах дерева, друг мой!
А вы знаете, как я познакомился с Карлом? Он приехал к нам. Представьте себе. В один прекрасный день этот господин постучал к нам в дверь. Добрый день, добрый день. Я и не знал, что он заранее договорился с Гедой. Он приехал к нему. Он слышал о его способности распознавать по запаху различные составляющие в каком-нибудь соединении. Тут они вместе анализировали клеи и лаки старинных итальянских инструментах. Мастер хотел разгадать, почему они так хорошо резонируют. И разгадал. Из-за плотности лака. Этот нынешний, химический, губителен для инструмента. Карлу при помощи Геды удалось восстановить старую формулу органического лака и клея. И он сам, собственноручно, делал его. На этой скрипке все — его рук дело. Вы понюхайте, понюхайте, совал он Томасу скрипку под нос. Это был гений, господин мой!
Посмотрите на верхнюю левую деку. Начинать надо оттуда. Она должна быть из мягкого дерева, хорошо ощутимого, не плотного и занозистого. Это должна быть ель или, может ,snm, пихта. Tannenholz, oder Fichtenholz, nicht Ahornholz! Es ist zu dick. Sehen Sie [28] . Затем начинаете с трех миллиметров, но все время прислушиваетесь. Истончаете, но легко, снимаете толщину слоями, не видимыми простым глазом, только лишь чувствуете разницу в колебаниях. И так снимаете, слушаете, снимаете, слушаете, до тех пор пока не получите большую терцию. Bitte? Was haben Sie gesagt? [29] — сконфуженно спросил Томас. Die grosse Terz, bitte schon [30] . Обрабатывая деки, знаете ли, можно получить большую терцию. Для нижней деки вам необходимо крепкое, твердое дерево, с хорошей плотностью, явор, nur Ahornholz [31] . И тогда следите за тем, чтобы почувствовать необходимую толщину центра…
28
Пихта или ель, не клен! Он слишком плотный. Смотрите (нем.).
29
Прошу
30
Большая терция, пожалуйста (нем.).
31
Только клен (нем.).
Томас не понял ни слова. Если он когда и знал что по-немецки, то на сей раз он забыл все до единого слова. Таращился на прекрасной формы скрипку, которую профессор беспрерывно совал ему под нос, и в растерянности силился разобрать хоть что-нибудь из того, о чем экзальтированный старец, с раскрасневшимся лицом, говорил быстрее, чем спортивный комментатор о поединке на рапирах.
Профессор Волни взял другую скрипку, постучал по грифу и сравнил: Horen Sie auf! Das ist Tannenholz! [32] А затем проворно схватил ту, первую, и повторил простукивание. Das ist jedoch besser, nicht war [33] , с ликованием в голосе спросил он его. А знаете, почему? Потому что эта из еловой древесины, а эта вот из пихты, и это совершенно разные основные тона, друг мой. Карло это установил. Что касается грифа, он исходил из основного тона дерева. Сейчас услышите, минутку.
32
Послушайте это! Это пихта (нем.).
33
Это, однако, лучше, не так ли? (нем.).
Он подбежал к шкафу и из нижнего ящика достал несколько кусочков дерева. С важным видом показал их Томасу и сказал, что их толщина около 28 миллиметров, чего тот вообще не понял. Профессор не обратил на это никакого внимания, а подошел к столу, убрал все с подноса, перевернул его и начал бросать на него те самые кусочки древесины, один за другим.
Horen Sie mahl! [34] Послушайте сейчас этот тон. А? Этот гораздо выше. Вот, послушайте. Старец словно в каком-то восторге бросал деревяшки на металлический поднос и прислушивался. Брал и бросал, брал и бросал, словно совершая некий ритуал. Прислушивался с каким-то победоносным пламенем в глазах и бросал их в такт, так что Томас начал получать от этого удовольствие. Когда появился Милан, англичанин чуть ли не бросился к нему в объятия. Здесь происходит нечто важное, сказал он ему. Прошу тебя, переведи в точности все, что он говорит, я не понял ни слова.
34
Послушайте еще! (нем.).
Пока тот ходил обратно к Геде и возвращался, профессор все это время бросал кусочки дерева, чтобы гость оценил разницу в тоне, получаемом от разных сортов дерева. Томас приготовил блокнот и ручку и, как только Милан вернулся, сказал: Спроси, пожалуйста, какой толщины в миллиметрах верхняя левая половина деки скрипки, и из какого дерева. Смотри, необходимо все очень точно мне сказать, чтобы я мог записать.
Ха, я так и знал, что он это спросит, профессор просиял от удовольствия и снова принялся метаться по комнате, почти в полном восторге. Что, хочет знать, сколько миллиметров. Нет, дорогой мой господин, никс, никс [35] . Насколько вам надо истончить верхнюю левую деку, которая должна быть из самого нежного и мягкого дерева, если, скажем, это измеряется на слух и сердцем. Тук, тук, ударял он пальцем по груди, тук, тук, вот где создается скрипка, а не здесь, он постучал несколько раз по лбу, а сам весь светится. Точно так же толщина центра нижней деки, и толщина грифа. Миллиметры тут абсолютно ничего не могут решить. Они — отличная мерка для ширпотреба, но смерть для тонкости колебаний, резонанса и частоты. Это, дорогой мой, самое важное открытие маэстро Паржика. Он признает только акустическую проверку. Если вы хотите настоящий инструмент, а не мусор с конвейера, вы должны подстраивать деки, так завещал Карло Паржик.
35
Нет, нет (нем.).
Что значит «паржик», беспомощно спросил Томас, и тут первый раз понял, что слово, которое профессор столько раз повторяет, на самом деле имя скрипичного мастера, теорию которого ему пытаются объяснить.
Вы сами должны почувствовать, какая толщина вам подходит, а не заранее вычитать это из книг, восклицал старец. Эту и любую другую Паржикову скрипку можно узнать потому, что она создана тончайшим трепетанием слуха, а не холодными цифрами. Она зиждется на масштабе чувств, а не на графике размеров, мистер! Отнюдь не механический расчет определяет здесь филигранность тона, а абсолютный слух. У вас есть абсолютный слух? Если нет, то все это для вас бесполезно. У моего Карло он был. Видите, у великого Скрябина не было абсолютного слуха, а у Карло Паржика был, и еще какой утонченный слух, и чувство ритма. Говорю вам, это был гений.