Домби и сын
Шрифт:
— Я принялъ смлость зайти къ вамъ, милостивая государыня, посовтоваться насчетъ моего сына. Уже давно было y меня это намреніе, но я отлагалъ его день ото дня, дожидаясь, пока Павелъ выздороветъ совершенно. Какъ вы теперь находите его здоровье, м-съ Пипчинъ?
— Брайтонскій воздухъ, по моему мннію, принесъ ему большую пользу, — отвчала м-съ Пипчинъ.
— То-есть, пребываніе въ Брайтон оказалось для него очень полезнымъ, — сказалъ м-ръ Домби, — я то же думаю.
М-съ Пипчинъ потерла руками и обратила глаза на каминъ.
— Но, быть можетъ, — продолжалъ м-ръ Домби, — теперь необходимъ для него другой образъ жизни, нужна перемна въ его состояніи. Объ этомъ-то я и пришелъ съ вами посовтоваться. Сынъ мой на дорог жизни
Была какая-то меланхолія въ торжественномъ тон, съ какимъ м-ръ Домби произнесъ эти слова. Ясно, что для него слишкомъ длиннымъ казался дтскій возрастъ его сына, и что, по его понятіямъ, было еще далеко, очень далеко до той счастливой поры, когда наступитъ, наконецъ, исполненіе завтныхъ желаній души его. М-ръ Домби былъ почти жалокъ въ эту минуту, хотя понятіе жалости никакъ не клеится съ этимъ гордымъ и холоднымъ субъектомъ.
— Ему уже шесть лтъ! — сказалъ м-ръ Домби, поправляя галстухъ, быть можетъ, для того, чтобы лучше скрыть едва примтную улыбку, мелькнувшую на поверхности его лица. — Великій Боже! не успешь оглядться, какъ шестилтній мальчикъ превратится въ шестнадцатилтняго юношу!
— Ну, десять лтъ, сэръ, не скоро пройдутъ! — прокаркала холодная старуха, страшно мотая головой.
— Это зависитъ отъ обстоятельствъ, — возразилъ м-ръ Домби. — Во всякомъ случа, сыну моему уже шесть лтъ, и нтъ сомннія, онъ въ своихъ понятіяхъ отсталъ отъ многихъ дтей своего возраста. Но дло вотъ въ чемъ: сынъ мой долженъ быть не позади, a впереди, далеко впереди своихъ ровесниковъ. Передъ нимъ уже готовое, высокое поприще — и сыну ли моему встрчать препятствія или неудачи на первыхъ ступеняхъ общественнаго воспитанія? Путь его жизни, ясный и чистый, предопредленъ и предусмотрнъ еще прежде его бытія: какъ же отсрочивать образованіе молодого джентльмена съ такимъ возвышеннымъ назначеніемъ? Я не допущу, я не потерплю никакихъ недостатковъ, никакихъ пробловъ въ его воспитаніи. Все должно быть устроено наилучшимъ, наисовершеннйшимъ образомъ и будетъ устроено.
— Вы правы, сэръ, — отвчала м-съ Пипчинъ, — я ничего не могу сказать противъ вашихъ намреній.
— Я и не сомнваюсь въ этомъ, м-съ Пипчинъ, — благосклонно сказалъ м-ръ Домби, — особа съ вашимъ умомъ пойметъ, должна понять, всю важность высокихъ цлей Домби и Сына.
— Много вздору, много нелпостей болтаютъ нынче о томъ, будто не должно слишкомъ торопиться развитіемъ молодыхъ умовъ, — проговорила м-съ Пипчинъ, съ нетерпніемъ закачавъ головой. — Нынче ужъ, видно, умъ за разумъ зашелъ, a въ мое время не такъ думали объ этомъ предмет. Я очень рада, сэръ, что мои мысли въ этомъ случа совершенно согласны съ вашими; "торопи, толкай ребенка, если хочешь изъ него сдлать человка" — вотъ мое правило!
— Не даромъ же вы, почтенная м-съ Пипчинъ, пріобрли такую огромную репутацію, — возразилъ м-ръ Домби. — Прошу васъ быть увренной, что теперь, боле чмъ когда-либо, я совершенно доволенъ вашей методой дтскаго воспитанія и поставлю себ за величайшее удовольствіе рекомендовать васъ при всякомъ случа, если только моя скромная рекомендація принесетъ вамъ какую-нибудь пользу. Я теперь думалъ о доктор Блимбер, м-съ Пипчинъ.
— Какъ? о моемъ сосд? — вскричала м-съ Пипчинъ. — У доктора, по моему мннію, превосходное заведеніе. Молодые люди, какъ я слышала, учатся тамъ отъ утра до ночи, и порядокъ во всемъ удивительный.
— И цна весьма значительная! — прибавилъ м-ръ Домби. — Я уже говорилъ съ докторомъ, м-съ Пипчинъ, и, по его мннію, Павелъ совершенно созрлъ для полученія образованія. Онъ приводилъ многіе примры, что дти именно въ этомъ возраст начинали учиться по-гречески, и съ блистательнымъ успхомъ. Но я не объ этомъ безпокоюсь, м-съ Пипчинъ, дло вотъ видите ли въ чемъ: сынъ мой, вырастая безъ матери, сосредоточилъ всю привязанность на своей сестр, и любовь эта, конечно, дтская, но все же чрезмрная,
И, не окончивъ фразы, м-ръ Домби погрузился въ глубокое раздумье.
— Ба, ба, ба! — возопила м-съ Пипчинъ, взъерошивая бомбазиновое платье и мгновенно принимая свой всегдашній видъ дтской вопительницы. — Есть о чемъ безпокоиться! Да если ей не угодно будетъ съ нимъ разстаться, на это y насъ, съ вашего позволенія, найдутся ежовыя рукавички.
Добрая лэди тутъ же извинилась, что употребила слишкомъ простонародную фразу. — Я всегда такъ обращаюсь съ ними, — сказала она и совершенно особеннымъ образомъ закинула свою безобразную голову, какъ будто собиралась привести въ трепетъ цлую стаю непокорныхъ мальчиковъ и двочекъ. М-ръ Домби терпливо выждалъ окончанія этихъ припадковъ и, когда его почтенная собесдница перестала бсноваться, сказалъ спокойнымъ тономъ:
— Не о н_е_й думаю я, м-съ Пипчинъ; съ нимъ что будетъ?
М-съ Пипчинъ сь одинаковой увренностью могла бы похвалиться, что она точно такой же способъ врачеванія готова употребить и для маленькаго Павла; но ея срый проницательный глазъ благовременно усмотрлъ, что м-ръ Домби не могъ одобрить этого рецепта въ отношеніи къ сыну, хотя въ то же время признавалъ всю его дйствительность относительно дочери. Поэтому она тотчасъ же перевернула аргументъ и очень основательно начала доказывать, что новые предметы, новый образъ жизни, новое разнообразное общество въ заведеніи Блимбера и, наконецъ, новыя, разумется, довольно трудныя занятія, — все это мало-по-малу и незамтнымъ образомъ заставитъ умнаго мальчика выбросить изъ головы свою сестру. Такъ какъ эта мысль совершенно согласовалась съ собственными надеждами и предположеніями м-ра Домби, то нтъ ничего удивительнаго, если джентльменъ этотъ получилъ еще высшее понятіе о разсудительности м-съ Пипчинъ, тмъ боле, что теперь она представила рдкій образецъ безкорыстія, разлучаясь такъ легко съ своимь маленькимъ другомъ, хотя, собственно говоря, ударъ этотъ былъ не внезапный, потому что сначала предполагалось отдать ей ребенка всего на три мсяца. Было ясно, что м-ръ Домби заране обдумалъ и зрло обсудилъ свой многосложный плань, состоящій въ томъ, что маленькій Павелъ на первое полугодіе поступить къ доктору Блимберу, какъ недльный пансіонеръ, a сестра его между тмъ останется y м-съ Пипчинъ и будетъ принимать къ себ брата по субботамъ. Такое распоряженіе, — думалъ чадолюбивый отецъ, — исподволь отвлечетъ сына отъ предмета его привязанности; вроятно, онъ хорошо помнилъ, какъ неосторожно первый разъ младенецъ былъ оторванъ отъ своей любимой кормилицы!
Оканчивая свиданіе, м-ръ Домби выразилъ надежду, что м-съ Пипчинъ, вроятно, благоволитъ удержать за собою должность верховной надзирательиицы надъ его сыномъ, пока тотъ будетъ учиться въ Брайтон. Потомъ онъ поцловалъ Павла, подержалъ руки Флоренсы, искоса взглянулъ на блый парадный воротничекъ молодого Байтерстона и погладилъ по головк миссъ Панки, отчего бдная двочка громко заплакала, потому что нжность какъ разъ пришлась по тому самому мсту, гд м-съ Пипчинъ щиколками своихъ пальцевъ производила свои обыкновенныя наблюденія, стукая по голов, какъ по винному боченку. Уходя, м-ръ Домби еще разъ изволилъ объявить, что, такъ какъ сынъ его уже выросъ и совершенно поправился въ здоровьи, то нтъ сомннія, образованіе его пойдетъ блистательно, какъ скоро д-ръ Блимберъ возьметъ его въ свои руки.
И точно, если молодой джентльмень попадался въ руки къ Блимберу, онъ всегда чувствовалъ нкоторое довольно плотное давленіе, какъ будто его сжимали тисками. Докторъ, по обыкновенію, занимался образованіемъ только десяти мальчиковъ, но y него всегда было въ запас ученья, по крайней мр, для цлой сотни молодыхъ головъ; зато этотъ несчастный десятокъ былъ заваленъ по горло всякой всячиной, къ невыразимому наслажденію мудраго педагога, y котораго единственною цлью въ жизни было мучить бдныхъ дтей.