Дорога китов
Шрифт:
Отец нахмурился и покачал головой.
– Нет, парень. Эйнар верит в клятвы; он будет их держаться. Вигфус увертлив, как змея, которой наступили на хвост.
– Он вздохнул и почесал подбородок. И прибавил угрюмо: - Что-то в этой игре слишком много игроков.
– В какой игре?
– не понял я.
– Мы же сами не знаем, во что играем.
– Да, и я этого не знаю, - согласился отец, потом бросил на меня косой, почти хитрый взгляд.
– Эйнар считает тебя великим мудрецом, - продолжил он, поглаживая бороду.
– Что ты думаешь обо всем?
Я задумался. Этот конунг Синезубый что-то прослышал, и этого оказалось достаточно, чтобы он снарядил два корабля и вооруженных людей - ему стало известно, что здесь замешано Обетное Братство, равно как и то, что они - грозная сила в битве.
Он, должно быть, узнал об этом еще до того, как Обетное Братство пришло за мной в Вик - а это, казалось, случилось давным-давно, в другой жизни. Я словно воочию увидел мальчишку, собирающего яйца чаек в подол рубахи, и хотя знал, что это - я, он уже был для меня чужим человеком. За столь короткое время я стал мужчиной и человекоубийцей.
– Именно так, - согласился отец.
– Мы были с данами из Хедебю, потом направились в Вик, поскольку он был на пути к Стратклайду. Но в Хедебю никто не распускал языка, а после мы отправились за тобой - как только до меня дошла весточка.
– Ты в этом уверен? Я помню, Колченог говорил о сокровище Атли на берегу Стратклайда, а сколько еще народу знало в Хедебю?
Отец сложил рот куриной гузкой и провел рукой по редеющим волосам, что было достаточным ответом.
– А Вигфус?
– спросил он.
Я пожал плечами.
– Зачем Ламбиссону понадобилось Обетное Братство? Велика должна быть добыча, коли ради нее не жаль потратиться дважды - ведь люди и корабли стоят недешево.
– А может, он старается ради того, чтобы ни мы, ни они не узнали всего о том, что он ищет - будь то и впрямь сокровище Атли, - только малую часть. И то, что Старкад здесь, его не очень-то радует. Не хочется ему, чтобы такие люди, как Синезубый, наложили лапу на то, что он ищет.
– А я думаю, этот Вигфус не из людей Ламбиссона. Это человек Мартина, который так стремился сохранить их встречу в тайне, что это пахнет предательством.
– Верно, - прозвучал голос Эйнара за моей спиной, и обернувшись, я встретил его пронзительный взгляд. Скапти и Кетиль бродили среди людей, настойчиво уговаривая и хлопая по плечам. А песня Носа Мешком - слава богам - кончилась.
Эйнар присел на корточки рядом с нами.
– Ты опять прав, юный Орм, - сказал он.
– Теперь, когда мы знаем участников этой игры, мы должны узнать, что это за игра.
– И ее правила, - вставил я.
Он холодно посмотрел на меня.
– В таких играх не бывает правил.
– Никаких?
– спросил я излишне смело.
– А как насчет клятвы, которую мы дали - разве не правило?
– Клятва, - ответил он с тонкой улыбкой, - это другое дело. Ты молод и еще узнаешь разницу. Я был молод когда-то и гулял сам по себе. Я рассчитывал только на себя, когда нашел товарища, которому мог доверять. А доверять я мог только тому, кто даст клятву.
– Потом он обратился к моему отцу: - Рерик, возьми Вальгарда и тех, кого выберет Кетиль Ворона. Приготовь «Сохатого» к выходу в море.
– В бурю?
– С рассветным отливом мы должны уйти отсюда.
– Куда?
Эйнар мгновение глядел на него, потом ухмыльнулся.
– По дороге китов.
Отец провел ладонью - на руке вены немолодые, вздутые - по лбу, взглянул в лицо Эйнара, бледное, как камень, кивнул и встал. Он хотел напомнить о подводных рифах, но понял, что это бессмысленно. Эйнар хочет уйти - куда угодно, - и побыстрее.
Я заметил, что люди зашевелились, быстро и деловито укладываясь, передвигая рундуки и скарб. Некоторые снимали с себя кольчуги, что мне показалось странным.
– Это исход, - тихо сказал мне Эйнар.
– Одни подготовят «Сохатого», другие отнесут наши пожитки в рощу Тюра, недалеко отсюда. Иллуги Годи знает путь и проводит.
– Помолчав, он продолжил: - Мне же понадобится несколько человек, столько, чтобы не заметили в темноте. И еще, Орм Убийца Медведя. Мы заберем маленького монаха прежде, чем кто-нибудь это обнаружит.
Я заморгал и сглотнул.
Эйнар хлопнул меня по плечу.
– А пойдем мы через ворота только с нашими столовыми ножами и дружескими улыбками, дабы попытаться встретиться с Ламбиссоном и маленьким монахом - по-доброму, по-хорошему. Конечно, как только это случится, мы уж постараемся, чтобы маленький монах не сбежал.
Я снова сглотнул.
– А Ламбиссон?
Эйнар пожал плечами, криво усмехнувшись, потом встал и, подойдя к Кетилю Вороне, тихой скороговоркой что-то приказал.
Как в тумане, я взял свой плащ, увидел, что он весь в грязи после приключений на складе, и попытался его очистить. Хотел было воспользоваться ножом, чтобы отскрести грязь, но тот застрял в ножнах. Когда же я в конце концов вытащил его, то увидел, что лезвие покрыто засохшей кровью.
Я вспомнил глаза того человека, которого убил. Тогда я не сознавал этого, стремясь освободить Ульф-Агара, но боги не забыли и заставили меня вспомнить. И я понял, что это дело рук Локи, и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
Нос Мешком усмехнулся мне, поднимая рундук и помогая Стейнтору с другим. Подмигнул, когда быстро проходил мимо. Двое других сделали из двух копий и плаща носилки, чтобы унести Ульф-Агара.
Вот тебе и герой саги: сижу, дрожа, среди суетящихся викингов, стараясь не выблевать баранину и дикий чеснок на собственные, покрытые коркой соли сапоги.
Подошел Эйнар с длинным саксом в мягких кожаных ножнах и горстью кожаных ремешков. Он отдал нож мне, потом расстегнул пояс на моей рубахе, задрал ее кверху и развязал завязки моих штанов.