Дорога превращений. Суфийские притчи

Руми Джалаладдин

III. Невнимательные ученики

Здесь рассказывается о тех, кто с большим трудом, а порой и со значительными потерями усваивает наставления Всевышнего. Притчи объясняют причины подобных «учебных неудач».

Пахарь и лев

Притча описывает состояние ученика, не имеющего подлинного представления о грозных деструктивных началах («льве»), таящихся в его подсознании («средь ночи»), и принимающего их за положительные стремления («вола»). Научить мюрида властвовать над своими разрушительными страстями и стремлениями — одна из педагогических целей шейха.

Д. Щ.

* * *

Содержание притчи легко сопоставляется со словами из апокрифического Евангелия от Фомы: «Блажен лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят человек, которого съест лев, и лев станет человеком». В человеке — два начала: благородно-человеческое и жестоко-звериное. Одно из них, в конце концов, побеждает — «съедает» другое, подчинив его себе. По внешности человек выглядит, как остальные, но что взяло в нем верх — «человек» или «лев»? Или, как в данной притче, кто находится

в «хлеву» (теле) — вол или лев? Истинный учитель видит, с кем имеет дело в лице ученика, и не станет «гладить» затаившегося во мраке «льва», т. е. потворствовать звериным инстинктам воспитанника.

М. Х.

Пахарь и лев

Вола со шкурой и костями съев,В хлеву воловьем развалился лев.А пахарь встал средь ночи и пошелПроведать — все ль в порядке, как там вол.Льва гладил он, а думал, что вола,И весела душа его была.А лев молчал и думал: «Вот дела:Меня сей дурень принял за вола!Что ж, радуйся, двуногий ты ишак,Что правду от тебя скрывает мрак!..»…О друг, таким, как пахарь сей, не будь:Не верь обману чувств, но вникни в суть!

Парфюмер и попугай

Попугаю уподоблен здесь тот, кто, внешне подражая обычаям суфиев-дервишей (обритие головы и т. п.), начисто лишен внутренних качеств искателя Истины. Сходство с попугаем усугубляет тот факт, что эта птица подражает человеческой речи.

Д. Щ.

* * *

Следует обратить внимание на глубокий образ «осы с пчелой», которые «в одном цветке сидят». Многие вещи и события нашего мира, а также способности, знания и умения человеческие сами по себе этически не окрашены. Добро или зло («мед или яд») творятся нашей свободной волей. От ее направления зависит и использование внешних возможностей («нектара цветка») на благо или во вред людям, причем в широчайшем диапазоне (от целящего «меда» до гибельного «яда»). С точки зрения суфизма, прежде чем приступить к обучению, учитель должен быть уверен, что ученик не использует приобретенные знания во зло.

М. Х.

Парфюмер и попугай

Был несказанно счастлив парфюмер,Что попугай его — другим пример:То он воров от входа отгоняет,То, сев на полку, лавку охраняет,А то, входящим оказав почет,К покупке мудрой речью привлечет.Но вот однажды вышла незадача:У двери запах ощутив кошачий,Взметнулся страж и крыльями забил,Смахнул флакон — и вдребезги разбил!Тут парфюмер вбежал, не в меру прыток:Он аромат вдохнул, узрел убыток,По луже птицу в гневе проволок,И попугаю вырвал хохолок.Чуть попугай с красою распростился,Как впал в печаль, не пил не ел — постился,Оплакал облысенье градом слез,И ничего с тех пор не произнес,Чем парфюмера и обрек на муку.«Ах, лучше бы себе сломал я руку,Что поднял на тебя в тот черный час!» —Вопил хозяин, в траур облачась.И умолял он дервишей, стеная,Чтоб чудом речь вернули попугаю,И сам старался бедного развлечь.Но, видно, тот навек утратил речь,Сидел безмолвно, вид его был жуток…Так пролетело трое скорбных суток.Вдруг, словно пособить в беде решив,Явился дервиш, скромен и плешив:Ведь тот, кто надевает власяницу,При этом должен наголо обриться.Тут попугай вдруг выкрикнул вопрос:«Эй, старец, почему ты без волос?Иль ты, как я, флакончик сбросил с полки —Вот и тебя оставили без челки?»Народ на рынке громко хохотал,Что попугаю дервиш братом стал……Хоть «лев» и «млеко» пишутся похоже, —Но в устной речи путать их негоже.Пусть молвил неуч: «Я, как и мудрец,Жру, выпиваю, дрыхну, наконец», —Однако только в слепоте духовнойОн смел предаться мысли столь греховной.Оса с пчелой в одном цветке сидят,Но мед — у пчел, у ос — один лишь яд.И есть на свете мускусная серна,А есть и та, что пахнет очень скверно.Два стебля прозываются «тростник»,Однако

сахар — лишь в одном из них.Но мужа учат лишь его седины,Что в нашем мире розно, что — едино.

Пожар

Неумение ученика подавлять свои дурные наклонности приводит к разжиганию в его душе неуемного «пожара» страстей. Поскольку противовесом этому ортодоксальный Ислам считает исполнение заповедей (особенно относящихся к благотворительности — «садака»), у многих мусульман возникал вопрос: почему, ведя достаточно альтруистический образ жизни, они никак не могут избавиться от своих злых наклонностей — «погасить пожар»? Ответ дается в притче: действенность веры зависит от сердечного намерения, сопровождающего исполнение заповедей, в данном случае — от искреннего сострадания к тем, кто нуждается в помощи, одним словом, — от любви к ближним. Мюрид, исполненный гордыни («кормили вы свое высокомерье»), не может исполнять заповеди надлежащим образом.

Д. Щ.

* * *

Неотзывчивость, себялюбие вызывают бедствие («ужасный… пожар»). В притче подчеркивается важность искренности в делах милосердия. Источник блага — в мысли, чувстве, сострадании, т. е. в чистом сердце. Небо воздает за намерение, которое не может быть от него сокрыто, и наказывает за лицемерие. Важнейшее в воспитании — «взращивание» искренности в ученике.

М. Х.

Пожар

В те дни, когда царил халиф Омар,Ужасный вспыхнул в городе пожар.Он долго бушевал, не прекращался,И даже камень в пепел обращался,И огненною смертью погибалиИ птица в облаках, и мышь в подвале.Увы — вода пожара не гасила,А только выше пламень возносила,И жертвам, и свидетелям пожараЯвляя знак, что это — Божья кара.Тогда к халифу люди собрались:«Чтобы утихнул пламень — помолись!»И тут Омар им тайну открывает:«Сей пламень ваша жадность раздувает!Несите хлеб голодным людям в дар —Тогда утихнет яростный пожар!»А те: «Да разве в том вопрос? Едва ли!Ведь нищим пищу мы всегда давали!»А он: «Кормили бедных вы? Не верю! —Кормили вы свое высокомерье!Когда куском вы с нищими делились,То друг пред другом щедростью хвалились!»

Репейник

Здесь аллегорически представлена ситуация, при которой человек постоянно откладывает борьбу с дурными чертами своего характера, ранящими сердца окружающих («нет счета обидам и ранам»). В образе старейшины представлен шейх, многократно предупреждающий мюрида о последствиях такого поведения.

Д. Щ.

* * *

Чем дольше отказывается человек бороться со своими злыми наклонностями, тем сильнее они в нем укореняются — и тем больнее, переходя в поступки, «язвят» всех, кто с ним соприкасается. В притче злые наклонности уподоблены «колючкам», а окружающие — «прохожим». Учитель, выступающий здесь под видом «старейшины», способен только дать хороший совет; последовать же совету или пренебречь им — дело самого ученика…

М. Х.

Репейник

В репей, что глупец на тропе насадил,Прохожий босою ногой угодил —И молвил виновнику: «Вырви скорей!»Но тот позабыл. И разросся репей.Теперь той дорогой любой — стар и млад —Пройдет — и поранится, жизни не рад.Виновника вызвал старейшина строгий,Чтоб злые колючки убрал он с дороги.И тот обещал: «Я их завтра же срежу!»,Но год миновал, а колючки все те жеРастут на дороге — конца нет кустам!Глупец пред старейшиной снова предстал,А тот: «Мы в покое тебя не оставим,Мы этот репей тебя вырвать заставим,Но знай, что чем больше проленишься дней,Тем будет тебе это сделать трудней.Ведь силы уйдут, шевелись поскорей:Колючек все больше, а ты все старей!..»…Покуда ты жив, соберись и успейТобой же посаженный вырвать репей:Подумай — нет счета обидам и ранам,Которые ты своим односельчанамНанес, возрастив среди общей тропыКорысти и зависти злые шипы!

Четверо индийцев

Согласно мусульманскому воззрению, отвлечение во время молитвы делает ее недействительной (следует начать ее сначала). Помимо прямого, притча обладает и символическим смыслом, предостерегая от внутреннего разлада в самом человеке, пытающемся совершить духовное восхождение посредством молитвы (намаза). Спор четверых индийцев олицетворяет дисгармонию между животной природой, волей, чувством и разумом человека.

Д. Щ.