Драко Малфой и Солнечный путь
Шрифт:
Ксавье был, наверное, единственным волшебником в мире, имевшим мобильный телефон. Во всяком случае, единственным чистокровным уж точно. Вот уже почти две недели Гарри и Драко колесили по Австрии, гоняясь за ним. В вестибюле первого же австрийского отеля, где они остановились, Драко шепнул Гарри на ухо:
— Поттер, мне нужно позвонить на этот… дебильный телефон… или как его?
— Дебильный? — удивился Гарри. — Как это?
— О Господи, ну, может, не дебильный! Но похоже. Маленький такой, который носят с собой.
Следующие пять минут степенные постояльцы пристойного австрийского отеля с плохо скрываемым неудовольствием наблюдали следующую картину:
Отсмеявшись, Гарри отвел Драко к телефону и под слегка удивленным взглядом портье объяснил, как пользоваться этой штукой. Драко дозвонился не сразу; дозвонившись, полминуты беседовал о чем-то по-французски, а, повесив трубку, неуверенно произнес:
— Он где-то в Зальцбурге, но очень расстроен. Черт его знает, что там у него… Очередная любовная драма. Ксав без этого не может. Любовь, он говорит, непременно должна быть несчастной, а если она счастливая, то это либо незаконный трах, либо законный брак.
— Ты, похоже, с ним согласен, да? — сухо спросил Гарри.
— С некоторых пор — нет, — ответил Драко.
В Зальцбурге они Ксавье не нашли. Драко, впрочем, не сильно расстроился. Они погуляли по городу, купили новых шмоток по случаю наступившей жары и еще потому, что, как сказал Драко, «нельзя же столько времени ходить в одном и том же!»
— Если бы у меня был такой гардероб, как у тебя, я бы каждое утро мучился головной болью, что мне надеть, — сказал ему на это Гарри. Драко пренебрежительно фыркнул.
— Если бы у меня был такой, с позволения сказать, гардероб, как у тебя, Поттер, я бы умер от стыда при виде своего отражения в зеркале.
Новый наряд Драко состоял из светло-синих легких брюк (не очень-то практичный цвет для езды на мотоцикле, но, как сказал Драко, в Австрии все чистое, даже дороги), белой рубашке, на которой не было ни единой пуговицы — ее концы полагалось завязывать узлом на животе, и пестрого шейного платка, который просто сводил Гарри с ума. Кажется, Драко делал все возможное, чтобы выглядеть как можно более соблазнительно.
Сам Гарри экипировался бежевыми брюками и белой майкой без рукавов. Когда он вышел в этом наряде из примерочной, Драко скользнул взглядом по его обнаженным плечам и тут же отвернулся.
— Если появишься в таком виде в Хогвартсе, Поттер, девочки порвут тебя на сувениры.
Почему-то это прозвучало как оскорбление.
Из Зальцбурга Драко вновь позвонил Ксавье и выяснил, что тот в Вене. Немедленно поехали в Вену и, естественно, никого там не застали.
— Эта сволочь издевается над нами, — с веселой злостью сообщил Драко.
Зато в Вене по тому адресу, что им дал Ксавье, они нашли причину его внезапного бегства в Австрию.
Нарочито надменный молодой человек лет двадцати, с длинными каштановыми волосами и чрезмерно, по мнению Гарри, слащавой внешностью, сообщил им на убогом английском, что «этот де Флер» увлекся каким-то «мерзким маггловским музыкантом» и уехал следом за ним в Каринтию.
В Каринтию они прибыли только в двадцатых числах августа. Несмотря на то, что из Франции в Австрию они попросту переместились — а все потому, что Драко никак не мог решить, ехать им через Швейцарию или через Германию, — да и в самой Австрии не пренебрегали замечательными особенностями блэкова мотоцикла, погоня за Ксавье отняла у них изрядное количество времени.
Наконец, в очередном городке Каринтии им повезло — Ксавье тоже находился там, и Драко по телефону сообщил ему —
Когда Драко повесил трубку, Гарри ошеломленно спросил:
— Это правда?
— Сам знаешь, Поттер, — холодно ответил Драко.
— Ну да… — Гарри смутился. — Извини… Но вы с ним…
— Нет, — отрезал Драко. — Но поверят скорее мне, чем ему.
Вот такой путь привел их в открытое кафе-мороженое, где они парились уже почти час, ожидая Ксавье.
Несмотря на близость фонтана, жара стояла чудовищная. Конечно, следовало пойти на пляж. Но… Гарри совсем не хотелось, чтобы некоторые его желания стали чересчур очевидными. И так из-за постоянного присутствия рядом Драко Гарри вынужден был отказаться от бежевых брюк, тонкая ткань которых ничего не скрывала, и надевать джинсы.
— Ну, так что? — Драко склонил голову, словно пытаясь заглянуть Гарри в глаза. — Кока-колы со льдом, может быть?
— Я сам схожу, — сказал Гарри, поднимаясь. — И посижу немного возле фонтана. Не возражаешь?
— Ради Бога, — усмехнулся Драко. «Какие мы добрые и вежливые! — злобно думал Гарри, направляясь к фонтану. — Просто институт благородных девиц! Черт бы тебя побрал, Малфой, с твоей вежливостью и с твоими благими намерениями, если они у тебя есть! Или ты нарочно издеваешься надо мной? Нашел новую болевую точку…» Да… Чертовски чувствительную точку.
— Votre visage est tres beaux pour etre si sombre, mon ami, [10] — пропел незнакомый голос у Гарри над ухом. Он поднял голову и встретил взгляд необыкновенных золотистых глаз, опущенных густыми светлыми ресницами. До невозможности красивый молодой человек, весь как будто созданный из золота и солнечного света, смотрел на него с легкой улыбкой в уголках чувственного рта. От улыбки на его щеках, покрытых свежим загаром, проступили нежные ямочки. Кудри цвета чистого золота были небрежно стянуты в пучок. И это дивное золотистое видение протягивало Гарри запотевший бокал, где в ослепительно-желтом озере апельсинового сока плавали кубики льда.
10
— Ваше лицо слишком красиво, чтобы быть таким угрюмым, мой друг.
— Me semblait, que vous vous evanouirez a l'instant, — незнакомец взял Гарри за руку и сомкнул его пальцы вокруг бокала. — J'ai n'envie,que quelque chose male a lieu avec si joli jeune homme, — он наклонился к Гарри, внимательно заглядывая в его глаза. — Si l'existerai les emeraudes d'une belle eau, que votres yeux, ils ont coute plus, que toute la planete. [11]
— Я не говорю по-французски, — пролепетал ошарашенный таким напором Гарри.
— Да? — незнакомец улыбнулся, обнажив белые зубы и какие-то неприятно крупные клыки, и перешел на английский. — Какая жалость… Значит, вы не влюблены, mon chere. Французский язык — язык любви. А что же ваш друг? — он бросил быстрый взгляд поверх головы Гарри на Драко. — Почему он не научит вас французскому… языку?
11
— Мне показалось, что вам вот-вот станет нехорошо от этой кошмарной жары. Не хотелось бы, чтобы что-то случилось с таким красивым молодым человеком. Если бы существовали изумруды такого же изумительно чистого цвета, что и ваши глаза, они стоили бы больше, чем вся планета.