Драконы Царства Теней. Шутка Хаоса
Шрифт:
Итак, кто-то мастерски сработал эту ловушку, кто-то весьма искушенный в интригах и не любящий честных поединков, но кто?
Самаэль? Нет, это не его стиль. Он испокон веков превыше всего ценил честь. Данрен или Сориан? Навряд ли, им абсолютно безразлична судьба этого жалкого мирка, в купе со всеми его обитателями. Белигма отпадала сразу - она была на такое просто не способна. Медегма? Похоже на нее, но слишком уж очевидно и подозрительно.
Если это не кто-то из "своих", тогда кто?
Что бы достигнуть сути, нужно уметь задавать правильные вопросы.
Владычица Тьмы покинула Бездну, но как? Кто ей в этом способствовал? Кто оказался настолько хитрым, чтобы суметь стравить Хозяев Обетованного и зачем? И отсюда вытекает главный вопрос: зачем кому-то понадобился Ключ, способный открыть Врата?
Вмиг все осколки мозаики встали на свои места, и пришло ясное понимание: появился могущественный, хитрый и опасный враг, пытающийся сместить старых богов и занять их место.
Рэль приняла вызов, и в этой войне ей нужен был сильный ферзь, способный сражаться на ее стороне. Йен подходил для этой роли как нельзя лучше. То, что начиналось как игра, теперь становилось настоящей борьбой за выживание.
Похоже, Богиня Хаоса наконец-то нашла достойного соперника.
К сожалению, Рэль не могла вернуть жизнь, почти скользнувшему за край небытия магу, одним лишь своим касанием. На это был способен лишь творец, обладающий сердцем; способный чувствовать душевную боль, жалость и сострадание. Рэль не имела сердца, все эти чувства были ей чужды и посему, силой дара жизни она не обладала. В другой ситуации она просто обошла бы его стороной, не испытав к магу какой-либо жалости, но не сейчас...
Сейчас его жизнь стоила многого.
Рэль прижала к своей груди ладонь, медленно потянула ее от себя и сжала зубы, глуша срывающийся из горла крик. Каждая частичка сознания корчилась от боли, приказывая остановиться, но она продолжала рвать свою душу, ничуть не сомневаясь, что цель оправдывает средства. Боль была дикой, почти непереносимой, но спустя несколько секунд, что превратились для нее в вечность, на ее ладони появилась частичка собственной души - сгусток серо-серебристого огня. Медленно и аккуратно, будто боясь одним неосторожным движением все испортить, Рэль опустила этот сгусток на грудную клетку Йена и тот, судорожно вздохнув, начал дышать. Серо-серебристый огонь жадно впитался, не оставив на теле мага ни следа.
Теперь жизнь Йена находилась в безопасности и Сила, текущая в нем уже не убивала, высасывая душу из чародея, а напротив - служила во благо, с ловкостью умелого лекаря врачуя его тело и разум.
Рэль облегченно вздохнула. За все приходится платить, ничего не бывает даром и эта боль - невысокая цена за предстоящую победу.
Богиня Хаоса устало опустилась подле чародея.
Чья-то рука легла на ее плечо и от неожиданности Рэль вздрогнула. Подняв глаза, она увидела Риза. В его глазах стыла тревога и что-то еще, но что именно, она так и не смогла понять.
– Он жив?
– голос воина дрогнул.
– Да, - кивнула Рэль, снова надев на лицо непроницаемую маску.
– Ему нужен сон и покой. Думаю, через несколько часов он придет в себя.
Ключ необходимо забрать и сделать это срочно. В Обетованном он будет под надежной защитой. Рэль поискала глазами кендера, но так и не смогла его найти.
– Кто-нибудь видел Ташина?
– ответом ей стала тишина.
Ташин лежал, свернувшись калачиком на чем-то твердом и весьма неудобном. Он заерзал во сне, пытаясь принять более удобное положение, но наткнулся на что-то острое. Боль была резкой и моментально заставила его открыть глаза. В бок ему упирался обломанный сук дерева.
Перед его взором снова было небо - чистое и ясное. Солнечные лучи приятно ласкали лицо, прохладный ветер трепал волосы. Как же приятно снова вдохнуть свежего воздуха, после затхлости и полумрака болота. Поднявшись в полный рост, Ташин огляделся. Он находился на каменистом островке, а вокруг него, докуда только мог дотянуться взор, расстилался зеленый ковер из зеленой листвы.
Но что он здесь делает и как сюда попал?
Ташин попытался вспомнить, каким ветром его сюда занесло и в его памяти всплыли безумные глаза чародея, огонь, перекинувшийся на то дерево, возле которого стоял он вместе с Цетой. Падающая горящая ветка, от которой он таки сумел увернуться, но потом его что-то схватило сзади и дернуло вверх. Последнее, что он помнил - это сильный удар в области затылка.
Оказалось, что все это время он стоял на огромных, белых и продолговатых булыжниках. Кендер протянул руку и коснулся одного из камней. Он был теплым и гладким на ощупь.
Тук-тук!
Что это? Почудилось?
Ташину показалось, что стук исходил от камня и он, с чисто кендерским любопытством, припал к булыжнику ухом.
Тук-тук!
Стук повторился.
Что же это так стучит внутри камня? Как будто просится на волю... Наверное, он волшебный? Видел бы его Йен, он бы сказал точно. Если, конечно, волшебник не погиб вместе со всем отрядом в разбушевавшейся огненной стихии. Ташин почувствовал грусть - свойство совсем незнакомое его народу.
Тук-тук!
Внезапно, в камне образовалась дыра, и из него показался хищный клюв, величиной с небольшой кинжал. Следом за клювом в отверстие просунулась ярко-красная голова новорожденной птицы. Ее глаза были закрыты, но клюв широко открывался и закрывался, издавая противный писк.
То, что кендер вначале принял за скопище громадных камней, на самом деле оказалось выводком гигантской птицы.
Интересно, каких размеров достигает мать этих птенцов? И чем они питаются? Таких огромных червей, способных утолить их голод, наверное, просто не существует. И не он ли, должен был сыграть роль этого самого червя?..
Эта догадка обожгла кендера и заставила почувствовать отвращение.
Но долго размышлять обо всем, об этом времени у него не осталось.
Неожиданно издалека послышался какой-то шум и начал медленно приближаться. Странный, рокочущий и в то же время свистящий, он был исполнен злости и угрозы. Кендеру вмиг стало ясно: вот-вот сюда явится самка!
В надежде спастись, кендер побежал по яйцам и от каждого его движения, скорлупа под ногами издавала жалобный треск. Видимо, гнездо этой хищной твари было просто грандиозных размеров, так как кендеру пришлось пробежать более полусотни шагов, прежде чем он достиг его края. Он уже собирался перемахнуть через аккуратно переплетенные толстые ветви, служившие бортом гнезда, и только остатки благоразумия заставили его остановиться и предусмотрительно заглянуть вниз.