Драконы Царства Теней. Шутка Хаоса
Шрифт:
– Куда ты?
– Риз оторвался от своего занятия и посмотрел на друга.
– Мне надо развеяться, - холодно произнес Йен, не удостоив воина взглядом.
– Хочу пройтись.
– Только далеко не уходи! Мало ли...
Йен поморщился. Недоверие к нему прочно поселилось и в Ризе, но тот умело скрывал его под маской заботы. Остальные же, даже не трудились над этим, ясно давая понять, что он зашел слишком далеко.
Отойдя от костра и скрывшись за деревьями, он увидел маленькую полянку, сплошь покрытую лужами. Посередине сгнившее бревно.
Птичьи крики смолкли. В лесу снова стало совершенно тихо, только комары зудели возле самого уха.
Йен присел на бревно и достал из сумки книгу заклинаний. Старая, она была изрядно потрепана, но сквозь неумолимый бег времени, ее обложка сумела сохранить свою белизну и золотые руны на ней сверкали также ярко, как и прежде.
Прикасаясь к фолианту, Йен всегда испытывал внутренний восторг и трепет, но в этот раз почему-то не ощутил ничего подобного. Он в нетерпении пролистнул несколько страниц, пока не наткнулся на заклинание поиска.
Это заклинание не было сложным и с легкостью позволяло найти все, что желал маг. Во время сотворения волшбы надо было лишь хорошо представить искомый предмет или же нужного человека, и тонкая золотистая нить укажет путь к цели. Даже в непроницаемой тьме, эта нить никогда не прервется и не погаснет.
Йен закрыл глаза, возвел руки перед собой, соединяя два больших пальца и широко растопырив остальные. Мысленно он представил полуэльфийку: ее ниспадающие на тонкие плечи белые волосы, имеющие серебристый блеск, непроницаемо-черные лукавые глаза, соблазнительный изгиб губ...
Да, ему нравилась эта девчонка. Он восхищался ее независимостью, уверенностью, умением смеяться в лицо опасности. Для него она являлась чистым совершенством.
Произнеся необходимые слова, маг открыл глаза и увидел след.
След был толстым и рваным, словно кто-то, не скупясь, поливал и разбрызгивал краску, указывая ему путь. Он имел мало общего с золотистой ниточкой, которую ожидал волшебник. Указатель вел на восток и терялся за темными стволами деревьев.
Глава 6
Ожидание оказалось долгим. Заросли приглушали все звуки и понять, о чем говорят в лагере, было почти невозможно. До острых ушей эльфа долетали лишь обрывки каких-то фраз, произносимых Ризом и чародеем.
Удобно устроившись в засаде и держа наизготовку лук, он ждал появления дичи, но дичь, увы, не спешила стать ужином. За все время, что Эрвин провел в засаде, в его поле зрения попала лишь грациозная лань, с совсем еще маленьким олененком. Эльфу стало жаль лишать малыша матери и он отвел лук в сторону.
Он просидел, наверное, с час, а может и больше. Все это время над ним непрестанно зудели комары, вилась мошка. Далеко отходить от лагеря, Эрвин не решился.
Не шевелясь и напряженно вслушиваясь, Эрвин стал почти невидимым, слившись с окружающей природой. Подобным талантом обладали все эльфы, леса - были их родной стихией. Правда, трудно было сравнить сию топь и его родной Саренд.
Саренд.
Воспоминание о доме, как всегда, отозвалось в его сердце легкой тоской. Каждый эльф чувствовал незримую и прочную связь со своим лесом и сейчас, Эрвин ощущал острее, чем когда-либо, насколько тот далек.
В его памяти всплыли молчаливые ряды сосен, елей, лиственниц и пихт. Все это причудливо перемешивалось и радовало взгляд, наполняя душу покоем.
Посреди Саренда высится хрустальный дворец, переливающийся всеми цветами радуги. На его длинных шпилях развиваются штандарты лесного народа - два вставших на дыбы единорога, обращенных друг к другу. Резные витражные окна приветливо взирают на близлежащий пруд, в котором плавают белые кувшинки. Феи, маленькие крылатые существа, лениво лежат на их лепестках или нежно перебирают пальчиками тончайшие паутинки, рождая грустные мелодии.
Вокруг Радужного Дворца, тут и там, расположились небольшие домики, также выполненные из горного хрусталя. Жилища эльфов не имели ничего общего с людскими строениями. Все домики в Лесном Царстве имели обтекаемую форму, напрочь лишенную углов.
Но ночью Саренд был еще прекраснее. Под ясным светом Катари, большой белой луны, каждый домик излучает свое собственное сияние. Сквозь лапы исполинских елей сверкают небесные звезды, словно крупные бриллианты на короне царя эльфов. Стайки светлячков, словно трудолюбивые пчелки, носятся туда-сюда в бесконечном движении.
Чуден и прекрасен был лес Саренд и много легенд слагали про него люди. Но чужаков не приветствовали под его кронами. Коли человек вторгался в его владения, лес сразу давал безмолвный отпор. Саренд умел постоять за себя, пристально взирая на свои границы мириадами глаз: каждой иголкой, камнем, травинкой, каждым живым существом, населяющим его, подобно единому и неизмеримо могущественному организму. И посему, людская нога так и не ступила на территорию Лесного Царства, даже не смотря на то, что легионы Империи, в стократ превосходили своей численностью всех вместе взятых эльфов.
Эрвин грустно улыбнулся. Воспоминания о доме всегда озаряло его душу светом, когда ему казалось, что он бродит во мраке.
Так почему же он покинул столь горячо любимую родину?
Потому что, он был единственным наследником древней и великой династии Харемов, но роль, навязанная Эрвину его сиятельным отцом, претила ему. Он устал от безмерной опеки и последней каплей терпения, стало известие о предстоящем брачном союзе с той, что своей волей выбрали для него отец и мать.
Эльфы - однолюбы. Они могли полюбить лишь один раз за свою очень долгую жизнь и больше никогда, никогда не познать это чувство. И навязанный царственными родителями брак, казался Эрвину сродни с Закатом Вселенной.