Драмы. Басни в прозе.

Лессинг Готхольд-Эфраим

Явление шестое

Сцена представляет открытую террасу в доме Натана, обращенную

к пальмам, как в первом явлении первого действия. Товары и

драгоценности, купленные Натаном, частью уже вынуты

и разложены; о них и идет разговор.

Натан и Дайя.

Дайя Все так великолепно, так чудесно, Как только вы умеете дарить! А где, скажите, делают вот эту Серебряную с золотом парчу? Почем она? И что за платье выйдет! Не стыдно под венец и королеве. Натан Как под венец? Зачем же под венец? Дайя Ведь платье-то венчальное! Я верю, Что вы совсем не думали об этом, Но лучше для венца нельзя и выбрать: Как на заказ. Серебряное поле А белый цвет невинность означает! И золотые нити – знак богатства! Вы видите? Как мило! Натан Что ты мне Узоры тут разводишь? На какую Невесту ворожишь? Ты, что ль, невеста? Дайя Невеста? Я? Натан Так кто же? Дайя Я? – Создатель! Натан Так кто же? Кто? О чьем венчальном платье Толкуешь ты? Ведь это все твое, Все для тебя одной. Дайя Мое все это? Все для меня одной! А не для Рэхи? Натан Что я привез для Рэхи, то лежит В другом тюке. Ну, забирай скорее! Тащи свои пожитки! Дайя Искуситель! Так вот же нет! Будь это всей вселенной Сокровища, я к ним не прикоснусь, Пока вы тут же мне не поклянетесь Воспользоваться случаем, какого От неба вам вторично не дождаться. Натан Какой же это случай? Дайя О Натан! Со мной ли в жмурки вам играть? Ну, словом: Храмовник Рэху любит, – так отдайте Ее ему! Покончите с грехом, Который мне скрывать уж не под силу. Пусть девушка вернется к христианам И будет тем, чем быть она должна. А вы, Натан, при вашем добром сердце, Которым вы купили нас навеки, Не уголья пылающие только Прикопите на голову свою. Натан На новый лад за старую погудку? А складу-то и нет! Дайя Как так? Натан Храмовник Мне по душе. Ни за кого другого Не отдал бы я Рэху так охотно. Но… надо потерпеть. Дайя Еще терпеть? А это что, не старая погудка? Натан Немного: два-три дня!.. Кто там? Послушник? Спроси-ка, что ему. Дайя Известно, что! (Идет к послушнику и спрашивает его.) Натан Так ты подай! Не жди, пока попросит. (Ах, как бы мне ловчее приступить К храмовнику, себя не выдавая. Ведь если я скажу ему, в чем дело, Да только в подозренье ошибусь, Тогда отца лишь впутаю напрасно.) Ну что? Дайя Он говорить желает с вами. Натан Пускай зайдет. А ты пока ступай.

Явление седьмое

Натан и Послушник.

Натан (Как был бы рад остаться я для Рэхи Отцом! Но разве я не мог бы им Остаться, потерявши это званье? Да и она сама не перестанет Так называть меня, когда узнает, Как пламенно я этого желаю.) Чем я могу служить вам, брат честной? Послушник Немногим, господин Натан. Я рад, Что вижу вас еще таким же бодрым. Натан Так вы меня знавали? Послушник Как же! Кто Не знает вас, когда вы столько рук Отметили печатью именною? И на моей она – уж много лет. Натан (берясь за кошелек) Давайте ж, брат, я подновлю ее. Послушник О нет! Благодарю вас! Это я Украл бы у беднейших. Мне не нужно. А вот свое-то имя я хотел бы Немножко подновить у вас. Могу Без похвальбы сказать я, что и мною Положено вам в руку кое-что, Достойное внимания. Натан Простите! Мне

стыдно. Что? Напомните скорее! Я всемеро хочу вам отплатить. Послушник Послушайте сначала, как я сам Сегодня только вспомнил о залоге, Врученном вам когда-то. Натан О залоге, Врученном мне? Послушник Не так еще давно Отшельником я жил на Кварантане, Невдалеке от Иерихона. Вдруг Нагрянули разбойники-арабы, Разрушили и келью и часовню И увели меня с собою. К счастью, Мне удалось бежать. Я – к патриарху, Просить, чтоб дал другой мне уголок, Где господу служить в уединенье Я мог бы до кончины безмятежной. Натан Я как на угольях, мой брат. Короче! Какой залог? Врученный мне залог? Послушник Сейчас, сейчас! Ну, патриарх меня Пообещал устроить на Фаворе, Как только там очистится местечко. А до поры до времени велел В монастыре послушником остаться. И вот я здесь; но, господин Натан, Сто раз на дню мечтаю о Фаворе. Подумать не могу без отвращенья О том, что здесь приходится мне делать. Вот, например… Натан Прошу вас покороче! Послушник Как раз я подошел! Проведал нынче Наш патриарх, что здесь живет еврей, Который христианского ребенка, Как дочь родную, воспитал. Натан (пораженный) Что? Что? Послушник Дослушайте!.. Проведал и тотчас же Послал меня выслеживать еврея, А сам и рвет и мечет – так разгневан! Он в этом усмотрел хулу на духа Святого – грех, который мы считаем Из всех грехов тягчайшим: слава богу, Что суть-то хоть его для нас темна. И тут во мне заговорила совесть; Блеснула мысль, что ведь когда-то в этом Великом, непростительном грехе И мне пришлось участвовать. Скажите: Осьмнадцать лет назад не привозил ли К вам девочку-младенца некий конюх? Натан Осьмнадцать лет? Конечно, помню, помню… Послушник Вглядитесь же! Тот конюх – это я! Натан Как, это вы? Послушник А господин, который Мне девочку вручил, – ну, без сомненья, Был господин фон Фильнек! Вольф фон Фильнек! Натан Да, верно! Послушник Незадолго до того Скончалась мать; отец же должен был Уехать в Газу, кажется, куда Ребенка взять не мог с собой, понятно, Вот почему он к вам его отправил; И я догнал в Даруне вас, не так ли? Натан Все верно, все! Послушник Легко могла бы память Меня и обмануть. Служил я многим Достойным господам – всех не упомнишь; У этого же пробыл я недолго Он смерть себе нашел под Аскалоном. А господин он, право, был хороший. Натан О да! О да! За многое его, За многое благодарить я должен! Не раз меня спасал он от меча. Послушник Хвала ему! Так тем охотней, значит, Вы приняли к себе его дочурку? Натан Легко понять. Послушник Ну, где ж она, скажите? Не умерла? Нет, нет! Пускай живет! И если тайну вы сберечь сумели, Тревожиться вам нечего, надеюсь. Натан Тревожиться? Послушник Доверьтесь мне, Натан! Я, видите ли, вот как рассуждаю: Когда с добром, которое задумал Я совершить, большое зло граничит, То лучше мне добра не совершать: Все злое нам достаточно известно, Но доброе – далеко нет. Вполне Естественно, что раз вы захотели Дать девочке такое воспитанье, Какое вам казалось наилучшим, То воспитать ее вы постарались Как дочь свою родную. И за это, За всю любовь, за все заботы ваши, Такое предстоит вам воздаянье? Вот с чем я примириться не могу. Вы сделали умнее бы, конечно, Когда бы воспитанье христианки На стороне христианам поручили; Но ведь тогда любили бы вы разве Дитя того, кто был вам верным другом? А детям в этом возрасте любовь Хотя бы зверя дикого любовь Нужнее христианства. Христианству Пришла б еще пора. Когда на ваших Глазах ребенок вырос и здоровым И нравственным, то и в очах господних Чем был, тем и остался он. И будто Все христианство не на иудействе Основано? Досадно и обидно. До слез обидно мне, когда я вижу, Как забывать способны христиане, Что сам-то ведь господь наш был еврей. Натан Вам, добрый брат, придется быть моим Заступником, когда и ложь и злоба За мой поступок – ах! – за мой поступок Восстанут на меня. И только вам Да будет он известен! Но с собою Возьмите в гроб его! Еще ни разу Тщеславие меня не соблазнило Кому-нибудь поведать этот случай. Вам одному поведаю его, Одной благочестивой простоте Поведаю. Она понять лишь может, Как побеждать себя способен тот, Кто господу чистосердечно предан. Послушник Что с вами? Вы растроганы? В слезах? Натан Дитя от вас я получил в Даруне, А перед тем… Едва ли вам известно, Что в Гате христиане перебили От мала до велика всех евреев; Едва ли вам известно, что при этом Лишился я жены и семерых Цветущих сыновей: у брата в доме Я спрятал их – и все они сгорели. Послушник О боже правосудный! Натан Перед вашим Прибытием лежал я трое суток В золе, в пыли, – лежал и плакал. Плакал? Нет, мало: бесновался, проклинал, И господа хулил, и к христианству В непримиримой ненависти клялся. Послушник Ах, верю вам! Натан Но, наконец, ко мне Рассудок постепенно возвратился, И услыхал его я кроткий голос: "Ведь есть над нами бог! И в этом только Исполнилось его определенье! Теперь – на новый путь! Яви в делах. Что уж давно постигнуто тобою: Кто хочет, для того осуществить Что-либо не труднее, чем постигнуть. Вставай! Иди!" – И вслед за тем я вижу, Вы сходите с коня и мне дитя, Завернутое в плащ, передаете. Что я тогда сказал, что вы сказали, Я позабыл; одно лишь твердо помню, Что взял дитя, унес его в палатку, Стал целовать его, пал на колени И с воплем произнес: "О боже! Боже! Из семерых детей моих – одно Опять со мной!" Послушник Натан! Вы христианин! Ей-богу же, Натан, вы христианин! Такого христианина доныне И не было. Натан И благо нам! В чем я Кажусь вам христианином, в том самом Вы мне евреем кажетесь! Но слишком Расчувствовались мы. Нас дело ждет! И пусть я семикратною любовью Привязан к ней – единственной, чужой, Пусть мысль одна убить меня способна, Что семерых детей своих мне снова В ней потерять придется, – пусть! Но если Вторично провиденье призывает Ее из рук моих, я повинуюсь! Послушник Вот это будет истинно достойно! Я то же вам советовать хотел; И вот ваш добрый дух совет такой же Вам подсказал. Натан Но у меня отнять Пускай ее не смеет первый встречный! Послушник Понятно, нет! Натан Кто на нее имеет Не большие права, чем я, тот должен Старейшие иметь по крайней мере. Послушник Само собой! Натан Какие нам дает Природа, кровь. Послушник И я того же мненья! Натан Так вот и назовите мне скорее Того, кто приходился бы ей братом Родным либо двоюродным иль дядей, Кто, словом, был бы ей сродни: ее Удерживать не буду я – ее, Которая и по своей природе И тем, что ей привито воспитаньем, Очаг и веру всякую украсит. Надеюсь, что о вашем господине И о его родне гораздо больше Вы знаете, чем я. Послушник Ну, нет, едва ли, Достойнейший Натан! Ведь я сказал вам, Что у него недолго прослужил. Натан Так не известно ль вам по крайней мере Чего-нибудь о матери? Она Не Штауфен ли рожденная? Послушник Возможно! Мне кажется, что так. Натан Не брат ли ей Конрад фон Штауфен был? Храмовник-рыцарь? Послушник Пожалуй, что и так. Постойте! Вспомнил! Мне книжка от покойного досталась: Как стали хоронить, ее нашел я За пазухой… Натан Какая ж это книжка? Послушник С молитвами. По-нашему, служебник. Еще подумал я: вот пригодится Кому-нибудь из добрых христиан. А мне на что! Я грамоте не знаю Натан Что за беда! Ну? Ну? Послушник Ну, в этой книжке В начале и в конце, – мне говорили, Покойником записаны родные: Собственноручно все записаны – его И женины. Натан Да это все, что нужно! Идите же! Бегите же за нею! Скорей! Я на вес золота готов Купить ее; и тысячу вдобавок Скажу вам благодарностей. Бегите! Послушник Да с радостью! Но в ней ведь по-арабски Написано. (Уходит.) Натан Пускай! Мне книжку только! О боже! Если б это помогло Мне сохранить и девушку и зятя Приобрести такого! Нет, едва ли! Ну, подождем – увидим: будь, что будет! А кто донес об этом патриарху? Не позабыть узнать. Что, если Дайя?

Явление восьмое

Дайя и Натан.

Дайя (второпях, растерянно) Натан, вообразите! Натан Что? Дайя Ужасно Перепугалось бедное дитя! Прислали… Натан Патриарх? Дайя Сестра султана, Принцесса Зитта… Натан А не патриарх? Дайя Нет, Зитта! Слышите? Принцесса Зитта Зовет ее: чтоб шла сейчас же к ней. Натан Чтоб Рэха шла сейчас же? Рэха к Зитте? Ну, если к Зитте, а не к патриарху… Дайя Да что он дался вам? Натан К тебе о нем Не доходили вести? Нет? Наверно? И ты к нему шептаться не ходила? Дайя К нему? Зачем? Натан А посланные где? Дайя Снаружи. Натан Осторожность мне велит Их выспросить. Иди за мною! Только б За этим не скрывался патриарх! (Уходит.) Дайя А я совсем другого опасаюсь. Что ж, разве мусульманину не пара Единственная дочь – хотя бы дочь И мнимая – богатого еврея? Тогда, храмовник, с ней простись. Простись Наверно, если я второго шага Не сделаю: ей также не открою Ее происхождение! Смелей! Воспользоваться нужно непременно Мне первой же минутою, когда Мы с ней вдвоем останемся: быть может, Сейчас, как провожать ее пойду. Намек один дорогой, для начала, Не повредит, надеюсь. Решено! Теперь иль никогда! Смелей! За дело! (Уходит за ним.)

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Явление первое

Сцена представляет комнату во дворце Саладина, куда были

сложены мешки с деньгами; они на прежних местах.

Саладин, потом Мамелюки.

Саладин (входя) А деньги все лежат! И не найти Нигде дервиша. Где-нибудь застрял он За шахматной доскою, позабывши И самого себя. Так отчего же И не меня? Потерпим! Что такое? Первый мамелюк Желанное известие, султан! Порадуйся! Подходит из Каира Благополучно караван: тебе Богатый Нил шлет подать за семь лет. Саладин Ну, Ибрагим, ты мне – желанный вестник! Вот наконец! Ну, так! Благодарю За доброе известие. Первый мамелюк (ожидая) (А дальше?) Саладин Что ж ты стоишь? Ступай. Первый мамелюк Желанный вестник С тем и уйдет? Саладин Чего ж тебе еще? Первый мамелюк За доброе известие гонцу Награды никакой? Я буду первым, На ком учиться хочет Саладин Вознаграждать словами! Тоже слава Быть первым, для кого он скуп! Саладин Ну, что ж, Возьми уж ты мешок себе из этих. Первый мамелюк Ну, нет, теперь хоть все давай – не надо. Саладин Упрямство! Два бери!.. Уходит он? Что ж, благородство хочет разыграть? Ему-то ведь труднее отказаться, Чем мне отдать… Эй, Ибрагим! Послушай! И что мне это вздумалось себя Перерождать в преддверии могилы? Иль Саладин не хочет умереть Как Саладин? Не нужно было вовсе И жить ему тогда как Саладину. Второй мамелюк Султан! Сейчас… Саладин Ну, если ты явился С известием… Второй мамелюк Сейчас пришли верблюды С поклажей из Египта… Саладин Я уж знаю. Второй мамелюк Я опоздал, выходит? Саладин Почему же! За доброе намеренье возьми Мешок иль два. Второй мамелюк Пускай уж три! Саладин И на три Согласен я, коль в счете не собьешься. Второй мамелюк Придет еще и третий, если только Прийти он в силах. Саладин Как? Второй мамелюк Да так! Боюсь я, что сломал себе он шею! Едва лишь подходить стал караван, Вперед мы трое поскакали. Первый Свалился. Я – вперед и проскакал До города; но тут уж мне тягаться С пройдохой Ибрагимом стало трудно: Он в городе все закоулки знает. Саладин А тот-то? Друг? Свалившийся? Что с ним? Скачи скорей! Скачи навстречу! Второй мамелюк Мигом! И если жив – награду пополам! (Уходит.) Саладин Вот добрый-то, вот честный малый, право! Кто может мамелюками такими Похвастаться? И я сказать не смею, Что мой пример подействовал на них? И я теперь показывать им должен Другой пример? Прочь эту мысль… Третий мамелюк Султан… Саладин Ты, что ль, свалился? Третий мамелюк Нет. К тебе я только С докладом, что начальник каравана. Эмир Мансор, уже с коня слезает. Саладин Веди! Скорей! Да вот и он!

Явление второе

Эмир Мансор и Саладин.

Саладин Добро Пожаловать, эмир. Ну, как дела? Мансор, Мансор! Ты долго нас заставил Прождать себя! Мансор Из этого письма Увидишь ты, что раньше в Фиваиде Абулкассем был должен подавить Мятеж, пока мы тронуться могли; А после я спешил, как мог. Саладин Я верю! Бери теперь, мой дорогой, бери ты… Охотно это сделаешь? Бери Ты свежее прикрытие сейчас же И дальше на Ливан. Необходимо Часть большую свезти отцу. Мансор Еще бы! Охотно! Саладин Но прикрытие чтоб было Не слабое! Там, около Ливана, Не очень-то спокойно. Ты не слышал? Храмовники опять зашевелились. Смотри, будь осторожен. Выйдем вместе. Где караван? Я на него взгляну И сам распоряжусь… Эй, вы! Скажите Сестре, что я сейчас к ней буду сам.

Явление третье

Сцена представляет рощу пальм перед домом Натана,

где Храмовник ходит взад и вперед.

Храмовник Нет, в дом я не хочу. Не все же будет Он там сидеть! Давно ли здесь меня Так скоро, так радушно примечали? Дождусь еще, пожалуй, что попросят Не подходить и к дому близко. Гм! И я-то ведь, однако, не из добрых. За что я на него так обозлился? "Я вам не отказал" – его слова! И Саладин к тому же обещает Его уговорить. Да неужели Своим христианством больше я проникнут, Чем он еврейством? Кто себя познал! Иначе я и зариться, конечно, Не стал бы на ничтожную добычу, Которую ему приятно было Отбить у христиан. Но ведь такое Созданье – не ничтожная добыча! Созданье! Чье? Конечно, не раба, Раба, что на пустынный берег моря Житейского обломок камня бросил И убежал оттуда? Не скорее ль Художника, что в брошенном обломке Божественного образа черты Провидел и резцом увековечил? Нет, Рэхи истинным отцом до гроба Останется еврей – хотя бы жизнь Ей дал христианин. И если б видел Я в ней лишь христианскую девчонку, Не более, – безо всего того, Чем щедро наделить ее мог только Второй отец, – скажи мне, сердце: разве Сильнее ты забилось бы? Нисколько! Чуть-чуть! И от ее улыбки даже Сильнее не забилось бы, когда б Улыбка та была не чем иным, Как нежных мышц красивым содроганьем; Когда б ее чарующая прелесть Скрывала за собою пустоту Ума и сердца; да, и от улыбки! Улыбки я знавал куда красивей. Но что их вызывало? Балагурство! Бессмысленные шутки и остроты! Слащавые любезности! И будто Они меня пленяли? Будто я Мог захотеть всю жизнь отдать их ласке И греться в их лучах? Не помню что-то, И все же обозлен я на того, Кто придал ей достоинства такие? Как так? За что? Недаром Саладин С насмешкой отпустил меня: должно быть, Я заслужил ее. И то уж скверно, Что обо мне он мог подумать это. Каким же и ничтожным и презренным Ему я показался, вероятно! И все то из-за девушки? Курд! Курд! Так долее нельзя! Вернись назад! Мне Дайя, может быть, болтала сказки, Которых вовсе не докажешь. Ну, Вот вышел наконец! О чем-то важном Беседует. Но с кем же это? С ним? С послушником? – Так все ему известно? Так он в руках у патриарха? А! Безумец! Что наделал я! Вот так-то Воспламенить наш мозг способна искра Сердечного пожара! Что ж, решай! Решай скорей, как дальше быть! Вон там Я подожду, пока уйдет монах.

Явление четвертое

Натан и Послушник.

Натан (подходя ближе) Еще раз, добрый брат, благодарю вас От всей души! Послушник И я! И я вас также! Натан И вы? Меня? За что? Не за упорство ль, С каким я вам всучал что вам не нужно? Вот если б я своим осилил ваше И если б вы во что бы то ни стало Не захотели быть меня богаче! Послушник Ведь книжка не моя, уж как хотите; И чья же, как не дочери? Иного Наследства не оставил ей отец. Ну, бог послал ей вас; пусть так. Да только б Уж не пришлось вам каяться, Натан, Что для нее вы сделали так много! Натан Мне каяться? О, никогда! Не бойтесь. Послушник Легко сказать! Тут – патриархи, там Храмовники… Натан Уж столько зла не могут Они мне причинить, чтоб в чем-нибудь Мне каяться пришлось – не только в этом. Так вы убеждены, что патриарха Храмовник натравляет? Послушник Да другому И некому. Храмовник перед этим С

ним говорил; и кое-что я слышал Похожее на то. Натан Но ведь храмовник У нас один. И этого я знаю. Мы с ним друзья большие. Благородный, Чистосердечный юноша! Послушник Вот, вот! Он самый! Но всегда ли мы бываем, Чем быть должны? Натан К несчастью, не всегда. Ну, кто бы ни был он, пускай творит Иль лучшее, иль худшее, – что знает. Мне с этой книжкой ничего не страшно Прямым путем иду к султану с ней. Послушник Желаю счастья вам! А мне пора. Натан Вы на нее и не взглянули даже! Скорей же приходите и почаще. Лишь нынче не узнал бы патриарх! А, впрочем, расскажите, что угодно, Ему хоть нынче же! Послушник Ну, нет! Прощайте! (Уходит.) Натан Так мы вас ждем, не забывайте нас! О боже! Отчего я не могу Сейчас и здесь – здесь, под открытым небом, Колени преклонить! Мне этот узел Покоя не давал – и вот готов Он сам собой распутаться! О боже! Как облегчит меня теперь сознанье, Что нечего утаивать мне больше! Что пред людьми теперь я чист не меньше, Чем пред тобой: людей по их деяньям, О боже, ты один не судишь, зная, Как мало в их деяньях их деяний!

Явление пятое

Натан и Храмовник, который подходит к нему со стороны.

Храмовник Натан! Натан! Постойте-ка! Возьмите Меня с собой. Натан Кто там? А, рыцарь! Вы? Да где ж вы это были, что не встретил Я у султана вас? Храмовник Мы разошлись; Уж не браните! Натан Я бранить не буду. А вот как Саладин… Храмовник Я вслед за вами… Натан Так вы с ним говорили? Ну, прекрасно. Храмовник Но он обоих нас желает видеть. Натан Тем лучше. Так идемте же скорей. И без того я шел к нему. Храмовник Позвольте Спросить, Натан: кто с вами был сейчас? Натан А вы его не знаете? Храмовник Не тот ли Добряк послушник, что у патриарха В ищейках служит? Натан Может быть. Он служит У патриарха, да. Храмовник Хитер владыка: Нет лучшего прикрытия для плутней, Как простота. Натан Да, глупая – пожалуй, Но набожная – нет. Храмовник Ну, патриархи О набожной не думают. Натан Что этот Не из таких – ручаюсь. Патриарху В дурных делах он помогать не станет. Храмовник А поглядеть – как будто помогает. Он про меня, Натан, вам ничего Не говорил? Натан Про вас? Нет, рыцарь, лично Про вас не говорил он ничего. Едва ли он и ваше имя знает. Храмовник Не думаю, чтоб знал. Натан Про одного Храмовника он говорил мне, правда… Храмовник Что говорил? Натан Чего про вас подумать Уж никогда не мог бы он! Храмовник Кто знает! Так что же? Что? Скажите! Натан Что какой-то Храмовник патриарху на меня Донес… Храмовник Донес? На вас? Ну, воля ваша, Он вам солгал… Послушайте, Натан! Я не таков, чтоб от чего-нибудь Что б это ни было – отречься мог бы. Что сделано, то сделано. Однако Я не таков, чтоб все в себе старался Оправдывать. Ну, сделал я ошибку: К чему же мне ее стыдиться? Разве Я не готов во что бы то ни стало Как можно поскорей ее поправить? И разве я не знаю, сколько сил В готовности такой мы почерпаем? Послушайте, Натан! Кто ж, как не я Храмовник тот, что будто патриарху На вас донес! Чем был я одурманен И отчего вся кровь во мне вскипела Вы знаете. Глупец! Глупец! Пришел я, Чтоб броситься и телом и душой В объятья к вам! Как холодно – нет, хуже! Как равнодушно был я встречен вами; Как, видимо, отделаться спешили Вы от меня; какие измышляли Вопросы, чтоб уклончиво ответить, Об этом и теперь спокойно думать Я не могу. Послушайте, "Натан! Чуть вы ушли, ко мне подкралась Дайя. Я не владел собой – и то, что мне Пришлось узнать, я принял за разгадку Загадочной уклончивости вашей. Натан Как так? Храмовник А вот: представилось мне, будто Вам жалко христианину отдать У христиан же взятое когда-то; И рассудил за благо я немедля Вам к горлу нож приставить. Натан Рассудили? За благо рассудили? Я не вижу, В чем благо здесь. Храмовник Послушайте, Натан! Я поступил неправильно, нет спора. Вы тут не виноваты. Эта дура Болтает наобум – вас ненавидит, Запутать вас в дурное дело хочет. Все может быть! Я юный дуралей, На крайности одни способный: делать Иль слишком много, или слишком мало. Возможно, так. Простите мне, Натан. Натан Ну, если так меня вы понимали… Храмовник Пошел я к патриарху! Да, пошел! Но вас не называл ему, неправда! Я лишь примерный случай рассказал, Чтобы узнать, как смотрит он на это. Конечно, этот шаг был тоже лишним; Что патриарх наш – плут, не знал я разве? Не проще ль было с вами объясниться Начистоту? Подумать даже страшно, Что девушку легко я мог такого Отца лишить! Что ж вышло? То, что низость, Обычная у этого владыки, Открыла мне немедленно глаза На всю опасность. Слушайте, Натан! Послушайте внимательно! Допустим, Что ваше имя знает он: что ж дальше? Что ж дальше? Эту девушку он вправе У вас отнять, пока она у вас; Упрятать в монастырь ее он вправе Из вашего лишь дома: так не лучше ль Мне взять ее? Отдайте мне ее! Пусть явится тогда. Пусть у меня Отнять жену попробует! Отдайте Ее мне поскорей! Чья дочь она Пусть ваша или нет, пусть христианка, Еврейка, пусть ни то и ни другое Нет нужды мне! Пока я жив, поверьте, Я не спрошу об этом. Будь, что будет! Натан Вы думаете, кажется, что правду Открыть я опасаюсь? Храмовник Будь, что будет! Натан Я ни пред вами, ни пред кем другим Не отрицал, что Рэха – христианка, Что я лишь воспитал ее, не больше. А то, что ей самой я не открыл, Так в этом мне оправдываться нужно Лишь перед ней. Храмовник И перед ней не нужно. Не нужно, чтоб она на вас глядела Иначе, чем глядела до сих пор! И этой правды ей не нужно вовсе! Вся власть над ней у вас еще в руках. Отдайте ж мне ее! Натан, прошу вас, Отдайте! Я, один лишь я могу Спасти ее вторично – и желаю. Натан Могли бы! Да, могли бы! Но теперь Не можете. Теперь уж слишком поздно. Храмовник Как поздно? Почему? Натан Благодарите Того же патриарха… Храмовник Патриарха? Благодарить? За что? Что мог он сделать? За что благодарить его? Натан За то, Что нам теперь ее родня известна, Что знаем мы теперь, в чьи руки можем Ее отдать спокойно. Храмовник Ну, за это Пускай благодарит его уж тот, Кому благодарить его придется За что-нибудь еще. Натан Из этих рук Ее и добывать должны вы, рыцарь, Не из моих. Храмовник Ах, бедная ты, Рэха! Что на тебя обрушилось! Что счастье. Для всех сирот, то для тебя – несчастье! Но где ж они, родные эти? Натан Где? Храмовник И кто они? Натан Из них ближайший – брат. К нему должны вы с просьбой обратиться. Храмовник Брат есть у ней? Кто ж этот брат? Военный? Духовный? Да скажите же: на что Рассчитывать придется мне? Натан Ни тот, Пожалуй, ни другой, иль оба вместе. Я сам еще доподлинно не знаю. Храмовник А все же – что известно вам о нем? Натан Хороший человек! И Рэхе будет Недурно у него. Храмовник Но он христианин!.. Я иногда не понимаю вас. Совсем не понимаю: не примите В худую это сторону, Натан! Ведь между христиан ей поневоле Разыгрывать придется христианку: Не станет ли в конце концов она На деле ею? Чистое зерно, В ее душе посеянное вами, Не заглушат ли сорняки?.. И это Так мало вас тревожит? И от вас, От вас, Натан, я слышу, что у брата Недурно будет ей? Натан Я полагаю! Надеюсь я! А если б ей нуждаться В чем довелось, на что же мы-то с вами? Храмовник О, в чем она нуждаться может? В чем? Понятно, уж не в пище, не в одежде, Не в лакомствах и не в уборах! Братец На это скуп не будет для сестрицы. А что ж еще сестрице надо? Мужа? Придет пора – и мужа братец сыщет, Как водится, и будет мужем этим Примерный христианин… Ах, Натан! Не истинный ли ангел вами создан, И как поруган будет он людьми! Натан И все же он моей любви и вашей Достоин будет. Храмовник Нет, не говорите! Нет, о моей любви не говорите! Моя-то не поступится ничем Ничем, Натан! Безделицей хотя бы! Хотя бы только именем!.. Постойте! А если уж она подозревает, Что ей грозит? Натан Возможно. Но откуда? Не знаю. Храмовник Да и я не больше вас. Но что грозит ей, пусть она услышит Впервые от меня. Решил я с ней Не говорить, не видеться, пока Я не смогу назвать ее моею. Решенье это – прочь теперь! Бегу… Натан Куда? Постойте! Храмовник К ней! Хочу увидеть, Довольно ли найдется у нее В душе девичьей мужества принять Единственно достойное решенье! Натан Какое? Храмовник Не расспрашивать о вас, О брате… Натан Ну? Храмовник И следовать за мною, Хотя бы ей пришлось при этом стать Женою мусульманина. Натан Постойте! Она не здесь, а во дворце: за нею Сестра султана Зитта присылала. Храмовник Давно? Зачем? Натан А если вы хотите И брата увидать, идемте вместе. Храмовник Чьего же брата? Зитты или Рэхи? Натан Пожалуй, и обеих. Лишь идемте! Прошу вас убедительно, идемте! (Уводит его.)

Явление шестое

Сцена представляет комнату в гареме Зитты. Зитта и Рэха,

занятые беседой.

Зитта Ах, девочка! Уж как тебе я рада! Зачем притихла ты и так печальна? Не бойся! Будь доверчивей ко мне! Рэха Принцесса! Зитта Не принцесса! Нет! Ты Зиттой Меня зови – подругою, сестрой. Зови меня ты мамой! Ведь почти Могла бы я быть матерью твоею. Так молода! Умна! Скромна! Чего Не знаешь ты! Чего не прочитала! Рэха Кто это? Я? Грешно смеяться, Зитта, Над маленькой и глупенькой сестренкой! Едва читаю я. Зитта Едва читаешь? Ах, лгунья ты! Рэха Отца я только руку, Пожалуй, понемножку разберу. Я думала, ты говоришь про книги. Зитта Ну да, про книги. Рэха С книгами уж вовсе Не сладить мне. Зитта Дитя! Да ты не шутишь? Рэха Нисколько не шучу. Отец находит, Что книжная премудрость сушит мозг, И он ее не слишком любит. Зитта Что ты? А это ведь похоже и на правду. Так, стало быть, все то, что знаешь ты… Рэха Я знаю только от него. Могла бы Я даже рассказать тебе о многом Когда, и как, и почему меня Он научил тому или другому. Зитта Конечно, так усваиваешь лучше Воспринимает сразу вся душа. Рэха Сдается мне, что с книгами и Зитта Не очень-то знакома или даже Совсем не знает их! Зитта Как так?.. Мне, правда, Гордиться нечем здесь. Но почему Ты так решила? В чем ты это видишь? Рэха Да потому, что Зитта так правдива, Естественна; в ней все свое… Зитта Так что же? Рэха А этого обыкновенно книги Лишают нас: так говорит отец. Зитта О, что за человек отец твой, Рэха! Рэха Не правда ли? Зитта Да, как он метко судит! Рэха Не правда ли? И этого отца… Зитта Ну? Что с тобой? Голубка, что случилось? Рэха И этого отца… Зитта Ты плачешь? Боже! Рэха И этого отца… Нет, я не в силах! Для сердца нужен воздух, воздух… (Рыдая, падает к ее ногам.) Зитта Рэха! Дитя мое! Скажи мне, что такое? Рэха И этого отца должна, должна Я потерять. Зитта Ты? Потерять? Его? Как так?.. Да успокойся! Быть не может!. Довольно! Встань! Рэха Недаром же моею Подругой и сестрой ты назвалась! Зитта Да, я сестра тебе! Подруга! Встань, Встань только! А иначе мне придется На помощь кликнуть. Рэха (встает, ободренная) Ах! Прости! Прости От горя я совсем забыла, кто ты. На Зитту ни отчаянье, ни слезы Не действуют. Она внимает только Холодному, спокойному рассудку И за кого ходатайствовать будет Рассудок перед ней, тот победит! Зитта Ну, что же? Что же? Рэха Нет! Моя подруга, Моя сестра, я знаю, не допустит! Нет, Зитта не допустит никогда, Чтоб мне отца другого навязали! Зитта Отца другого? Навязать! Тебе? Кто ж это может? Или хоть желает? Рэха Кто? Добрая моя и злая Дайя И может и желает. Ах, не знаешь Ты этой злой и доброй Дайи? – Боже, Прости ей и воздай за то! Как много Она добра мне сделала и зла! Зитта Как? Зла тебе? Так в ней добра немного. Рэха Нет, все-таки! Нет, много, очень много! Зитта Да кто же эта Дайя? Рэха Христианка. Она меня и вырастила, да, И как еще заботливо! Не веришь? Как мать почти – да, да! – Воздай ей, боже! Но как притом она меня пугала, Как мучила! Зитта И мучила? За что же? Рэха Да ведь она, бедняжка, – христианка, И ей любовь повелевает мучить. Мечтательницы есть такие, знаешь: Они воображают, будто к богу Лишь им одним известен верный путь И нет пути другого. Зитта Понимаю! Рэха А всякого, кто с этого пути Сбивается, они считают долгом Направить на него. Едва ли, впрочем, Другого можно ждать от них. Ведь если Лишь этот путь – единственный и верный, То можно ли смотреть им равнодушно, Как их друзья идут другим путем, Ведущим их на вечную погибель? Ведь это все равно, что человека Любить – и ненавидеть в то же время. И не на то я жалуюсь теперь. Пускай она вздыхает, негодует, Пускай меня преследует мольбами, Угрозами, пускай! Всегда бывает Полезно призадуматься над этим. Да и кому из нас не льстит сознанье, Что есть душа на свете, для которой Мы слишком дороги, чтоб нас утратить За гранью вечности! Зитта Да, это правда! Рэха Но чересчур, уж чересчур далеко Заходит это! Как бороться мне? Я ни терпеть, ни размышлять не в силах! Зитта Но с чем бороться? Рэха С тем, что мне открыла Вот только что она. Зитта Тебе открыла? И только что? Рэха Да, только что! Я с нею Иду сюда. Вдруг – христианский храм В развалинах. Она остановилась Как будто в нерешимости. Стоит, То на меня, то на небо посмотрит, А у самой в глазах, я вижу, слезы. "Пройдем через развалины: здесь ближе!" Мне говорит. Пошли. Так страшно, жутко! Опять остановилась на осевших Ступеньках алтаря. И тут – ах, Зитта! И тут она, в слезах, ломая руки, Передо мной упала на колени. Ты слышишь, Зитта? Зитта Милое дитя! Рэха Во имя той, кто в этом храме древнем Людских молитв так много услыхала И частые являла чудеса, Просила, заклинала – и. с таким Глубоким состраданием во взгляде, Чтоб самое себя я пожалела, Простила бы ее по крайней мере, Когда она откроет мне, какими Правами на меня владеет церковь. Зитта (Несчастная!.. Предчувствовала я!) Рэха Я будто христианка по рожденью И крещена – и я не дочь Натана, И он мне не отец. О боже, боже! Он не отец мне!.. Зитта! Зитта! У ног твоих опять… Зитта Нет, Рэха! Встань! Мой брат идет сюда! Вставай скорее!

Явление седьмое

Те же и Саладин.

Саладин Что здесь творится, Зитта? Зитта Боже мой! Она совсем в отчаянье! Саладин Кто это? Зитта Ты знаешь… Саладин А! Дочь нашего Натана! Что с ней?.. Зитта Дитя, приди в себя! Султан… Рэха (не поднимая головы, переползает на коленях к Саладину) Не встану я! Не встану!.. Не хочу Взглянуть в лицо султану раньше!.. Отблеск Великой правды и добра во взгляде И на челе увидеть не хочу… Саладин Ну, встань же, встань! Рэха Пока я обещанья Не получу… Саладин Изволь! Все обещаю, Что хочешь… все! Рэха Не больше и не меньше: Меня – отцу, а мне – отца оставить! Не знаю, кто другой считаться хочет Моим отцом, кто может им считаться, И не желаю знать. Но неужели, Чтоб быть отцом, им нужно быть по крови? По крови – не иначе? Саладин (поднимая ее) Все мне ясно! Кто ж был так непростительно жесток, Что это втолковал тебе? Да разве Известно уж? Доказано? Рэха Должно быть. Ведь Дайя от кормилицы моей Узнала. Саладин От кормилицы твоей? Рэха Та будто ей призналась перед смертью. Саладин Уж перед смертью? Так. Да не в бреду ли? Ну, может быть, ну, может быть, допустим! И все же мало для отцовских прав Одной лишь крови, и едва ль для зверя Довольно этого! Родство по крови Дает лишь преимущество, пожалуй, Чтоб добиваться звания отца, Не более! Оставь же всякий страх, И – знаешь ли? – как только два отца Из-за тебя заспорят, брось обоих И третьего возьми!.. Меня хотя бы! Зитта Возьми! Возьми его! Саладин А уж какого Отца во мне нашла бы ты! Какого Хорошего отца! Постой-ка! Слушай: На что тебе отцы-то вообще? Помрут – одна останешься. Не лучше ль Заранее сыскать кого-нибудь, Кто стал бы жить с тобой наперегонки! Нет у тебя такого на примете? Зитта О брат! Ты покраснеть ее заставил! Саладин Заставил, да. Я и хотел. Уж если Уродство от румянца хорошеет, То красота – еще прекрасней станет! Сейчас сюда и твой отец Натан И кое-кто еще должны явиться. Не угадала ты, кто б это был? Сюда – ты позволяешь, Зитта? Зитта Брат! Саладин Ну, девочка, при нем уж ты красней! Рэха Краснеть? При ком краснеть?.. Саладин Ах, лицемерка! Краснеть не нравится? Тогда бледней! Как хочешь и как можешь! Входит рабыня и приближается к Зитте. Вот, пожалуй, Они и есть. Зитта Пускай войдут. Они!