Dream A Little Dream Of Me
Шрифт:
Том застыл на месте. Он не слышал, как Эванс говорит ему, что эта Southern Belle* даже лучше, чем ему рассказывали. Еще не показалась из-за ширмы, а уже поставила публику на уши. Том сидел и не сводил взгляд с ее лица, когда Реннер тормошил его, спрашивая, не затруднит ли его озвучить заказ. Он смотрел на ее улыбку, зеленые глаза, укрощенные кудри и думал, что сегодня однозначно его день.
Тем временем в ход вступили ударные и мощные гитары, веера взметнулись в воздух и в мгновение ока поменялись местами, зрители не увидели ничего, кроме огня перьев. Она продолжала сокращать между ними расстояние, пока не открылась шея и широкие лямки бельевого корсета, стилизованного под старину. Снизу, чуть выше коленок
Музыка тоже, но лишь на миг, чтобы взорваться криком „Feuer! “, что послужил призывом к действию. Девушка отбросила напускную манерность и застенчивость, перья взметнулись и превратились в пожар. То и дело зрителям открывалось то бедро, то плечо, движения сводили с ума и завораживали, казалось, сама танцовщица поддалась безумию толпы, но она все так же расчетливо и порциями дарила удовольствие беснующейся публике, пока с последними тактами не рухнула на пол, скрытая пологом из вееров.
– Это она, - только и смог выдохнуть Том по окончанию номера.
– Да, - согласился Джереми, - она впечатляет. Даже не представляю, что случилось, сними она хотя бы чулок. Я бы себя не контролировал.
– Ты не понял, Джер, это она, Элла.
– Губа не дура, - прокомментировал сложившуюся ситуацию Крис.
***
Девушка переоделась и вышла в зал, чтобы до закрытия перекинуться парой слов с ребятами, съесть припасенный для нее сэндвич, просто выдохнуть адреналин танца. Когда она уже подходила к стойке, ее схватили за ногу. Парень у входа собрался, он ждал, выйдет ли ситуация из-под контроля после того, как Элла вежливо объяснит клиенту правило касательно личных контактов.
– Может, станцуешь приватный танец? – она услышала знакомый британский акцент и расслабилась, улыбнулась Кайлу, все в порядке.
– Я сверхурочных не беру, дорогуша, - хмыкнула Элла, за эти несколько мгновений она успела взять себя в руки и вернуть невозмутимую надменность. Реннер рассмеялся, подвел счет: один-один и зааплодировал, Эванс тоже не выдержал и присоединился к одобряющей реакции друга.
– Присядешь к нам, - не сдавался Хиддлстон, - я обдумал твое предложение и хочу поговорить, - он улыбнулся, приглашая девушку занять место рядом.
– Давай поговорим о твоей неотразимости наедине, - нехотя согласилась она и продолжила путь к барной стойке. Том поплелся за ней. «Два-один не в твою пользу», - шепнул Реннер, Хиддлс сделал вид, что не расслышал.
Элла вяло пощипывала бургер, предстоящий разговор отмел вполне справедливое чувство голода, осталась только усталость, не разыгранная, а самая что ни на есть настоящая. Том сел рядом и ждал, когда же на него соизволят поднять ясны очи. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу и теперь сидел, боясь ее спугнуть. Чтобы наконец выиграть хотя бы один кон, надо тщательно взвешивать слова.
– Сколько раз я должна тебе повторить, что игры со мною плохо заканчиваются, чтобы ты понял, от меня надо бежать быстро и не оборачиваться, - она пыталась говорить спокойно, с ленцой, как обычно, но голос подводил, и виной тому отнюдь не физическое истощение. – Ты милый и симпатичный дуралей, любимчик публики, в какой-то мере ты мне симпатичен. Обычно я не предупреждаю дважды, но…
– Милая моя Элеонора, - начал Том, как и обещал, он взвешивал
Она оживилась, впервые ей предложили что-то стоящее. Не стали переубеждать, рассказывать о ее ангельской природе, не умоляли и не обещали рыцарских подвигов. Впервые очередной воздыхатель обещал предложить что-то действительно интересное.
– У вас в Америке любят одну игру, - начал Том, - если не ошибаюсь, она называется “game of chicken”. Предлагаю разыграть партию. Правила просты: каждый из нас по очереди устраивает свидания, кто первый отступит, влюбится и разведет сентиментальности, тот и проиграл.
Глаза Эллы загорелись, она уже представляла исход предприятия, ей не терпелось начать.
– Кинем монетку, кто первый? – спросила она. – Хотя нет, я уступаю право первого хода тебе, идея гениальна.
– Не так быстро, Элла, - усмехнулся Том. – Играть-то я готов, но мне не хватает мотивации, - он вздохнул и уставился мимо нее на пустую сцену, давая девушке возможность совершить ход.
Девушка зацепила ногой перекладину на его стуле и придвинулась по скользкому полу ближе. Том отвлекся от созерцания темноты, Элла поставила каблук ему на сиденье и ухватила за воротник рубашки, притягивая к себе. Она впилась в него поцелуем, скрепляя сделку. Том на миг растерялся от ее молниеносной мотивации, но ответил с не меньшим пылом и жадностью. Его рука легла на колено девушки и скользнула дальше вниз по бедру, под футболку, замерев на талии, осязая ее хрупкость, и двинулась бы дальше, но Элла разорвала поцелуй, спросив:
– Достаточно мотивирует?
Она спрыгивает со стула, не дожидаясь ответа. Хиддлстон провожает ее взглядом, не в состоянии сказать ни слова. За столиком с моральной поддержкой тоже мертвая тишина. Девушка останавливается, будто вспомнила что-то важное:
– Кайл, джентльмен за стойкой уже уходит, - она посмотрела на друзей Тома, которые подбирали челюсти с пола, и добавила: - Его друзья тоже.
_________________________________
* Южная красавица, перевод, к сожалению, не передает эту причудливую смесь английского и французского, потому автор в тексте оставил оригинал этого выражения.
** песня, под которую танцует Элла, существует, мне представляется танец с веерами под Oomph! “Geborn zu sterben”
Комментарий к Can Anyone Explain? (No, No, No!)
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #DaLDoM_Explain
========== I Was Doing All Right ==========
Элла подождала, пока мисс Вустерс вернется на место, и поджала ноги под себя. Мысленно воздала хвалу тому, кто снова ввел в моду шорты, ведь в юбке ей такого не проделать, в брюках только колени растянешь, а о джинсах и речи быть не могло. Их любимый главный библиотекарь университетского книгохранилища считала появление в храме знаний в чем-то из серии джинсов и цветных футболок кощунственным надругательством над всяким и каждым автором, пылившимся на библиотечных полках. Конечно, она не могла запретить осквернителям посещать стены, вверенного ей здания, но всем своим видом показывала неприязнь и презрение. Элла же нуждалась в помощи в работе с архивами и редкими изданиями, вот и приходилось играть по правилам. Вустерс и на шорты смотрела с опаской, единственное, что их оправдывало, это брючная ткань и блуза с пиджаком, а также строгий пучок на голове и волочащийся по земле хвост, символизирующий глубокое понимание того, кто здесь главный.