Чтение онлайн

на главную

Жанры

Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо
Шрифт:

Но и сама сердцевина Русской земли очень скоро оказалась подвергнута территориальному разделу. По мере размножения династии и усложнения генеалогических отношений старшие ветви Ярославова рода все крепче держались территориального принципа отчины, относясь к доставшимся им частям родового наследия уже не как к переходящей из рук в руки общей собственности, а как к постоянным оплотам для себя и своих детей. Отчинная политика князей в большинстве случаев встречала поддержку у местного населения, поскольку оседание княжеских семей на землях-волостях позволяло последним выработать и упрочить свой собственный политический быт. С конца XI в. династия становится все более разветвленной, а контролируемая ею территория — все более полицентричной, и с каждым новым поколением картина усложнялась еще больше, поскольку династические отношения между князьями — владельцами отчин воспроизводились и внутри отчинных земель, где старший князь устраивал своих сыновей, братьев, племянников, давая им наделки — пригороды и волости в пределах данного княжества, которые, в свою очередь, вскоре также превращались в отчины, тяготевшие к выделению в обособленные области. Так, в течение XII в. Русь разделилась вначале на три большие территориальные отчины — Черниговскую, Переяславскую и Волынскую, которые, в свою очередь, подверглись еще большему дроблению. Первая поделилась на княжества: Черниговское, Новгородсеверское,

Муромо-Рязанское, Путивльское, Рыльское, Курское, Трубчевское. Вторая выделила из себя Смоленское и Суздальское княжества, после чего в Смоленской земле образовалась Торопецкая волость, а в Суздальской — Суздальское, Ростовское, Владимирское, Переяславль-Залесское, Юрьевское, Стародубское и Ярославское княжества. На Волыни возникли княжества: Волынское, Луцкое, Белзское, Пересопницкое, Дорогобужское.

Тот же самый процесс затронул и волости князей-изгоев, запестревшие мозаикой отчинных владений: в Полоцкой земле появились князья полоцкие, витебские, минские, друцкие, изяславльские, логожские, стрежевские, городецкие, в Турово-Пинской — туровские, пинские, дубровницкие, слуцкие и клецкие, в Муромо-Рязанской — муромские, рязанские, пронские и т. д.

Отчинный распорядок наследования не распространился только на два старейших стола — киевский и новгородский. Центробежные силы действовали и здесь, но на других началах. Применить по отношению к золотому столу киевскому обычный механизм отчинного распределения столов мешало то обстоятельство, что для подавляющего большинства членов правящего рода Киев по-прежнему оставался не столько территориальной, сколько генеалогической отчиной, с обладанием которой связывались представления о старейшинстве во всей Русской земле. Поэтому неоднократно предпринимавшиеся попытки закрепить его за какой-то одной линией княжеского дома встречали ожесточенное противодействие со стороны других ветвей династии. Таким образом, обособление Киева в отдельную волость — пожизненное (в идеале) владение старейшего князя — было связано с его исключительным значением как политического центра династии.

Изъятие Киевской земли из реестра отчинных волостей сразу же сказалось на Новгороде, который в течение предыдущих полутораста лет был «второй жемчужиной» в короне киевских князей. Управление им традиционно осуществлялось руками сыновей великого князя (обыкновенно старших). Но поскольку киевский стол переходил теперь то к одной, то к другой династической линии, а сыновьям старейшего князя не позволяли закрепиться в Киеве на началах отчины, то ни один из них не мог считать своей отчиной и Новгород.

В пользу сепаратистских настроений Новгорода играли и такие факторы, как его значительная географическая удаленность от Среднего Поднепровья и политическое могущество местной знати, опиравшееся на огромные военные и материальные ресурсы Новгородской земли. Когда между киевским югом и словенским севером пролегла сеть отчинных земель, Новгород стал совершенно недосягаем для киевского князя. Другие же князья, даже те, кто владел такими крупными отчинами, как Суздаль, Чернигов, Смоленск, уже не обладали достаточными силами, чтобы установить свой протекторат над Новгородом на сколько-нибудь длительное время.

Отсутствие у Киева и Новгорода собственной княжеской ветви было одновременно и недостатком, вносящим сумятицу в административное управление, и преимуществом, позволявшим местным общинам вмешиваться в династические споры князей с тем, чтобы поддержать кандидатуру угодного для себя государя. Отдельные случаи подобного вмешательства бывали и раньше, но подлинный перелом в отношениях двух старейших городов Русской земли с правящей династией наступил на рубеже 30—40-х гг. XII в., когда новгородцы и киевляне один за другим решительно заявили о своем нежелании быть у князей «аки в задничи» [236] . С тех пор они широко пользуются открывшимися возможностями, все больше руководствуясь голой политической целесообразностью, лишь иногда затушеванной внешним стремлением согласовать ее с династическими традициями [237] . Воля городских веч становится настолько весомым придатком к политическим соображениям князей, что эта новая сила постепенно преобразует новгородскую общину на началах полного самоуправления и заставит киевских бояр напоминать великому князю, забывшему согласовать свое вокняжение с киевлянами: «…ты ся еси еще с людьми Киеве [ряд] не укрепил». Так власть великого князя теряла свои позиции и в самом Киеве, хотя городское вече здесь и не посягало формально на его верховные права.

236

То есть чтобы ими распоряжались как частью княжьего имущества. В Русской Правде задница — это имущество смерда, наследство, которое после его смерти отходило к князю (см.: Неволин К.А. О преемстве великокняжеского Киевского престола // Журнал Министерства Народного просвещения. 1851. № 2. С. 99—144).

237

Социально-экономическую подоплеку этого возвышения городских общин А.Г. Кузьмин объясняет так: «Почти все древнерусские города со стояли из множества разных по величине усадеб. А проведенные в последнее время археологические исследования заставляют сомневаться в четкости деления городов на дружинно-аристократический «детинец» и торгово-ремесленный посад («окольный город»). Сейчас известны города, в которых было несколько «детинцев», явно построенных не князем, а самими горожанами. При этом если в одних городах к укрепленному ядру примыкает открытый посад, то в других крепостная стена охватывает все части города. Таким образом, можно считать, что в XII—XIII вв. горожане составляли своеобразную корпорацию земледельцев, которой принадлежал весь город. Именно поэтому городское самоуправление возвысилось над княжескими притязаниями, и городской выбор теперь преобладал над династическими претензиями» (Кузьмин А.Г. Феодальная раздробленность Руси в XII — начале XIII века //history/Kuzmin7.pdf. С. 4). Последнее утверждение исследователя чересчур категорично.

II

Итак, разъединение Руси в XII в. выразилось в расслоении владетельного княжеского рода на самостоятельные генеалогические линии, которые, угнездившись в своих отчинах, обратили принадлежавшие династии земли в конгломерат областных миров, политически обособленных друг от друга. Процессы территориального дробления — первое, что бросается в глаза при беглом взгляде на данный период древнерусской истории, однако их не стоит абсолютизировать. Это были процессы не разложения, а развития. Старые связи рушились, отмирали, но вместо них немедленно завязывались новые, не дававшие потускнеть и замутнеть тем общим чертам, которые объединяли восточнославянские земли в одно государственное и национально-культурное целое. Отчины, княжества, волости, земли являли собой не мертвую груду осколков рассыпавшегося государственного монолита, связанных одним лишь невольным соседством, а живое сообщество равноправных политических субъектов, занятых не только отстаиванием своего суверенитета, но и поисками новых путей интеграции. И потому держать в поле зрения объединительные тенденции, сцеплявшие древнерусские земли XII — начала XIII в. в органическое целое, не менее важно, чем следить за тем, что разводило их в стороны.

Численный рост представителей династии привел к тому, что родовая основа междукняжеских отношений была совершенно размыта. Жесткая иерархия власти и централизованная система управления отошли в прошлое. Потомство Владимира и Ярослава к середине XII в. — это уже не сплоченный клан соправителей «отнего и деднего» наследия — Русской земли, а сборище самостоятельных владетелей, регулирующих взаимные отношения между собой на договорной основе сообразно личной выгоде и пользе. Называя друг друга братьями, они, прежде всего, оказывают этим уважение «княжому» достоинству любого члена династии как владельца независимого земельного удела. Тем не менее идея единства княжеского рода уцелела. В критических ситуациях князья не забывают напомнить друг другу: мы единого деда внуки. Сохранение родовой терминологии при значительной индивидуализации междукняжеских отношений было призвано подчеркнуть важность того обстоятельства, что князья продолжают составлять одну родовую корпорацию, изолированную от общества и потому тем теснее захватывавшую своих членов. И хотя эта родовая корпорация уже не имела четко выраженной структурной организации и не являлась политическим учреждением, но в силу своего обособленного положения в обществе сохраняла непреходящее социально-политическое значение для абсолютного большинства князей{138}. Редкий из них позволял себе полностью оторваться от своей многочисленной родни — к этому не предрасполагали ни ограниченные военные силы отдельных земель, ни их политические интересы, которые, несмотря на частые расхождения, все еще были в значительной степени взаимосвязаны. Свидетельство тому — настоятельно ощущаемая потребность в общерусских княжеских съездах. Киевская летопись только между 1146 и 1159 гг. сообщает о семи съездах-«снемах» под эгидой киевских князей.

Конечно, объединить всех русских князей в один политический союз больше не удается. Династические союзы и политические блоки возникают, распадаются и перестраиваются с удивительной легкостью, а их стратегический смысл порой совершенно теряется за деталями тактики{139}. Тем не менее эти тактические объединения позволяют династии успешно справляться с задачами обороны страны от внешних врагов (на западных границах — даже более успешно, чем прежде, если судить по тому, что XII в. не знает таких глубоких вторжений чужеземцев на территорию Русской земли, какие видело предыдущее столетие). Кроме того, в этой неразберихе политических комбинаций начинают просматриваться новые устойчивые связи между землями и областями, которые образуют внутри государственных границ Руси несколько больших групп со своими геополитическими центрами. Самую обширную из таких областных группировок составили Ростово-Суздальская (впоследствии Владимирская), Новгородская и Муромо-Рязанская земли. К концу XII в. между ними установилось известное единение на основе политического доминирования Владимира-на-Клязьме. Новгородцы со времен Андрея Боголюбского берут себе князей большей частью из числа сильных князей Владимирских. В Рязани владимирский князь Всеволод III Большое Гнездо и вовсе хозяйничает как в своей отчине: рассаживает рязанских Глебовичей по волостям, судит их распри и отряжает на войну (по выражению «Слова о полку Игореве», он может стрелять удалыми сынами Глебовыми как живыми самострелами). Другая группа объединяет земли Киевскую, Смоленскую и Полоцкую, где роль политического центра переходит к Смоленску, который на рубеже XII— XIII вв. сажает своих князей одного за другим на «златой» киевский стол и держит в зависимости от себя Полоцк, заключая от имени полоцких князей международные договоры. На юго-западе Руси образуется третья областная группа, состоящая из Волынской и Галицкой земель, объединенных под властью одного князя; влиянию последнего подчиняются и турово-пинские князья. Во всех этих областных союзах политическая интеграция идет рука об руку с экономической, ибо ни одна, даже самая крупная княжеская волость не может существовать сама по себе без тесных торговых связей с другими волостями — соседними, а в иных случаях и весьма удаленными. По сравнению с предыдущими столетиями перед нами — важная новость в политической жизни Руси, ибо этим трем территориальным образованиям в будущем суждено будет стать колыбелями трех народностей — великорусской, малорусской и белорусской{140}.

Наряду с представлением о единстве княжеского рода уцелело и понятие «княжого» старейшинства. Приспособить его к изменившимся реалиям политической жизни пытаются двумя путями. Сторонники первого, коих все еще большинство, по-прежнему связывают старейшинство (впрочем, уже не в родовом, а в политическом его значении) с киевским столом. Традиция киевского первенства продолжает жить, несмотря на постепенное истощение людских, военных и материальных ресурсов Киевской земли. Со второй трети XII в. Киев — всего лишь одна из многих столиц древнерусских земель, но это все еще центральный узел княжеских отношений: туда направляется княжеский круговорот, там гибнут или находят удовлетворение княжеские амбиции. Былой престиж «матери городов русских» будит в князьях стремление к расширению своего влияния на дела всей Русской земли, не дает замкнуться в местных интересах. Как прозорливо заметил один историк, борьба за киевский великокняжеский стол почти для каждого из претендентов была по существу борьбой за собственный вариант единства Древнерусского государства{141}.

И все же старейшинство, связанное по традиции с владением Киевом, в исторической перспективе обречено, ибо безнадежно положение самой Киевской земли, которая больше не в состоянии играть роль «территориальной базы и материальной основы для объединения русских земель в одной и более прочной государственной организации»{142}. Во второй половине XII в. становится совершенно очевидно, что династическое старейшинство должно или окончательно погибнуть, или переродиться на новых основаниях. Эти новые начала намечены уже Владимиром Мономахом и Мстиславом: отчинное владение великокняжеским столом, передача власти от отца к сыну и усиление зависимости младших князей от старшего, их полное и безоговорочное послушание его распоряжениям относительно общих действий и распределения волостей. Но все попытки превратить Киев в отчину одной княжеской линии неизменно терпят крах. Поэтому приверженцы другого понимания старейшинства — их пока еще единицы — задумываются над тем, чтобы отделить великое княжение от киевского стола. По этому пути возрождения политического старейшинства — подлинно государственному, преобразующему запутанные родственные связи между князьями в стойкие отношения политического господства с одной стороны и служилого подчинения — с другой, с наибольшей последовательностью пойдут владимиро-суздальские князья — Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо, которые внесут новый тон в отношения между старшими и младшими князьями, заставив последних титуловать себя не только отцом, но и господином: «Ты господин, ты отец», «отче господине» и т. д.

Поделиться:
Популярные книги

Совершенный: пробуждение

Vector
1. Совершенный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Совершенный: пробуждение

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

На границе империй. Том 10. Часть 2

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 2

Искатель. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
7. Путь
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.11
рейтинг книги
Искатель. Второй пояс

Мимик нового Мира 4

Северный Лис
3. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 4

Сломанная кукла

Рам Янка
5. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сломанная кукла

Ну, здравствуй, перестройка!

Иванов Дмитрий
4. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.83
рейтинг книги
Ну, здравствуй, перестройка!

Предатель. Вернуть любимую

Дали Мила
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Вернуть любимую

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

Ваше Сиятельство

Моури Эрли
1. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство

Вечная Война. Книга II

Винокуров Юрий
2. Вечная война.
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
8.37
рейтинг книги
Вечная Война. Книга II

Черный Маг Императора 8

Герда Александр
8. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 8

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Довлатов. Сонный лекарь 2

Голд Джон
2. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 2