Другой дом
Шрифт:
— А почему он не приехал раньше?
— Потому что был в Гонконге или вроде того, работал изо всех сил, чтобы обеспечить свое будущее. Она говорит, что он беден, но стремится пробиться. У них нет ничего, кроме ее собственных двух сотен.
— Две сотни в год? Для них этого вполне достаточно! — заметила миссис Бивер.
— Тогда вам следует сказать ему об этом! — рассмеялся Тони.
— Надеюсь, вы меня поддержите! — ответила миссис Бивер; после чего, не дав ему и рта раскрыть, внезапно спросила: — Откуда она знает, о чем Джулия хотела с вами поговорить?
Тони удивился и растерялся.
— Только что? Она знает? Не имею ни малейшего представления. — В этот миг за стеклянными дверями передней появилась Роза, и он добавил: — А вот и она.
— Тогда можете спросить у нее.
— Запросто.
Но, когда девушка вошла, Тони обратился к ней лишь с выражением живой благодарности за оказанную услугу, так что хозяйка Истмида, с минуту подождав, предположила — и вид у нее при этом стал еще суровее прежнего, — что по некоей причине он предпочитает провести дознание в отсутствие посторонних ушей. Прощаясь с ним на время, она упомянула, что у нее дома гости, о которых она не должна забывать.
— Значит, вы не вернетесь? — спросил он.
— Вернусь через час-другой.
— И приведете мисс, как бишь ее?
Поскольку миссис Бивер не ответила, Роза Армиджер также подала голос:
— Да, приводите мисс, как бишь ее.
Не выразив внятного согласия, миссис Бивер подошла к двери, которую Тони открыл перед нею. Здесь она приостановилась, достаточно надолго, чтобы услышать, как Роза заявила:
— На мой вкус, она прелестно одевается.
— А на мой, у нее прелестные волосы! — рассмеялся Тони.
Миссис Бивер посмотрела по очереди на обоих.
— Не кажется ли вам, что у вас и здесь прелестей хватает, судя по тому, как обстоят нынче дела?
И вышла, твердо решив, что вернется одна.
V
Три минуты спустя Тони Брим задал-таки упомянутый вопрос второй своей гостье:
— Правда ли вы знаете, что именно Джулия некоторое время назад собиралась мне сказать и ради чего велела остальным выйти?
Роза помедлила.
— Миссис Бивер доложила вам, что я ей это сообщила? Тогда да; я, вероятно, действительно это знаю. — Она подождала еще немного. — Бедняжка объявила вам, что убеждена: смерть ее близка. — Затем, увидев, с каким лицом он встретил эти без обиняков произнесенные слова, воскликнула: — Не нужно быть чудовищно хитрой, чтобы догадаться!
Тони заметно побледнел: то, что эта бессмыслица уже дошла до чужих ушей, имело значение и как бы придавало ей важности.
— Она и вам это сказала?
Роза сочувственно улыбнулась.
— Она оказала мне эту честь.
— Вы имеете в виду, сегодня?
— Сегодня — и один раз до этого.
Потрясенный Тони простодушно смотрел на нее.
— Вчера?
Роза снова поколебалась.
— Нет, еще до рождения вашего ребенка. Вскоре после того, как я приехала.
— Значит, это настроение было у нее с самого начала.
— Да, — сказала Роза со спокойствием, свойственным человеку, который понимает происходящее лучше других, — она нарисовала себе эту приятную маленькую перспективу. Она называла это предчувствием, навязчивой идеей.
Тони слушал, нахмурившись.
— И вы никогда не говорили об этом?
— С вами? С какой стати я должна была говорить об этом вам, если она сама не сказала? Я восприняла это как должное — неизбежное, но незначительное следствие нервного расстройства, вызванного визитом ее мачехи.
Тони передернуло; засунув руки в карманы брюк, он сделал несколько шагов по комнате.
— Черт бы побрал визит ее мачехи!
— Именно это я и сказала! — рассмеялась Роза.
— Черт бы побрал и саму мачеху! — гневно продолжал Тони.
— Тише! — успокоительно произнесла девушка. — Нам не должно проклинать своих родственников пред лицом доктора!
Доктор Рэймидж вернулся от пациентки, и Роза сообщила, что лекарство, за которым она ходила, доставят немедленно.
— Большое спасибо, — ответил доктор. — Я сам его заберу. Мне пора бежать к другому пациенту. — Он дружески пожал руку Тони и кивнул в сторону комнаты, откуда только что вышел: — Все тихо.
Тони благодарно схватил его руку и удержал в своих.
— А зачем был этот громкий звонок, которым вас звали?
— Глупая поспешность сиделки. Мне было стыдно за нее.
— Тогда почему вы пробыли там так долго?
— Чтобы поговорить с вашей женой. Она снова хочет вас видеть.
Тони тут же выпустил руку доктора.
— Тогда я иду!
Доктор воздел освобожденную длань.
— Через четверть часа, не ранее. Я бы и вовсе вас туда не допускал, но, так и быть, разрешаю провести там пять минут.
— Возможно, после этого ей станет легче, — заметила Роза.
— Именно поэтому я и соглашаюсь. Но, сами понимаете, нужно соблюдать осторожность. Сиделка скажет вам, когда уходить, — сказал доктор Тони.
— Большое спасибо. А вы вернетесь?
— Как только освобожусь.
Доктор ушел, а Тони остался стоять с мрачным видом.
— Она хочет сказать это снова. Вот чего она хочет.
— Что ж, — ответила Роза, — чем чаще она это повторяет, тем меньше в этом правды. Не ей это решать.
— Да, — задумчиво согласился Тони, — не ей. — И вскоре добавил: — Но также не вам и не мне.
— И даже не доктору, — заметила Роза в своей нарочито ироничной манере.
Тони тревожно посмотрел на нее.
— И все же он так обеспокоен, как будто решать придется ему. — Роза запротестовала, но он не обратил внимания на ее слова. — Если что-нибудь случится… — Казалось, взгляд его был устремлен в ту же даль, где витали его мысли. — Как по-вашему, что будет со мной?
Девушка опустила глаза и очень серьезно ответила: