Два года из жизни Андрея Ромашова
Шрифт:
– Ромашов Андрей Васильевич, - раздалось от стола.
Андрей встал, чувствуя, как краска заливает лицо. Он плохо помнил, что говорил, как отвечал на вопросы. И только когда секретарь ячейки сказал: "Кто хочет высказаться", он взглянул на сидящих. Молодые лица, горящие глаза, сурово сжатые или улыбающиеся губы. Да это же свои все ребята - точно как его друзья детства, с которыми гонял в лапту, купался в Волге, таскал яблоки в подгорных садах, учился в церковноприходской...
– Я хочу сказать, - поднялся в темном углу человек в кожанке.
Андрей вздрогнул: Никита! Ну, сейчас начнет перечислять его проступки.
– Знаю я товарища Ромашова, - продолжал Золотухин, - недавно сравнительно - около года. Он у нас в ЧК до прихода Каппеля курьером работал, потом в Красной Армии воевал, а сейчас на оперативной. В общем, жизни для революции не жалеет. Мать - швея, Советской властью назначена заведующей фабрикой губодежды, отец - столяр. Парень-то наш, пролетарский до мозга костей. Как член большевистской партии могу ручаться за него вполне...
Когда Андрей возвратился на свое место, Оля Капустина с удивлением посмотрела на него:
– Давно с тобой знакома, а не знала, что ты такой.
– Какой?
– Да геройский. Обязательно напишу Генке, пусть тоже знает...
– Борчунов Вадим, - раздалось от стола.
С дивана не спеша поднялся высокий красавец, с тщательно, на пробор причесанной шевелюрой.
– Мне девятнадцать лет, - начал он.
– Я родился в Самаре, в семье служащего. Учился в гимназии. Отец работает в железкоме Волго-Бугульминской железной дороги, а я второй год там же телеграфистом.
– Зачем вступаешь в комсомол?
– Чтобы вместе со всеми бороться за победу мировой революции, - так же медленно ответил Борчунов, - чтобы помочь уничтожить всех буржуев и контриков...
– Какие еще будут вопросы?
Вопросы сыпались со всех сторон: почему такая фамилия - Борчунов, не от барчука ли? Верует ли он в бога? Что слышал о вождях мирового пролетариата? Состоит ли членом профсоюза... Борчунов отвечал спокойно и обстоятельно, но члены ячейки минут десять спорили между собой, стоит ли его принимать сейчас или подождать, проверить на деле. Наконец решили принять - большинством в один голос.
– Переходим ко второму вопросу, - объявил председательствующий.
– Кто хочет из вновь принятых товарищей, может остаться.
Только было Андрей решил, что остается, как его толкнул в плечо Золотухин:
– Пошли, дело есть.
Глава 4
КОНЕЦ ШТАБС-КАПИТАНА ЛОГАЧЕВА
Почернели и осели сугробы, задули порывистые сырые западные и теплые южные ветры, ослабли крепкие симбирские морозы. Весна стремительно приближалась к городу. А жизнь становилась все тревожней и тревожней. Снова над молодой Советской Республикой нависла опасность. С востока надвигались полчища белогвардейских армий Колчака. В начале марта 1919 года они развернули общее наступление. Симбирск опять стал жить под угрозой удара контрреволюции.
Колчаковцы забросили в Поволжье большую группу своих агентов. И вспыхнули в Симбирской губернии кулацкие мятежи - "чапанки". Сенгилеевский, Сызранский, Мелекесский, Ставропольский уезды - где только не побывал Андрей с чекистскими отрядами в течение февраля - марта; сколько повидал истерзанных большевиков, замученных бандитами их жен и детей, сожженного хлеба, взорванных домов!
В сизом дыме лица председателя губчека почти не было видно. Опять Андрея после бессонной ночи сильно клонило ко сну. Он совсем замотался. Даже дома после двухнедельной отлучки не успел еще побывать. Как там все, как мать? И дела-то его следственные из-за этих восстаний приостановились; сукна он не нашел, рыжего штабс-капитана тоже, а "крючник"-то уж, верно, решил, что о нем забыли совсем.
– Положение в Сенгилее еще тяжкое, - говорил Лесин.
– Хотя основные очаги восстания уничтожены, разбитые бандиты рассеялись по уезду. Особенно свирепствует банда Никиты Ухначева. Два наших кавалерийских отряда зажали было ее у села Беклемишево, а бандиты как сквозь землю провалились. Видно, помогает им местное кулачье. И еще...
– Председатель на мгновение остановился, внимательно посмотрел на присутствующих.
– Есть сведения, что руководители Сенгилеевского ЧК - пособники бандитов. Об исключительной опасности такого предательства говорить не буду...
– Ясно!
– раздались голоса.
– Все понятно!
– Что понятно - то хорошо. Надо немедленно это проверить и в случае подтверждения оперативных данных ликвидировать опасность. В Сенгилей сегодня же отправляются все здесь присутствующие. Руководить операцией будут товарищи Крайнов и Золотухин. В помощь им для разгрома банд придаются два кавалерийских отряда, рота из батальона губчека и местные отряды сенгилеевских коммунистов и бедняков. О том, что каждый из вас будет делать конкретно, скажу каждому особо. Имейте в виду: это не недоверие, а простая мера предосторожности. Мало ли что бывает! Вдруг кто-то попал к врагу и там - во сне или еще как - проговорился. Поэтому сейчас прошу всех выйти и заходить ко мне поодиночке.
Когда Андрея снова позвали из приемной к Лесову, он увидел, что лицо председателя губчека совсем посерело от усталости. Потягивал неизменную махорочную самокрутку Борис Васильевич Крайнов. Рядом стоял Никита, как-то по-особому собранный.
– Вот что, Ромашов, - вынул папироску изо рта Крайнов.
– Тебе в этом деле предстоит трудная роль. Мы тут решили, что больше некому...
– Что некому?
– Да вот, понимаешь, председатель и заместитель Сенгилеевской ЧК всех нас хорошо знают... А ты человек у нас новый, тебя они не видели. И в Сенгилее ты не бывал. Так что там тебя, считай, никто вообще не знает. Поэтому пойдешь к ним в ЧК под видом связного от карсунских бандитов. У нас для этого есть пароль. Мол, карсунские повстанцы хотят объединиться с сенгилеевскими и снова ударить по Советам. Понял?
– Понять-то понял, а вдруг они не предатели и задержат меня как врага Советской власти? Что тогда?
– Никита с отрядом будет в лесу наготове. Если не явишься в условное время - постарается выручить. Но риск, конечно, есть, и немалый. На то мы и чекисты...
– Я на это всегда готов, Борис Васильевич...
– Вот, вот, - вмешался Лесов, - я тоже говорил, что парень ты боевой. И бывал уже в разведке. А другого выхода у нас просто нет. Надо выяснить все до конца. Понимаешь, если правда насчет этих сенгилеевских "чекистов", то мы одним ударом разрубим все бандитские связи.