Двое из легенды
Шрифт:
Туман появился внезапно, какой-то миг, и все ложбины и впадины уже утонули в ватно-белом киселе. Рейн замер, прикидывая, что выбрать: бежать, рискуя быть схваченным какой-нибудь затаившейся в белизне тварью, или залезть повыше и переждать. Понимая, что при втором варианте засветло домой не вернуться, он припустил со всех ног, уповая на везение.
Он летел вперед, не разбирая дороги, перепрыгивая через темнеющие пятна. Бежал, не переводя дыхания…
– Стоп! – послышался над ухом знакомый голос. И Рейн замер, так и не опустив ногу. – Назад на один шаг.
Рейн отступил назад и повернул голову – рядом стоял отец: рубаха в крови, а сквозь фигуру просвечивает растущая позади сосна, черная и замшелая.
– Забудь о Черном омуте, сын, – произнес призрак, слова его звоном отдались в голове.
– Нет, – прошептал Рейн, – этого не может быть. Это просто морок, – он огляделся в поисках дурман-травы или чего-то подобного. – Или это туман…
Белые клочья начали таять, обнажив совсем рядом яму с болотной гнилью – смертельную ловушку для зазевавшегося путника. Глядя на зияющую черноту, Рейн подумал, что мог бы уже быть мертв. Эта мысль его совершенно не тронула – в душе разлилось парализующее безразличие.
– Ты ведь жив, правда? Я просто во что-то вляпался? – произнес он, глядя на призрачного отца.
Иногда лес выкидывал такие фокусы и даже умудрялся отвечать (как выяснялось потом, отвечал вовсе не лес), и Рейн надеялся, что снова вляпался в одну из таких штучек. Уж лучше так, чем…
– Нет, Ранмар, это не морок, я действительно мертв, – ответил призрак, на лице его отразилось сожаление.
– Я не Ранмар, – хватаясь за последнюю соломинку, произнес Рейн, – ты ошибся.
– Нет, сын мой. И это далеко не вся правда, которую тебе предстоит узнать. Время пришло. Я как мог старался оградить тебя от этого знания, но… – лицо его внезапно изменилось и, глядя поверх головы сына, призрак воскликнул: – Берегись!
Мгновенно обернувшись, Рейн выставил защиту, и обугленный скелет змееголова свалился к его ногам.
– Ты быстр, – улыбнулся призрак, – это радует. Значит я все-таки смог тебя научить. А теперь идем, у нас мало времени, – и он отправился вперед.
– Куда ты? – спросил Рейн. – Наш дом в другой стороне.
– Забудь о доме. Тот, кто убил меня, теперь дожидается твоего возвращения.
– Но почему?
– Не трать время, сын. Идем. Я все объясню по дороге. Поверь, твое промедление может стоить другим жизни.
Рейн, едва шагнув за ним, остановился, провел ладонью над головой, ставя защиту, и сунул руки в карманы.
– Ты не мой отец. Я тебе не верю. Если ты Ос – докажи.
– Похвальная бдительность, – с довольным видом кивнул призрак. – Ты прав, я действительно не Ос. Мое настоящее имя – Ульрих, а ты – Ранмар, мой старший сын. И, если мы сейчас не поторопимся, боюсь, что ты навсегда останешься моим единственным ребенком. Идем, надо найти деревню Лесного народа, пока не стало совсем поздно.
– Лесной народ – это сказки, – все еще хмурясь, произнес Рейн. – Их не существует.
– Твои прогулки в город плохо действуют на мозги, – усмехнулся Ульрих. – Лесной народ не большая сказка, чем мы с тобой. Сам ты их не найдешь, но я пока еще могу показать дорогу.
Но, когда Рейн двинулся за ним следом, призрак внезапно остановился и, глядя в глаза, произнес:
– Обещай, что позаботишься о своей сестре.
– Хорошо, – ответил Рейн. – Конечно.
Его ответ не показался призраку убедительным.
– Дай мне клятву, что защитишь ее во что бы то ни стало.
Решительность в его голосе заставила Рейна собраться.
– Клянусь, – ответил он.
– Потому что сама она вряд ли сможет себя защитить.
– Она что, глухая, слепая, безрукая и безногая? – усмехнулся Рейн, чувствуя начало подступающей истерики и пытаясь взять себя в руки.
– Она не владеет магией.
Эти слова оказались подобны ушату ледяной воды.
– Но как?.. Почему?
– Лесной народ не владеет магией, а она – истинный ребенок лесного народа.
– Но если она моя сестра и твоя дочь, то магия у нее в крови.
– Не все так просто, – призрак вздохнул. – Просто прими как факт, что такое возможно. Теперь идем. Время дорого, а путь неблизкий.
И он поспешил вперед. Рейн, которому все еще сложно было признать себя Ранмаром, отправился за ним, пытаясь свыкнуться со свалившимися на голову известиями.
* * *
Они двигались быстро. Дважды призрак отца предупреждал сына об опасности. «Если бы это был не он, а кто-то другой, я бы давно отправился на тот свет», – запоздало подумал Рейн, обращая в пепел очередную лесную нежить, возникшую на пути.
– Если лесные люди не владеют магией, почему ты оставил сестру у них? – спросил он отца.
– Магия – это еще не всё. К тому же, я дал им защиту – у них есть купол, скрывающий деревню от посторонних глаз… Точнее, был, – призрак внезапно остановился.
Лес поредел и почти закончился. В низине, в просветах между деревьями показались крыши домов.
– Я вижу деревню! – воскликнул Рейн.
– Разумеется. После моей смерти защита исчезла.
Потянуло гарью. Чуткий слух Рейна уловил лошадиное ржание, крики и лязг металла. От внимания призрака это тоже не укрылось.
– Как мне найти сестру?
– Старейшина, Остикус, он знает. Поспеши, сын. Ты должен успеть!
И Рейн сорвался с места.
Глава 4. Пересечения
Остикус проснулся затемно и понял, что вчерашнее чувство тревоги никуда не делось. Вышел на крыльцо. Предрассветный сумрак начал редеть. Взгляд задержался на растущей возле дома березе, и беспокойство стало сильней – на голых ветвях расположилась стая ворон. За последние пятнадцать лет эти птицы ни разу не появлялись в деревне.