Двойной без сахара
Шрифт:
— Переживу без экскурсии, — попыталась я охладить его пыл.
— И ты мне не доверяешь? — уже, кажется, зло сказал Шон, и я поспешила заверить его в доверии; том, о котором знали только мы двое.
И он его оправдал, врезавшись в прибрежные камыши за десять минут до начала экскурсии. Парень с причала подал мне руку, и мы договорились встретиться у выхода из замка. За этот час я узнала интересную деталь ирландской истории и причину такого жуткого запустения многих мест. Англичане хапали себе местные замки без зазрения совести — чем больше, тем лучше, но когда британская корона решила обложить владельцев замков налогами, те
Мы добрались до самого верха, до пиршественной залы, в которой наша группа с трудом поместилась — в тесноте да не в обиде, вот, верно, был принцип старого ирландского общества. А, может, таким он и остался — надо учиться не наступать друг другу на ноги ни дома, ни в жизни.
Мальчишки лазили по горе камней, оставленной, наверное, как напоминание о том, что стена представляла собой до ремонта… Или чтобы занять чем-то детей — больше делать здесь нечего. Мальчишки рванули вперед, поспорив, кто первым добежит до машины.
— А ты чего не бежишь? — решил подколоть племянницу Шон, но получил в ответ взгляд ее матери: глупый, девочки в этом возрасте дурят только по собственному желанию. К тому же, не думаешь ли ты, что она оставит нас наедине? Этого не будет, никогда. Она слушает каждое слово, примечает каждый жест, не пропустит ни одного взгляда, и лучше тебе об этом не забывать.
— Ты сам беги, спасай машину! — попыталась я напомнить Шону об осторожности, на что он со смехом ответил, что у него только одна сменная футболка, а железо его не волнует.
Братья уже сидели в кустах около машины и кричали нам через всю стоянку, чтобы мы пошевеливались, а то они умрут с голоду. Кричал, точнее, один Рэй, и в итоге чуть не подрался с братом за печенье, когда Дерри не позволил утащить ему половину упаковки.
— А вы поделиться не хотите? — обернулся к ним Шон, и те, хором извинившись, оторвали от себя ровно по одному печенью. — Добрые дети. Молодцы!
В общем-то, судя по вспотевшим лбам, им полагался уже обед, но Шон не позволил залезть в рюкзак за сэндвичами и пообещал раздать их только на самой вершине. Она не казалась далекой из машины, но когда мы добрались до парка, и я взглянула на карту, мне поплохело, но ронять себя в глазах детей так скоро было обидно, и я смело пошла за всеми по асфальтированной дороге, по которой то и дело проезжали экипажи, оставляя за собой соответствующий аромат.
Прогулки на свежем воздухе не получилось, и я за каждым поворотом с надеждой ждала выхода на тропу, а его все не было. Прошло минут двадцать, когда Шон, наконец, открыл нам железную калитку.
— Эй, а камни? — остановил он мальчишек. — И ты тоже бери свой камень.
— Зачем?
— Как зачем? Для керна.
— Для чего?
Мой вопрос вызвал в братьях смех, но под осуждающим взглядом Шона оба тут же замолчали.
— Бери. Потом узнаешь.
Тайны, боже ж ты мой! Я нашла небольшой камень и сунула в карман джинсов. Теперь нам пришлось бежать, потому что Дерри с Рэйем усвистали вперед, ни разу не обернувшись. Шон пару раз окликнул их, но безрезультатно.
Дорога сначала почти не поднималась — только пугала торчащими из земли камнями, за которые не стоило большого труда зацепиться, а когда начался подъем, камни превратились в лестницу с достаточно широкими ступенями — по таким можно без проблем и на самый верх вскарабкаться, как на пирамиду. Но скоро тропа стала узкой и совсем козьей. И действительно вдалеке слышалось блеяние, но ни одной овцы мы не встретили, как, впрочем, и людей.
— Догони братьев и скажи, что они не получат еды, если немедленно не вернутся.
Кейтлин исподлобья посмотрела на дядю и прибавила шаг, но не побежала. Шон, видно, хотел прикрикнуть на нее, но я успела схватить его за руку. Он метнул в меня злобный взгляд, но промолчал. Кейтлин оглянулась, но я успела отойти от Шона. Тогда она прибавила шаг и исчезла за поворотом.
— Не кричи на нее, — я все равно говорила шепотом. — Ее не слышно и не видно. Ты пугал меня ей, но она золотой ребенок…
— Именно это меня и напрягает. Она сама не своя.
— Из-за меня?
— Не знаю. Может, влюбилась, а?
Шон искал ответ в моих глазах, будто вопрос касался меня, и я поспешила уставиться на куст, скрывавший от нас поворот тропы.
— Чего ты меня спрашиваешь? Спроси ее мать, когда это все началось…
Зачем я говорю глупости? Вчера девочка светилась. А сегодня будто кто-то притушил в ее глазах свет… Это сделала Мона, пока они вдвоем были на кухне. Значит, все-таки из-за меня.
— Ты себе не представляешь, как я не хочу, чтобы Кейтлин взрослела. Не знаю, как Деклан, но я этого парня уже ненавижу.
Я решила промолчать, и вовремя, потому что с горы на нас неслись три горных козла. Кейтлин перестала молчать.
— Скажи ему, чтобы он заткнулся! — налетела она с разбега на дядю.
Дерри спрятался за мою спину.
— Я ничего не сделал ей! Я просто пою.
— Заткнись!
— Дерри! — повернулся к нам Шон, с трудом пряча улыбку.
— Это ее любимая песня. Это Эд Ширан.
— Я ненавижу, когда ты ее поешь!
— Поэтому я ее и пою!
Кейтлин ринулась на Дерри, но тот увернулся и помчался назад. Вернее вперед, в гору, откуда они прибежали. Рэй радостно запрыгал, крича брату «Беги! Беги!», но тут же получил от сестры пинок, и теперь они втроем рванули от нас, сверкая пятками. Шон сразу взял меня за руку.
— Я успею тебя поцеловать.
Я увернулась и поймала его губы щекой. Побрился, а я и не заметила.
— За что? Я ни разу не повысил на них голос. Разве я не заслужил маленькой награды?
— От их матери — возможно. Но при чем здесь я?
— Просто мне хочется награды именно от тебя.
Он не отпустил моей руки, даже когда увидел взмыленных мальчишек. Кейтлин с братьями не вернулась.
— Где ваша сестра? — Вот и пришло время Шону повысить голос.
— Ревет наверху, — выпалил Рэй и уставился на наши сцепленные руки, но сколько бы я ни шевелила пальцами, Шон не разжал свои.