Двойной без сахара
Шрифт:
Шон улыбнулся и выпил оставшееся пиво.
— Пошли?
Он протянул мне пальто, и мы вновь оказались в ярком свете фар. Одно такси затормозило чуть ли не у наших ног. Водитель не заметил? Или такой миллиметровщик? Я с испугу чуть не оторвала от джемпера рукав.
— Нам такси еще рано, — Шон проволок меня оставшийся до тротуара метр. — Вернемся к Оливеру. Там единственная сносная музыка в Корке. Согласна?
— Я доверяю твоему вкусу, — буркнула я, еще до конца не отделавшись от испуга.
Мы шли по той же дороге. Впереди стояло заграждение из
— Они сумели вызвонить ее мать, — улыбнулся Шон, и я поспешила протащить его мимо, но девушка в форме увидела его и помахала рацией, как старому знакомому.
Саксофонист продолжал играть. В одиночестве. Теперь уже полном. Похолодало, и народ окончательно засел за стаканы. Шон остановился, а потом повернулся ко мне с коварной улыбкой:
— Позволь пригласить тебя на нормальный танец.
Он уже крепко держал меня в руках.
— Я не умею танцевать. Вообще, — пролепетала я, поняв, что выбора мне не дается.
— Я тоже, но мне очень хочется с тобой потанцевать.
И это после двух с половиной пинт! Саксофонист заметил нас и заиграл что-то жутко красивое и медленное. Подошвы моих кроссовок качались на плитах мостовой, как каблуки. Пальто кружилось юбкой. Я смотрела Шону в лицо, но видела лишь свет фонарей. Фары подмигивали нам. или я просто не могла удержать глаза открытыми, ослепленная довольной улыбкой Шона. Почему джазовые композиции такие длинные или слишком одинаковые, чтобы понять, где закончилась одна и началась другая, и когда подойдет к концу это бесконечное кружение… Но вот музыка исчезла, или я не могла больше расслышать ее за своим дыханием. Шон тоже выдохся и теперь сбирал последнюю влагу с моих губ.
— Еще по пинте?
Я кивнула, и мы ввалились обратно в «Оливер Планкетт». Теперь играли в нижнем зале, и в нем толпа собралась везде, и отыскать места даже у стеночки оказалось невозможным, а мне так хотелось сесть. Ноги дрожали от танца, да и пить стоя — это как-то совсем по-рюмочному. Но ничего не оставалось, как стоять друг против друга и пить. Но тут меня тронули за плечо со словами:
— Ребята, мы уходим.
Я взгромоздилась на стул и поставила стакан на полочку. Шон опустил свой рядом.
— Как тебе музыка?
Я обернулась к сцене. Длинноволосый гитарист что-то бряцал и пел. Я могла только плечами пожать, куда мне лезть в калашный ряд со своей оценкой! Гитарист отхлебнул пивка из стакана, стоящего у его ног, и заиграл снова и, наверное, то, что от него давно ждал зал, потому что все тут же подхватили:
Give Ireland back to the Irish Don't make them have to take it away Give Ireland back to the Irish Make Ireland Irish today…
(Верните Ирландию ирландцам,
He вынуждайте их забирать ее силой.
Верните Ирландию ирландцам,
Прямо сейчас объявите Ирландию ирландской).
Я удивилась, что это Шон не подпевает. Песня-то против англичан! Действительно дурость делить крохотный остров на две разные страны. Хотя что я смыслю в политике…
Я отпила еще пива. В этот раз Шон взял ирландский эль, который готовят на острове аж с 1710 года, если судить по надписи на стакане. А вдруг правда? Пьют они давно и много…
— Give Ireland back to the Irish, — теперь и Шон подпевал, и я не отстала. Тут хотя бы слова понятны.
— Ты любишь Битлз? — спросил Шон в перерыве между песнями.
Я захлопала глазами и отставила пустой стакан.
— Не так чтобы… Я кроме «Yesterday» и «Let it be» ничего не знаю. А чего ты вдруг про них спросил?
Шон хмыкнул, пытаясь проглотить смех.
— Вообще-то мы только что вместе пели песню Пола Маккартни, разве нет? — Шон нагнулся к моему уху и запел нечто другое, почти касаясь мочки губами: — If you had the luck of the Irish, you'd be sorry and wish you were dead. You should have the luck of the Irish and you’d wish you was English Instead! (Лучше смерть, чем быть ирландцем. И все те, кому не повезло, желали бы родиться англичанами.)
Шон чмокнул меня в щеку и прошептал:
— Детское время закончилось, а взрослого нам нынче не полагается. Но я уже смирился со своим ирландским счастьем. У Леннона, кстати, тоже ирландские корни, отсюда и песня.
Я кивнула. Куда мне спорить. Вдруг Шон прав? Да плевать… Главное, мы наконец вывалились на улицу и тормознули такси.
Глава 34 "Проклятье фейри"
— Lana, Irish luck is the consequence of having unprotected sex with Irishman. (Лана, ирландское счастье — это последствия секса с ирландцем без предохранения.)
Я с трудом удержалась, чтобы не съездить Шону ручкой от окна, которой трясла перед его носом. К нашему приходу дом уже спал. Я крадучись поднялась наверх и решила не проверять, которая из дверей ведет в ванную комнату. Все двери одинаковые. Только у Кейтлин, к моему счастью, красовался знак «Частные владения. Не входить». Шон поднял в комнату рюкзак, пока мы гуляли в саду. С нечищенными зубами, так хотя бы в пижаме посплю. Или даже в кофте, а то безумно холодно. Прямо вытрезвитель. Точно, окно ведь открыто! Я дотянулась до иллюминатора и надавила на ручку, но та не поддалась, а просто так окно в закрытом состоянии не держалось. Пришлось попробовать еще раз повернуть ручку. И еще, уже с большей силой. И, хрясь, ручка осталась у меня в руке — створка окна тут же упала на сторону, впуская в комнату ледяной ночной ветер.
Я то ли выругалась, то ли всхлипнула. Без помощи Шона тут не обойтись, и я пошла вниз. Он уже улегся в постеленную сестрой постель и даже натянул на голову одеяло. Но не уснул пока, слава Богу! Мои глаза так горели, что не нужен был свет, чтобы разглядеть, что у меня в руке, и все же я объяснила, как это произошло. Сила есть, ум пропила…
— Лана, что ты хочешь?! Я не могу прикрутить это обратно к окну пальцем!
— Ты хоть посмотри, можно ли починить.
— Это уже не имеет значения. Утром хотя бы никого не разбудим. Ложись.