Джек Ричер, или Гость

Чайлд Ли

– Полагаю, сейчас вы скажете, что никаких внутренних повреждений нет, – угрюмо предположил Блейк.

– Ничего существенного, – подтвердил Стейвли. – Когда вы встречались с этой женщиной, у нее была простуда?

Он посмотрел на Харпер, но ответил Ричер:

– Нет.

– Горло не болело?

– Нет.

– Голос не был хриплым?

– Мне она показалась совершенно здоровой.

Стейвли удовлетворенно кивнул.

– На внутренних стенках горла очень незначительная отечность. Такое может быть от простуды. Или от воспаления

слизистой оболочки, или от воздействия стрептококков. В девяноста девяти случаях из ста я бы просто не обратил на это никакого внимания. Но у предыдущих трех жертв было обнаружено то же самое. По-моему, это уже слишком для случайного совпадения.

– И что же это значит? – спросил Блейк.

– Это значит, что убийца что-то запихивает в горло своим жертвам, – ответил Стейвли.

В комнате наступило молчание.

– Запихивает в горло? – повторил Блейк.

– Я в этом практически уверен, – сказал патологоанатом. – Он запихивает что-то мягкое, что пройдет вглубь, а затем немного расширится. Например, губку. В ванных имелась губка?

– В Спокане я не заметил, – сказал Ричер.

Пултон снова принялся рыться в бумагах.

– В перечне предметов, обнаруженных на месте преступления, нет ничего подобного.

– А может быть, убийца уносит губку с собой, – предположила Харпер. – Он ведь забирает одежду своих жертв.

– Ванная без губки, – медленно произнес Блейк. – Все равно что собака, которая не лает.

– Нет, – возразил Ричер. – Я имел в виду, что губки не было до убийства.

– Ты в этом уверен? – спросил Блейк.

– Абсолютно.

– Возможно, убийца приносит губку с собой, – снова высказала догадку Харпер. – Именно такую, какая ему подойдет.

Блейк повернулся к Стейвли.

– Значит, именно так он и расправляется со своими жертвами? Запихивает в горло губку?

Стейвли не отрывал взгляда от своих больших красных рук, лежащих на столе.

– Должно быть так. Губку или что-то похожее. Знаете, как у Шерлока Холмса: сначала исключается все невозможное и то, что остается, каким бы невероятным оно ни казалось, обязательно и будет ответом. Так что убийца душит свои жертвы, запихивая им в горло что-то мягкое. Достаточно мягкое, чтобы не повредить внутренние органы, но достаточно плотное, чтобы перекрыть доступ воздуха.

Блейк медленно кивнул.

– Отлично, теперь нам это известно.

Стейвли покачал головой.

– Нет, не известно. Потому что это невозможно.

– Почему?

Стейвли лишь уныло пожал плечами.

– Харпер, подойди сюда, – попросил Ричер.

Молодая женщина удивленно посмотрела на него. Встала, со скрипом отодвигая стул, и направилась к Ричеру.

– Показать не на словах, а на деле? – спросила она.

– Ляг, пожалуйста, на стол.

Харпер с улыбкой присела на край стола и откинулась назад. Ричер подсунул ей под голову стопку бумаг, взятых у Пултона.

– Удобно?

Кивнув, Харпер рассыпала веером волосы и запрокинула голову, словно на приеме у зубного врача. Запахнула плотнее пиджак.

– Отлично, – сказал Ричер. – Представьте, что это Элисон Ламарр в ванне.

Выдернув у нее из-под головы верхний лист бумаги, Ричер мельком взглянул на него. Это была опись вещей, обнаруженных в ванной Каролины Кук. Ричер смял его в комок.

– А это губка, – продолжал он. – Хотя у Ламарр в ванной губки не было, – добавил он, глядя на Блейка.

– Убийца принес губку с собой.

– В этом случае он лишь напрасно потерял время, – заметил Ричер. – Вот, смотрите.

Он поднес скомканную бумагу ко рту Харпер. Та стиснула губы.

– Как мне заставить ее открыть рот, если она прекрасно понимает, что это ее убьет? – спросил Ричер.

Левой рукой он взял Харпер под подбородок, положив пальцы на щеки.

– Конечно, я могу слегка нажать. Или заткнуть ей нос и подождать, когда она сделает вдох. Но что она сделает на самом деле?

– Вот что, – сказала Харпер, шутливо ткнув Ричера в висок кулаком правой руки.

– Совершенно верно. Итак, прошло всего две секунды, а мы уже деремся, и галлон краски выплеснулся на пол, а еще один – на меня. Чтобы у меня что-нибудь получилось, я должен быть в ванне вместе с Харпер, сзади или верхом на ней.

– Он совершенно прав, – подтвердил Стейвли. – Это просто невозможно. Женщины стали бы отчаянно сопротивляться, спасая свою жизнь. Невозможно засунуть что-то человеку в горло против его воли, не оставив при этом ссадины на щеках, на подбородке, повсюду. Наверняка губы окажутся порезанными о зубы, а один или два зуба будут выбиты. Жертвы будут кусаться, царапаться, вырываться. Следы под ногтями. Разбитые костяшки пальцев. Явные травмы. Это ведь будет борьба не на жизнь, а на смерть, так? А следов борьбы нет. Никаких следов нет.

– А может быть, убийца предварительно накачивает жертвы снотворным, – предположил Блейк. – Лишает их воли сопротивляться, знаете, как иногда бывает при изнасилованиях.

Стейвли покачал головой.

– Никакого снотворного не было. Во всех четырех случаях токсиколог дал отрицательный результат.

Снова наступило молчание. Ричер протянул руки и помог Харпер подняться. Соскользнув со стола, она расправила складки на одежде и вернулась на место.

– Итак, каковы ваши выводы? – спросил Блейк.

Стейвли пожал плечами.

– Как я уже сказал, у меня есть замечательная гипотеза. Но эта гипотеза невозможна.

Тишина.

– Я же вам говорил, мы имеем дело с очень умным человеком, – сказал Ричер. – Слишком умным для вас. Четыре убийства, и вы до сих пор не знаете, как он их совершает.

– Так какой же ответ у тебя, умник? – спросил Блейк. – Ты скажешь нам что-то такое, чего не смогли сказать четыре лучших патологоанатома страны?

Ричер молчал.

– Каков твой ответ? – настаивал Блейк.