Джума
Шрифт:
– Молохов?!
– воскликнули в один голос Лукин и Озеров.
– Тот самый?
Мухин откинулся расслабленно на спинку кресла и молча кивнул.
– Вот как, значит, - задумчиво протянул Лукин.
– Надо же! Мы эту суку по всему Союзу искали. А он тут, рядышком, никуда и не уезжал.
– Он оглядел присутствующих, несколько секунд задержавшись на лице каждого.
– Я думаю, пора Лейтенанта в дело вводить.
– Рано, - возразил Мухин.
– Волна пойдет, нам суета сейчас ни к чему. К тому же, есть еще одна непонятка - фраерок из больницы. Вывезли его вчера, прямо из-под носа у ментов и "конторы".
–
– закашлявшись и поднося к губам платок, спросил Лукин.
– Красиво сделали, - удовлетворенно улыбнулся Мухин.
– И никаких следов.
– Совсем?
– По слухам, какие-то мужик с бабой.
– Что за фраер?
Мухин устроился поудобнее в кресле.
– Мы проверили его. Астахов Сергей Михайлович, ученый-археолог из Ашхабада. Прилетел 25 февраля. Там на него ничего нет. Взялся ниоткуда и в никуда пропал. Интересный мужик. Между прочим, тоже Черным яром интересовался. Говорят, в бреду шпарил на нескольких языках. Но с Горынычем никогда и нигде не пересекался. Это точно. В Белоярске жил на квартире. Пока его хозяйка с радикулитом маялась у дочки на квартире, мои ребята все барахло его перетрусили. Аккуратно, конечно, - добавил он поспешно.
– Кому же он мог понадобиться?
– заворочался в кресле Озеров.
Мухин только развел руками:
– Пока не знаем. Пока...
– Черным яром, говоришь, интересовался?
– задумался Озеров.
– Выходит, кто-то еще, кроме второго, про золото пронюхал. Это ж сколько народу набирается! Скоро туда вся Сибирь ломанется, - он нервно засмеялся.
– С народом как-нибудь мы разберемся, - хмуро заметил Мухин.
– И с фраером залетным тоже.
– Он помолчал и, пристально глядя на собеседников, проговорил: - Меня лично больше волнует, почему Горыныч решил из игры выйти. Не тот он был человек, чтобы от такого куша отказаться. И ведь знал, что на нем все завязано.
– Мухин нерешительно замялся и, наконец, смущенно проговорил: - Он... напуган был. Очень напуган. Во всяком случае, таким я его его еще никогда не видел.
Озеров и Лукин обменялись недоверчивыми ухмылками.
– Что-то не поймем мы, тебя, Рысь. Ты чего добиваешься?
– набычившись, с угрозой в голосе спросил Озеров.
На Мухина, казалось, его слова не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он легко поднялся и, глядя на обоих сверху вниз, четко проговорил:
– Слишком много народу висит на хвосте. И весь этот бордель, похоже, выходит из-под нашего контроля. Пока я не буду точно знать, до минуты, как провел последний день Горыныч, какой он "интересный факт" откопал и кому понадобился парень из больницы, я - вне игры.
– Сколько тебе надо времени?
– с одышкой спросил Лукин.
– Думаю, дней семь, - отозвался Мухин.
– Четыре. И не днем больше, - жестко подытожил Лукин.
– Что с Молоховым делать будем?
– нетерпеливо спросил Озеров, обращаясь к обоим.
В комнате повисла тяжелая, гнетущая тишина.
– Что-то будем, - веско заметил Лукин.
– Я - против, - быстро не согласился Мухин.
– Молохов от нас не уйдет. Главное сейчас - золото.
– Ну смотри, Рысь, - предостерег его Озеров.
– Тебе видней, что главнее. Только не промахнись. Как бы он не опередил тебя. Горыныча и Немца - уже того... пустили в расход.
Мухин
– Не каркай! Мои ребята его плотно держат. А начнет дергаться...
– Он спокойно посмотрел на обоих и закончил: - Тайга большая, всем места хватит.
Проведя в доме еще некоторое время, поговорив и обсудив детали нескольких второстепенных дел, "авторитеты", не спеша, солидно рассевшись по машинам, покинули территорию дачи. У развилки элитного поселка машины разделились и каждая покатила в направлении, известном лишь сидевшим в них пасажирам.
В это время через два дома от вышеупомянутой дачи, на втором этаже почти однотипного особняка, от окна отошел человек в черном свитере, черных брюках, заправленных в высокие десантные ботинки. Он поднял трубку телефона, уверенно набрал номер и когда на другом конце провода ответили, сказал всего одну фразу. Затем положил трубку и коротко рассмеялся, не преминув с наслаждением громко и грязно выругаться.
Темно-синяя "тойота", в сопровождении новенькой "девятки", цвета "мокрый асфальт", со скоростью сто сорок километров в час неслась по шоссе в направлении Белоярска. На лобовых стеклах обоих машин, скользя по ним гладкой, упругой резиной, мелькали дворники, разбрасывая в стороны мелкий, мокрый снег.
– Совсем очумел, - недовольно, сквозь стиснутые зубы, проворчал водитель "девятки".
– Дорога, как мыло. Навернемся - совками нечего собирать будет.
Трое пасажиров вслух никак не отреагировали на его реплику, но по их лицам можно было без труда догадаться: что ночная гонка по мокрому, темному шоссе оптимизма им тоже не добавляет.
В дальнем свете фар идущей впереди машины показался пост ГАИ.
Сидевший рядом с водителем "тойоты" пассажир криво ухмыльнулся:
– Стоят "доярки", - сказал с презрением.
– Тормози, нам сейчас с ними не резон цапаться.
Водитель кивнул и нажал на тормоза, к тому же увидев выходящего к дороге и медленно, лениво поднимающего светящийся жезл, гаишника. Нога привычно скользнула на педаль тормоза...
Артемьев вскипятил воду и уже взялся за чайник, когда до его слуха донеслись крики и ругань. Спустя мгновение, дверь резко распахнулась и на пороге кабинета возник огромный бугай, в растегнутой кожаной куртке, с ног до головы заляпанный грязью и перемазанный кровью. Глаза его бешенно сверкали, губы тряслись. За мощной спиной теснились похожие на него обличьем, как близнецы-братья, такие же молодые люди. С минуту Георгий Степанович изумленно таращился на представшую пред ним делегацию. Вперед протолкалась молоденькая, хрупкая дежурная медсестра и дрогнувшим голосом, на грани истерики, закричала:
– Георгий Степанович, у них оружие!
Бугай, как пушинку отшвырнул ее с дороги и шагнул к Артемьеву. Глаза нейрохирурга потемнели.
– Сударь, потрудитесь извиниться перед дамой и выйти вон отсюда! произнес он тихо, но с такой непередаваемой интонацией, что парень оторопел и попятился. Однако, его замешательство длилось несколько секунд. Он приподнял брови, оттопырил губы и с угрозой захрипел:
– Ты перед кем возникаешь, коз-з-зява?!! Да я тебя щас...
Артемьев с яростью грохнул перед собой на стол чайник. Крышка отлетела и из отверстия повалил густой пар. Это произвело должное впечатление.