Ее худший кошмар
Шрифт:
Не заботясь о состоянии прически, Амарок снял шапку и почесал голову. Он был явно уверен в себе, поскольку знал, что чертовски привлекателен независимо от того, причесан или лохмат. Или же после того, как она полностью разочаровала его, ему стало все равно, что она о нем думает.
– Мне как раз таки повезло – возразил он. – Я еду домой вместо того, чтобы дежурить всю ночь. А вот всем остальным – да, жутко не повезло. Без снегоочистителя я не могу помочь в расчистке дороги, а значит, Филу придется долго заниматься этим делом в одиночку. – Амарок несколько секунд пристально смотрел
Но этого не произошло.
– Думаю, тебе стоит поспешить домой, пока дороги не завалило снегом, Вряд ли Фил успеет очистить эту часть города. Для него это не первостепенная задача, поскольку здесь остались лишь ты да еще пара человек. Сначала он будет чистить более оживленные дороги.
Что означало, что, возможно, уже слишком поздно. Зря она не построила дом поближе к остальным.
Когда она выбирала место для строительства, на земле не было снега. Ей и в голову не приходило, как одиноко ей будет жить на отшибе. Из местных жителей она никого не знала и не подумала, насколько это важно. На тот момент главным для нее были собственное спокойствие, красивый вид и то, что ей наверняка захочется отдохнуть от общения с другими врачами.
– Верно. – Она в знак приветствия подняла чашку. – Приятного вечера!
Он кивнул и стал наблюдать за тем, как она расплачивается за коробку мюсли и кофе. Его глаза буквально буравили ей спину. Она даже застеснялась. Теперь с ней такое бывало постоянно, стоило ей случайно столкнуться с ним в городе. Втянув голову в плечи, Эвелин поспешила выйти из магазинчика на непогоду.
На ней были теплые непромокаемые ботинки и теплая куртка, но шапку она забыла в своем кабинете. Сев за руль, Эвелин не могла избавиться от чувства, что она еще пожалеет о том, что не вернулась за ней. Она нажала кнопку стартера. Мотор молчал.
– Ну давай же! Тебе всего три года. Вспомни, как ты обошлась мне в круглую сумму, – пробормотала Эвелин, обращаясь к машине, и снова попыталась ее завести.
Стартер молчал. Что случилось? Аккумулятор? Генератор? Что-то еще? Почему возле Ганноверского дома ее «бумер» завелся с первого раз, но заглох сейчас?
Она ведь пробыла в магазине совсем недолго…
Чертыхнувшись, она ударила по рулю и откинулась на спинку сиденья. Снег плотно залепил ветровое стекло. Если не считать тусклого свечения приборной панели, она сидела в кромешной тьме.
А еще было холодно. Даже без ветра. Холодно и темно. В этом краю всегда было чертовски холодно и темно!
Сделай глубокий вдох. Успокойся. Попробуй еще раз.
И она попробовала. Бесполезно. Черт, похоже, она влипла. Как говорится, не было печали… Вряд ли она сможет дозвониться до ближайшего отделения ААА (ААА – Американская автомобильная ассоциация. – Прим. перев.) и спокойно переждать в теплом помещении магазина, пока не прибудет помощь. Никакого отделения ААА здесь нет и в помине. Да и с какой стати ему здесь быть? Людей здесь почти нет, а значит, на прибыль не приходится даже рассчитывать. Но если она сейчас не заведет свою машину, то застрянет здесь на всю ночь, да еще
– Черт возьми! – Придется вернуться в магазин и попросить Амарока помочь ей. Чего ей совершенно не хотелось делать. Она хорошо помнила его неодобрение – он даже не пытался его скрыть, – когда впервые приехала в этот город, его недовольство появлением здесь Ганноверского дома, его скептическое отношение к ее намерениям, ее машине, почти ко всему, что имело к ней отношение. Он был против того, чтобы по ее инициативе в его родной город свезли убийц-рецидивистов. Он едва ли не открытым текстом велел ей убираться прочь. Затем они начали встречаться, и он отчасти изменил свое отношение. Но потом ему захотелось большего, чем она могла бы дать ему, и после этого все развалилось.
Зажмурив глаза, она ущипнула себя за переносицу и попыталась взять себя в руки. Затем, полная решимости грудью встретить очередной порыв ледяного ветра со снегом, открыла дверь и чуть не ударила его. Сержант уже вышел наружу, и, похоже, собрался постучать в окно ее «БМВ».
– Извините! – Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать вой ветра. – Я не хотела…
– Что случилось? – бесцеремонно перебил он ее.
Он не горел желанием торчать на снегопаде дольше, чем нужно. Кстати, Эвелин тоже.
– Машина не заводится.
– Это почему?
И как только ее угораздило уйти с работы без шапки! Но к тому моменту, когда она поняла, что забыла ее надеть, ей было лень возвращаться через пост охраны. Ничего страшного, решила Эвелин, она быстро добежит до машины. И вот теперь она платила за это свое решение, точно так же, как платила за то, не решилась обменять «БМВ» на куда более надежный пикап. Ее «бумер» был просто не создан для такой погоды.
– Не знаю. После работы она завелась с первого раза.
– Дай попробую.
Амарок махнул рукой – мол, уступи водительское сиденье. Эвелин уступила, хотя и сомневалась, что он сможет сделать нечто большее, нежели она. Возможно, нажав на кнопку стартера, он хотел услышать, что, собственно, произошло.
Двигатель даже не пискнул, совсем как после ее попытки.
– Зайди в магазин! – бросил ей Амарок, а сам потянулся к рычагу, который открывал капот машины.
Из-за перчаток было нелегко убрать от лица волосы, но Эвелин попыталась.
– Что ты сможешь сделать в такой снегопад?
– Без света? Скорее всего, ничего.
– Так… И если мы не сумеем завести мотор?
– Я подвезу тебя домой, а твоей машиной займусь – завтра.
При условии, что буран завтра закончится. Если же нет, она на пару дней застрянет в своем доме в обществе одного лишь Зигмунда, ее кота.
На всякий случай – вдруг так оно и будет – Эвелин вернулась внутрь и поверх уже сделанных покупок добавила в сумку мюсли, несколько банок супа, печенье, сухари – в общем, все, что только ей приглянулось. Увидев, как она опорожняет его полки, кассир, Гаррет Бойл, старый седой вдовец, живший в задней части магазина, вопросительно поднял свои лохматые брови. Но Эвелин, когда она запасалась едой, казалось, будто тем самым она защищает себя от – худшего.