Египетская мифология
Шрифт:
Рис. 78. Дважды повторенный Тот в виде ибиса, с Шу и Тефнут в виде двух львиц
Древний гимн о творении, который мы рассматривали в первом разделе этой главы, относится к мифу об утраченном глазе иначе: глаз следует за Шу и Тефнут в первобытный хаос, чтобы привести их обратно. Но позднее эти боги воздуха сами заставляют глаз вернуться из этого места. В той и другой версии Тефнут и око солнца различны, хотя трудно сказать, самая ли это ранняя форма истории. Другое упоминание мифа о двух глазах солнца, то же, в котором есть возвращение из бездны и (временная?) замена, объясняет разрыв между богом-солнцем и одной его дочерью, или оком, ревностью между двумя глазами (возможно, солнечным и лунным или одним дневного времени и другим, невидимым ночью), что впоследствии приводит к возврату единственного глаза [249] . С другой стороны, в текстах эпохи Птолемеев отрыв «злой богини» от своего отца возникает по причине ее удаления в Нубию, хотя при этом не дается какого-то объяснения взаимной враждебности этой пары. Примечательно, что во всех этих вариантах мы не находим связи с циклом Осириса, и это выглядит следствием того, что миф в своей первоначальной форме основывался на очень древней традиции, датированной периодом, когда культ Осириса еще не распространился по Египту.
249
«Sallier Papyrus», IV. xxiv. 2, содержит неясную отсылку на это: «Око солнца (буквально: «Нетронутое Око»), госпожа, которая есть на небе, как… чтобы искать (то,
Рис. 79. Тот приветствует Тефнут, возвращающуюся из Нубии (продолжение предшествующего отрывка)
Рис. 80. Солнечный глаз в водной пучине
В древних «Текстах пирамид» содержатся в основном только расплывчатые упоминания о глазе солнца, «которое рождается каждый день» [250] , как жестокая гадюка. Хотя даже там возникает связь этого события с битвой между Гором и Сетом. Таким образом, мы находим упоминание о «гадюке, происходящей от Ра», и о «гадюке (царской короны, которая упоминается ранее в том же отрывке), происходящей от Сета (!); она была унесена и возвращена обратно» [251] . Это восстановление едва ли связано с Сетом, хотя такую гадюку носил «Сет на своей голове» [252] , как постоянное украшение лба солярного божества. Более вероятно, что Сет украл ее на время и бог-солнце случайно обнаружил это [253] . Самое определенное объяснение, что «(царь, уходящий по небесной воле) берет себе (?) глаз Гора; (царь) является сыном Хнума» [254] . Другими словами, потерянный глаз исчез в пучинах водного царства Хнума, в истоке Нила и океана, у Первого порога, где он живет в виде «богини юга, великой в магии» [255] .
250
«Pyr.», 698.
251
«Pyr.», 1091, 660, и пр.
252
Там же, 195 и пр. Ср.: «Pyr.», 1040: «Это не был страх, который поднимается для (? hr) глаза Гора» (прежде чем был создан мир). «Pyr.», 1147, однако, говорит об «Оке Гора, более сильном, чем люди и боги».
253
Там же, 2090.
254
«Pyr.», Р. 455.
255
«Pyr.», 1832. Поэтому переправа подземного мира названа «глаз (то есть лучшая деятельность) Хнума» («Pyr.», 1227–1228). Ср. также восстановление «глаза Хнума» («Pyr.», 1769) перевозчиком, «который смотрит назад».
Все это позволяет нам понять мифологический рисунок, который сопровождает семнадцатую главу Книги мертвых. Он представляет два подземных озера или источника, которые охраняют два бога воды, один из которых изображен как более молодой или менее тучный, чем другой. Один из них держит ладонь-ветвь, которая символизирует время, год, обновление, свежую растительность. И он протягивает другую руку над дырой, в которой находится глаз сокола, то есть глаз бога-солнца в форме сокола, потерянный в подземном мире. Намного раньше это представление было понято ошибочно и искажено, так что были нарисованы два глаза солнца. Папирус Ани добавляет пояснительную надпись к корзине, содержащей глаз сокола: «Океан; его название «Озеро очищения миллионов, и, таким образом, указывает параллельную интерпретацию легенды как ежедневного заката глаза солнца в глубины океана и его возвращение из него, в то время как божество слева, держащее ладонь-ветвь, объяснено как Ху (бесконечное пространство), то есть подобное Шу, богу-воздуху. Таким образом, становится понятно, почему параллельные представления замещают на рисунке, здесь данном, двух львов, которые несут солнце, то есть богов воздуха, Шу и Тефнут, которые каждый день забирают глаз солнца с его места в воде и так восстанавливают его для мира. Здесь нам становится ясно происхождение роли богов Шу и Тефнут, но мы также видим, к своему удивлению, что их участие в мифе было вторичным и сравнительно поздним (1500 г. до н. э.?), так как папирус Ани, подобно другим ранним рукописям Книги мертвых, все еще изображает мнимого бога-воздух как божество Нила и даже покрывает его тело линиями, обозначающими воду.
В других вариантах [256] мы видим самого бога-источник Хнума, иногда вооруженного, в виде стража, и иногда держащего в одной руке солнечное око, в то время как его двойник (крайне обезображенный глаз сокола) находится в одном из двух водоемов Хнума. Подобным же образом появляется павиан мудрого божества Тота, явно в качестве целителя глаза. Один раз Хнум стоит на льве, в котором мы узнаем старого бога-землю Акера. Крокодила, который здесь сопровождает его, нельзя объяснить однозначно. Таким образом, мы еще раз видим, что место, где глаз был утрачен, находится в мифическом источнике Нила, океане и всех водах всего мира, у Первого порога или области к югу от него [257] .
256
Книга мертвых, изд. Lepsius, ch. Cxlix; Mariette. Denderah. iv. 80 и пр.
257
Делались попытки локализовать это место в Гелиополе («Pyr.», 2050), в священном колодце этого города
Рис. 81. Солнечный глаз, охраняемый в глубине
Далее, саму воду Нила объясняют как утраченный глаз, поскольку она является важным воплощением Осириса-Гора, исчезающего или уменьшающегося зимой, но возвращенного из Нубии в виде летнего наводнения Исидой, или ее слезами, или самой Исидой, так как она еще одна дочь солнца. Намеки на эту интерпретацию мифа будут обнаружены в магическом тексте о слезах Исиды, приведенном в главе 6. Там также вновь появится мудрый Тот; и этот целитель, примиритель и регулятор всех солнечных представлений таким образом приведет нас вновь к связи утраченного ока с мифом об Осирисе. Подобно телу Осириса, солнечный глаз заново рожденного Осириса, бога-солнца Гора, разорван на много частей в битве с Сетом, так что Тот должен сложить вместе его шесть, или четырнадцать, или шестьдесят четыре куска. Пятнадцатый или шестьдесят пятый фрагмент явно был утрачен безвозвратно и восстановлен только волшебством божественного целителя. Отсюда заявление, что шестой и пятнадцатый дни каждого месяца «восполняют священное око» [258] . На это восстановление и цифровые интерпретации «спасенного ока», «нетронутого ока» (uzait) намекали жрецы, когда рисовали солнечное око в особом символе, который стал самым популярным амулетом египтян. Таким образом, более древние солярные мифы и их последующая тенденция к включению в, который был отчасти солярным богом, соединились столь разнообразными способами, что мы не можем долее разделять их.
258
Н. Junker и G. Moller, в AZ xlviii. 100–106 (1911). Тексты очень неясны, и писцы, кажется, беспомощно смешали солнечный и лунный мифы. Следует ожидать седьмой день (ср. также четырнадцать душ – то есть воплощений – бога-солнца), хотя этого числа могли преднамеренно избегать как несчастливого (как это также появляется в азиатских системах) подстановкой астрономически бессмысленного числа шесть. Шестой день и середина месяца упомянуты как праздники уже в «Pyr.», 716 и др.
Можно сделать вывод, что миф о глазе, который ушел или был утрачен в царстве тьмы и бездонных глубин, существовал в бесчисленных вариантах, которые когда-нибудь, будем надеяться, будут дополнены новыми открытиями. Версии, которые продолжали существовать,
Не сохранилось достаточно текстов, чтобы сравнить этот миф с аналогичными историями других мифологий, повествующих о том, как бог-небо или солярное божество потеряло свой глаз (обычно лунный глаз), который потонул в яме и т. д. [259] Изучение подобных параллелей следует предоставить будущим исследователям.
Все легенды, которые мы привели, показывают, что мифология древних египтян, видимо, была одной из богатейших в мире, несмотря на тот прискорбный факт, что по большей части для получения более или менее целостной картины нам приходится собирать ее по крупицам.
259
Объяснение летнего разлива Нила и произрастания происходит очень близко к хорошо известному вавилонскому мифу о нисхождении богини Иштар в подземный мир и ее возвращении в верхний мир, когда в ней там нуждаются. К несчастью, интерпретация воды Нила, которая упомянута выше, похоже, является каким-то вторичным объяснением мифа о солнечном оке. Ср. также: Vatican Magic Papyrus, iii. 8: «Когда солнце ослепло (и) не видело, богиня Нут открьша дорогу к божествам». См. гл. 5, коммент. 28 о «слепом (?) Горе».
Глава 5
Цикл Осириса
Рис. 82. Осирис в виде черного бога
Рис. 83. Осирис, спрятанный в своей колонне
В очень ранний период в особой группе богов, местных по происхождению, возникла постоянная связь, которая создала почву для обильного произрастания мифов, потеснивших всякую иную мифологию [260] и сделавших эти божества наиболее популярными не только в Египте, но впоследствии и во всем Древнем мире. Соответственно, их лучше изучать отдельно от других персонажей пантеона, хотя их космические функции уже упоминались в главе о космических божествах. Здесь мы имеем наиболее полное собрание божественных персоналий во всей египетской религии. Однако именно в этой связи мы можем заметить с особой ясностью, как мало египтяне заботились о систематичности и логических обоснованиях своих религиозных верований. Единственная слабая попытка описать этот цикл систематически была предпринята греком Плутархом из Херонеи (около 120 г. до н. э.) в его известном трактате «Об Исиде и Осирисе». Хотя он потерпел неудачу и использовал много неегипетских представлений, это небольшое исследование дает нам некоторую ценную информацию, в то время как другие греко-римские отчеты о египетской религии содержат только крупицы правды. Нам не Осирис, раз представится случай сослаться на этот текст в нашем исследовании.
260
Мы должны помнить, что строго локализованные, не космические боги первобытного периода внесли незначительный вклад в развитие мифологии.
Рис. 84. Осирис в Небесном древе. Божество стоит между двумя обелисками, которые символизируют время
Осирис [261] первоначально был местным богом города Джед(у) (также называвшегося Джедет) в Дельте, который греки называли Бусирис, то есть «Дом Осириса», и где его символом была странной формы колонна с круговыми выступами, разделяющими звенья разных цветов [262] . В довольно раннюю эпоху он стал космическим божеством, и после колебания между воплощением то ли солнца, то ли неба он, наконец, превратился в бога изменяющейся природы в самом широком смысле. Таким образом, он смог сделаться божеством самого важного изменения, то есть смерти, и стать покровителем душ умерших и царем подземного мира, оставаясь в то же время владыкой воскресения и новой и вечной жизни. Последняя концепция дала ему великое преимущество над многими более ранними божествами некрополя, которые не имели ничего общего с надеждой на воскресение и которые вследствие этого (за исключением Анубиса, древнего бога умерших Верхнего Египта) оставались местными хранителями мертвых. Это объясняет его громадную популярность. Как изменяющуюся природу, Осириса, согласно взглядам исторического периода, можно увидеть в ежедневном и ежегодном ходе солнца, которое умирает каждый вечер и возрождается по утрам, становится старым и слабым зимой и вновь обретает силу весной. Рассеивание членов бога первоначально, кажется, восходило к вере, что звезды являются разбросанными фрагментами умершего солнца.
261
Точное египетское произношение имени неясно. Если оно было, как обычно уверяют, Usir(i) (возможно, первоначально Wesir(i), то связь с именем его жены Исиды, которая в иных отношениях так правдоподобна, становится весьма вероятной. Каламбурное соединение его имени с именем бога-солнца Ра происходит уже в XIX династию. Имя выглядит очень неегипетским и, вероятно, является древним неправильным прочтением иероглифических символов, которые стали непонятны.
262
Неясно, не было ли у колонны, как иероглифа города, более древней концепции и не могли ли называть божество просто «Тот из Дед(у)». В более поздний период, вероятно, просто полностью поменяли это соотношение города и бога. Что представляла собой колонна, совершенно неясно; это и не измеритель уровня Нила, и не ствол дерева Осириса. Это мог быть просто древний архитектурный опыт без какого бы то ни было изначального религиозного значения. Его частое повторение просто означает «Деди, (бог) Деда». В «Pyr.», 288 древний ученый записывает названия города Zedu, Zedet, Zedut.
Рис. 85. Нил оживляет душу Осириса в ростках растений
Однако, как правителя неба, его действительно могли идентифицировать с небом. Он мог сидеть в Небесном древе или мог сам быть этим древом или важной частью его. Когда он вырастал из древа, он демонстрировал свою солярную природу. Как бык (особенно черного цвета) он также представлял небо [263] . Триста шестьдесят или триста шестьдесят пять огней загорались в его честь, триста шестьдесят пять деревьев, как говорили, сажали вокруг его храмов, показывая, таким образом, что он является богом изменяющегося времени и года. Поскольку он был владыкой года, его праздники были в основном лунными, так что он мог легко присвоить черты луны, регулятора неба. Позднее его прямо называли луной, как «обновляющего самого себя». Более того, его можно было отыскать во многих важных звездах или созвездиях. Так Утреннюю звезду скорее, с его двойником, Го-ром. Затем с ним ассоциировали параллельную царицу неподвижных звезд и неба, Сотис, как сестру-жену или как мать. Точно так же его можно было найти на планете Юпитер, как еще одного правителя неба [264] . В созвездии Арго и его главной звезде Канопе он появлялся как ребенок или как умерший, плывущий в сундуке [265] , в то время как в Орионе его видели как победившего воина, то есть возрождающегося, как Гор. Подобным же образом разливы Нила напоминали о вере в него, потому что это был ежегодный календарный феномен возрождения природы, бок о бок с другими объяснениями этого события, как относящегося к Осирису (см. ниже).
263
См. гл. 3, коммент. 10. Идентификация со священными быками Мемфиса (Апис), Гелиополя (Мневис) и Гермонтиса (Бухие) появляется, однако, намного позднее. Древний баран (или козел?) Мендеса, названный «душа Дед (у)», доказывает, что никакой согласованности в воплощении Осириса не существует.
264
См.: Brugsch. Religion. P. 615; Книга мертвых, cxlii. 5 (где Осирис в то же время приравнивается к Ориону).
265
Точное время представления об Осирисе как о плывущем в сундуке не определено. О других идеях, связанных с кораблем Арго, см. в главе 3.