Элла и Миша. Начало
Шрифт:
– Неужели это было настолько плохо?
– Пытаюсь отшутиться я.
– Это зависит от того, зачем ты это сделал, - произносит Элла слегка дрогнувшим голосом.
Я пожимаю плечами, слегка вытянув ноги и устремив взгляд в небо.
– Я полагаю, из любопытства.
– И что же тебе было любопытно?
– Она поднимает голову.
– Мы же уже как-то удовлетворили твое любопытство относительно поцелуев со мной. Зачем нам нужно было делать это снова?
Я потираю озябшие руки.
– Возможно, я хотел понять, не изменилось ли что-то.
– Ответил я. Мои чувства. Мои чувства к тебе, вот они изменились. Они
– Миша, я…- Из ее рта вырывается облачко пара.
– Пожалуйста, скажи, что ты сделал это, чтобы повеселиться, и этот поцелуй ничего не значил.
– Она умоляюще шепчет.
– Я не вынесу другой причины.
Мое сердце разбито.
Вдребезги.
Его осколки лежат на земле.
Как маленькие кусочки льда.
– Ты же знаешь меня, - я говорю сухо, без смеха, уставившись в землю, - я люблю пошутить, а тем более, люблю случайные поцелуи.
– Я почти готов взглянуть на нее снова, когда на меня обрушивается болезненное осознание. Несмотря на то, что мы поцеловались, вряд ли что-то из этого выйдет. Отношения между мной и Эллой не изменятся, по крайней мере, сейчас. Элла надеялась услышать от меня подтверждение своим словам, в противном случае, она бы порвала со мной. Если я действительно люблю ее, то должен сделать все, что в моей власти, чтобы она оставалась рядом, как и все предыдущие двенадцать лет.
– Я не хотел, чтобы бутылка указала на Тамми.
– Я тяжело сглатываю, осознавая, что это будет первый раз, когда я совру Элле. - У Итана виды на Мару, и будь я проклят, если я когда-нибудь поцелую Рени. – Я кажусь спокойным, хотя внутренне весь сжимаюсь.
– Ты просто была самым безопасным вариантом.
Она немного расслабляется.
А во мне что-то умирает.
– Я так рада это слышать. А то мне на минуту показалось, что... – Она быстро встряхивает головой.
– Этот поцелуй был таким странным.
Все, что я могу сделать - кивнуть.
– Знаешь, что мы сейчас сделаем?
– Она плюет на свою ладонь. Я осознаю, что это может значить, и мое сердце замирает.
– Давай заключим договор, что больше никогда не поцелуемся.
Я не могу дать такого обещания.
Я сцепляю зубы, глядя на ее ладонь.
– У меня есть идея получше. Давай заключим договор, что никогда не станем говорить об этом поцелуе.
Это был единственный способ усыпить ее бдительность и избежать самого страшного.
Она переваривает, что я сказал, а затем кивает.
– Давай так. Мне это вполне подходит.
Я плюю на ладонь, и мы жмем друг другу руки. Часть меня огорчена, что я никогда не смогу вспомнить вслух об этой ночи. Этот поцелуй был таким поцелуем, который мне бы хотелось переживать снова и снова, и пусть только на словах. Однако другая часть меня чувствует облегчение, потому что я больше не хочу чувствовать снова и снова ту боль, которую ощущаю сейчас.
Боль от разбитого сердца.
Единственное, что не дает мне совсем упасть духом - это то, что я твержу себе: "Все еще может измениться". Мы с Эллой продолжим жить вместе, и со временем ее страх нарушить обещание станет слабее чего-то другого.
Да, все должно измениться.
Глава 3
17 лет...
Элла.
Я
– Элла, пожалуйста, найди ее, - просит она, следуя за мной в небольшую неубранную гостиную и дергая за корни своих рыжевато-коричневых волос. Ее глаза широко распахнуты, зрачки увеличены. И меня охватывает беспокойство, что она могла снова принять излишнюю дозу лекарства.
– Мама, я пытаюсь ее найти.
– Поднимаю диванные подушки и проверяю под ними, а после принимаюсь рыться в сложенных у двери коробках.
– Хотя, наверное, она пропала.
– Я должна ее найти, Элла.
– Ее голос дрожит, она начинает расхаживать по комнате, обходя пепельницы, бутылки пива и, лежащего перед телевизором в отключке, отца.
– Пожалуйста, мне надо вспомнить, что произошло в тот день. Это был хороший день. Я точно это знаю. И я знаю, что они где-то находятся.
– Конечно, они где-то лежат, - подыгрываю я ей, сомневаясь в правильности своего поступка, но проведя с ней достаточно времени, знаю, что в конце концов она успокоится.
– Тот день был действительно по-настоящему хорошим. Честное слово.
– Откуда такая уверенность?
– Она останавливается посреди комнаты и скрещивает руки, обводя взглядом коробки, стены, окна.
– Потому что ...
– Тяжело вздохнув, я огибаю журнальный столик и встаю перед ней, чтобы она сосредоточила свое внимание на мне.
– Потому что я помню поездку, помню папу, Дина и свои слова о том, что мы отлично провели время.
Она раскачивается из стороны в сторону, крепко обхватив себя руками.
– Хорошо, но ... я этого не помню. Элла, пожалуйста, помоги мне вспомнить.
– Что ж, это был очень солнечный и теплый день. В воздухе витал запах солёной воды и аромат океана ... мы провели весь день, собирая ракушки и строя замки из песка. – Во время придумывания истории ловлю себя на том, как бы мне хотелось, чтобы мой вымысел оказался правдой. Моя семья не часто путешествовала, но было бы здорово однажды отправиться куда-нибудь развлечься, например, в парк с аттракционами или… черт, сейчас я согласна и на парк. Единственное путешествие, которое я могу вспомнить, была поездка в зоопарк, когда мне было шесть, и с деньгами, как и с жизнью, дела обстояли не так плохо. В те времена было меньше криков, маминых галлюцинаций и вспышек маниакально-депрессивного состояния.
Через минуту мама начинает успокаиваться, ее тело расслабляется и в руках исчезает напряжение.
– У нас был на берегу пикник? Я помню его.
Я киваю, и сама расслабляюсь.
– Да, у нас был пикник прямо на пляже, и мы ели, сидя под огромным желтым зонтиком.
– О, похоже нам было весело.
– Она почти улыбается.
Как и я.
– Так оно и было.
– Хорошо, я рада.
– Она замолкает, растирает ладонями руки, словно ей холодно, хотя на улице около 27 градусов. – Знаешь, что? Кажется, в тот день я тоже летала, как тогда на мосту.