Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Чего только не было в театре… Володя рассказывал, что были анонимки — самые глупые: “…Что я подпольный производитель абортов… Что я продаю государственные секреты!”»646. Об этом же говорили Вероника Халимонова и Анатолий Утев-ский: «Через год мы получили квартиру на ул. Волгина, и там Володя тоже часто бывал. Очень смешно обыгрывал, какие анонимки приходили на него в театр и лично Любимову»647; «Володя рассказывал, как он с Мариной жил некоторое время у одного из своих друзей. Шикарный “мерседес”, красотка жена, да и необычность облика Высоцкого вызывали “напряг” у пенсионеров, “дежуривших” на лавочке у подъезда. Они состряпали письмо о “моральном” облике Высоцкого, и, конечно же, Володя узнал об авторстве, хотя сигнал был анонимным»^.
Между тем в песне анонимки
644 София, кафе «Лотос», сентябрь 1975. Съемка ТВ Болгарии.
645 Мотив зачесались кулаки напоминает песню «Спасите наши души»: «Задраены люки, соскучились руки» /2; 349/, а также ряд других произведений: «Я раззудил плечо — трибуны замерли» /2; 142/, «Раззудись плечо, если наших бьют!» /4; 179/, «Раззуди-ка ты плечи, звонарь!» /4; 414/.
646 Олег Халимонов: «Из воспоминаний…» (1987) / Записал В. Перевозчиков // В поисках Высоцкого. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2013. № 8 (апр.). С. 7.
647 «Мы были так молоды…» / С Вероникой Халимоновой беседует Лариса Симакова // Высоцкий: время, наследие, судьба. Киев, 1994. № 14. С. 7. Перепечатано с незначительными отличиями: Перевозчиков В.К. Возвращение к Высоцкому. М.: Вагриус, 2008. С. 107.
648 УтевскийА.Б. «На Большом Каретном». М.: Имидж, 1992. С. 55.
То, что лирическому герою «не страшны дурные вести», видно и из черновиков шахматной дилогии: «Он меня не испугает шахом» (АР-9-169). Да и «бег на месте» также имеет соответствие в этой песне: «Я налег на бег, на стометровки».
Поэтому, готовясь к шахматному матчу, герой следует своему же совету из «Утренней гимнастики»: «Применяйте, люди, об- / Тирания. <…> Водными займитесь проце- / Дурами» (АР-8-16) = «Я поднялся бодрый спозаранка, / Облил тело ледяной водой» (АР-9-169). Как вспоминала Алла Демидова: «…Любимов, который тоже был могучего здоровья, рассказывал, как однажды они с Высоцким купались в ледяной воде и как даже он, Любимов, не выдержал и выскочил на берег, а Володя продолжал плавать»64^ Об этой же «закаленности» говорится во многих произведениях Высоцкого — как в прямом смысле, так и в качестве эвфемизма испытаний тюрьмами и лагерями: «Мы — каленые орешки!» («Честь шахматной короны» /3; 396/), «Мы закалены на самых мощных центрифугах — / Нас вертела жизнь, таща ко дну» («Марш космических негодяев»; черновик — АР-17-112), «Мы закалялись в климате морозном» («Летела жизнь» /5; 492/)650, «У нас на Колыме пока еще морозно — / Ну, минус пятьдесят — работать не резон» («Сколько книг у вас? — отвечайте!»; АР-4-75), «Но нас мороз бодрит-с и сауна-с» («Лекция о международном положении»; АР-3-135).
Во второй серии («Игра») герой рассказывает о ходе партии: «Выпало ходить ему, задире, — / Говорят, он белыми мастак!». Аналогичный мотив встречался в «.Дворянской песне» (1968), в которой, когда выпал такой же жребий, герой сказал своему противнику: «Итак, ваш выстрел первый!». А еще раньше — в песне «У нас вчера с позавчера…» — явившиеся без приглашения шулера тоже сделали ход первыми: «Они давай хватать тузы и короли!».
С самого начала герой был уверен: «Он меня в нокаут не положит» /3; 386/. И действительно: в отличие от «Сентиментального боксера», в котором противник то и дело валил его с ног («Вот он опять послал в нокдаун, / А я опять встаю»651 /1; 471/), герой, уже хорошо натренированный, чувствует себя более уверенно.
Чуть раньше «Сентиментального боксера», в начале 1966 года, была написана «Песня про конькобежца на короткие дистанции», в которой также предвосхищена ситуация шахматной дилогии: «Вот наш тренер мне тогда и предложил: / беги, мол» = «Вот, — говорят, — прекрасно, ты и защитишь»; «Но сурово эдак тренер мне: мол, надо, Федя! / Главно дело, чтобы воля, — грит, — была к победе!» /1; 187/ = «Ход за мной — что делать?! Надо, Сева» /3; 175/, «Мне сказал товарищ в спортотделе: / “Прилетишь с победой — как хотишь!”. / Мол, его волнует в этом деле / Лишь спортивношахматный престиж» /3; 385/ («мол… к победе» = «с победой… мол»; «надо, Федя» = «Надо, Сева»). Кроме того, в обеих песнях герой занимается силовыми видами спорта: «Я ведь нынче занимаюсь и борьбой, и боксом» = «Так боксер беседовал со мной», «Я его — через бедро
В процессе шахматного мачта у героя появляется, казалось бы, совсем не шахматное желание: «Эх, сменить бы пешки на рюмашки — / Живо б прояснилось на доске!». Но оно становится понятным, если вспомнить «Дворянскую песню»: «О да, я выпил целый штоф / И сразу вышел червой!». Поэтому во время матча герой чувствует, что ему нужно выпить, чтобы правильно оценить ситуацию, так же как и в [861] [862] некоторых других произведениях: «Чтоб во всем разобраться, / Нужно сильно напиться!» /1; 76/, «Нет, без хмельного не понять! / Пойти бутыль побольше взять?» /2; 78/, -и даже так: «Ты не ной, не ной, не ной — / Это ж кризис нефтяной. / Надо взять пойти бутылку — / Вдруг наступит спиртовой?» (АР-10-116). А в шахматной дилогии: «Эх, под такой бы закусь — да бутылку!».
861
Демидова А. Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю. М.: СТД РСФСР, 1989. С. 152.
В основной редакции: «Нас закаляли в климате морозном». Сравним это с воспоминаниями Александра Подрабинека о ссылке: «Март в Якутии — совсем не то же самое, что в Чуне. Было ниже сорока градусов. <…> Но и здесь живут, и мы проживем. Назло врагам! Чем сильнее на нас давят, чем круче нас морозят, тем тверже мы становимся. Так что здравствуй, край вечной мерзлоты!» (Подрабинек А. Диссиденты. М.: ACT: Редакция Елены Шубиной, 2014. С. 310 — 311).
862
Как в той же «Дворянской песне»: «Не поднимайте, ничего, — /Я встану сам, сумею!».
В черновиках песни герой сравнивает себя со своим противником: «Сущест-вую<т> и чины, и ранги: / Он со мной сравним, как с пешкой слон» (АР-13-77). Эта же мысль в несколько иной форме повторится пять лет спустя: «Сравнюсь с тобой, подводный гриб, / Забудем и чины, и ранги» («Упрямо я стремлюсь ко дну…», 1977).
Кстати, мотив социального неравенства (чины и ранги), которое не давало Высоцкому покоя, разрабатывался им еще в аллегорической «Песне о нотах» (1969): «Какую ты тональность ни возьми — / Неравенством от звуков так и пышет <.. > Напрасно затевать о нотах спор: / Есть и у них тузы и секретарши».
В шахматной дилогии лирический герой противопоставляет свое неблагополучие процветающему противнику, как и год спустя в «Смотринах»: «Королевы у него и туры, / Офицеры грозны и сильны, / У него — фигуры как фигуры, / А мои ферзи с ладьями — дуры, / Офицеры у меня — слоны» /3; 383/ = «Там у соседа — пир горой, / И гость — солидный, налитой, / Ну а хозяйка — хвост трубой — / Идет к подвалам, — / В замок врезаются ключи, / И вынимются харчи, / И с тягой ладится в печи, / И с поду-валом. / А у меня — сплошные передряги: / То в огороде недород, то скот падет, / То печь чадит от нехорошей тяги, / А то щеку на сторону ведет».
Как мы уже говорили, в шахматной дилогии лирический герой сравнивает себя с пешкой: «Он со мной сравним, как с пешкой слон» (АР-13-77), — а в другом варианте — с солдатом: «Да, майор расправится с солдатом. — / Проходная пешка, даже две!..» /3; 383/. Здесь упоминается тот же майор, что и в рукописи «Побега на рывок», где он также устроит расправу над героем: «Кто на мне до зари / Сапогами ковал? / Взвод вспотел раза три, / А майор всё кивал» (АР-4-14). В песне «Рецидивист» героя уже допрашивал майор: «Мне майор попался очень деловой»; в «Пародии на плохой детектив» майор становится причиной ареста героя: «Враг не ведал, дурачина: / Тот, кому всё поручил он, — / Был чекист, майор разведки…»; а в «Том, который не стрелял» героя из-за доноса чекиста отдали под трибунал: «И особист Суэтин, / Неутомимый наш, / Еще тогда приметил / И взял на карандаш». О столкновениях с чекистами говорится также в песнях «Я был душой дурного общества» («Мою фамилью-имя-отчество / Прекрасно знали в КГБ») и «Про личность в штатском».