Чтение онлайн

на главную

Жанры

Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого
Шрифт:

Подытоживать приходится тем, что достоверные сведения о Ярославе до 1014/1015 г. исчерпываются тремя фактами: при крещении он получил христианское имя Георгий, в последние годы жизни Владимира княжил в Новгороде и был женат первым браком на некоей Анне{176}. После вскрытия саркофага с ее именем в новгородском соборе Святой Софии было установлено, что в нем покоилась женщина, скорее всего не дожившая до 35 лет{177}. Наиболее вероятной датой ее смерти следует считать интервал между 1018 г. (когда «жена государя Руси» Ярослава, по свидетельству Титмара, еще находилась в Киеве) и 1019 — началом 1020 г., так как затем Ярослав женился вторично на шведке Ингигерд. Если верно предположение, что Анна была примерной ровесницей Ярослава, то появляется косвенный аргумент в пользу датировки его рождения временным промежутком между 985 и 990 гг.

Борис и Глеб

Родословная (по матери) Бориса и Глеба представлена в древнерусских памятниках двумя на первый взгляд взаимоисключающими свидетельствами:

Повесть временных лет (роспись детей Владимира под 980 г.) и литература борисоглебского цикла («Сказание о Борисе и Глебе» и др.) числят обоих братьев сыновьями князя Владимира от безымянной «болгарыни», тогда как по Иоакимовской летописи матерью их была «Анна царевна» (аналогичная запись есть также в Тверской летописи) [162] . Может показаться, что во втором случае речь идет о византийской супруге Владимира, однако это не так, почему Татищев в свое время и не усмотрел здесь никакого противоречия со сведениями Повести временных лет, уверенно заключив, что эта Анна, мать Бориса и Глеба, «царевна была болгарская», с чем, в общем, согласился и С.М. Соловьев {178} .

162

Мать святых братьев еще раз эпизодически возникает в Повести временных лет в предсмертной молитве Глеба (которая есть и в «Сказании»), но без упоминания ее имени и национальности: «…любимый отец мой и господин Василий, и мать, госпожа моя, и ты, брат Борис…»

Действительно, происхождение Бориса и Глеба от «болгарыни» фиксируется уже в самых ранних произведениях древнерусской литературы XI в. Но те же памятники одновременно указывают и на то, что святые братья были рождены от брака Владимира с особой царской крови. Восхваляя красоту, силу, умственные и нравственные качества Бориса, «Сказание о Борисе и Глебе» между прочим говорит: «сь убо благоверьныи Борис, благого корене сын… светя ся цесаръскы», то есть Борис как бы излучал царское величие, присущее ему от рождения. Важно отметить, что подобные характеристики и эпитеты не являются расхожими в древнерусской литературе XI— XII вв. и, например, в многочисленных летописных портретах князей они больше никогда не повторяются.

О Глебе «Сказание» молчит, но «Канон святую мученику Бориса и Глеба» (XI—XII вв.) провозглашает: «Давыде [христианское имя Глеба] богохранимый от благородьныя крови рожься и воспитан благочьстивно [то есть в христианском браке]»{179}. Между тем единственная христианская жена Владимира, принадлежавшая к царскому роду, которую могли иметь в виду древнерусские книжники, — это «царица Анна», упомянутая в летописной статье под 1011 г.: «Преставися цариця Володимеряя Анна», — других цариц из княжего терема памятники той поры не знают.

Традиционно считается, что данная запись отмечает кончину гречанки Анны, и это, по-видимому, соответствует истине. Вместе с тем мы видим парадоксальное явление: среди образованных русских людей XI в. эта «царица Анна» слыла «болгарыней» — вывод еще более очевидный в свете уже известного нам факта, что ни в одном произведении русской литературы того времени ровным счетом ничего не говорится о нашумевшей некогда женитьбе Владимира на багрянородной гречанке. Митрополит Иларион и Иаков Мних вообще обходят молчанием тему браков Владимира; «Сказание» и прочие памятники борисоглебского цикла, кратко сообщая о многоженстве Владимира, не находят места греческой принцессе в списке княжеских жен. И только ближе к середине XII в., по мере более детального ознакомления с византийской историографией предыдущего столетия, и прежде всего с монументальной хроникой Скилицы, первым из греческих историков упомянувшего о византийском браке «русского архонта Владимира», личность «царицы Анны» как сестры императоров Василия II и Константина VIII проясняется наконец для древнерусских агиографов; тогда возникает «корсунская легенда», которая задним числом вносится в Повесть временных лет [163] .

163

Впрочем, «Повесть о латынех», датируемая приблизительно XII— XIV вв., в своем рассказе о крещении Владимира по-прежнему обходится без Анны: «По смерти Михаила царя [Михаила III, 842—867]… по летех мнозих приим царьство Костянтин и Василие, и в днех царства ею и абие сниде Владимир князь Роускый с всею силою своею великою дажде и до самого Царяграда с враждою идыи на царство греческое. Мановени ем Божиим и благодатию Святааго Духа внезапоу преложися от зверино го нрава на смирение божественное и бысть агня Христово вместо волка. И тако сии приим святое крещение и Евангелие Христово».

Но, повторим еще раз, для летописцев XI в. «царица Анна» из хроникальной заметки под 1011 г. и «болгарыня» из перечня сыновей Владимира под 980 г. были одной и той же женщиной, знаменитой лишь в качестве матери Бориса и Глеба. Именно по этой причине умершая «царица» была помянута летописцем как какая-нибудь Малфредь или Рогнеда, не удостоившись даже эпитета «благочестивая», не то чтобы похвального слова, — каковое обстоятельство всегда вызывало удивление историков{180}. В самом деле, можно ли представить, что бесстрастная летописная запись под 1011 г. относится к византийской принцессе Анне — женщине, сыгравшей такую выдающуюся роль в крещении Владимира и которая даже в далекой Сирии полвека спустя была славна тем, что «построила многие церкви в стране русов» (сообщение Яхьи)?

Остается понять, как могло случиться, что в древнерусских памятниках XI в. имя «царицы Владимировой Анны» оказалось накрепко связанным с Болгарией. Выше мы отмечали стойкую композиционную связь между походом Владимира на болгар (статья под 985 г.) и крещением князя (статьи под 986—988 гг.), которая прослеживается во всех без исключения летописных списках: одно событие следует непосредственно за другим. Историографическая причина текстуального соседства этих сообщений становится ясна благодаря уникальному известию Иоакимовской летописи: «…иде Владимир на булгары и, победя их, мир учини и приат кресчение сам и сынове его, и всю землю Русскую крести. Царь же болгарский Симеон приела иерей учены и книги довольны»{181}.

Упоминание здесь болгарского царя Симеона (893—927) легко можно было бы счесть довольно обычной для древнерусского летописания анахронистической неточностью (правителем Болгарии во времена Владимира был Самуил, 991— 1014) [164] , если бы не одно обстоятельство: по имеющимся историческим сведениям, у Симеона была сестра по имени Анна {182} . После всего сказанного это совпадение уже не выглядит случайным. Очевидно, древнерусские писатели второй половины XI в. были убеждены, что успешный поход Владимира на дунайскую Болгарию закончился женитьбой князя на «болгарыне» Анне — сестре болгарского царя [165] и обращением Руси в христианство. Эта историческая концепция крещения Руси, надо полагать, была изложена в древнейшем летописном своде (вторая треть XI в.), но при дальнейшей правке летописи в духе «корсунской легенды» всякое болгарское участие в христианизации Русской земли было тщательно вымарано, дунайские болгары заменены волжскими, а «болгарыня» потеряла свое имя.

164

В древнерусских памятниках Владимир часто предстает в окружении исторических фигур второй половины IX в. Например, в церковный устав Владимира, по-видимому, уже в XI в. от лица князя была внесена запись: «восприял есмь святое крещение от грецькаго царя и от Фотия патриарха Царьградскаго». Наших древних писателей сбила с толку византийская историография, которая фактически обошла молчанием крещение Руси при Владимире, но зато сохранила многочисленные известия о крещениях «росов» во время правления императора Василия I Македонянина (867—886) и патриаршества Фотия (858—867 и 877—886) (см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 102—107). Знакомясь с этими сообщениями, древнерусские книжники сочли «царя Василия», основателя Македонской династии, за Василия II, современника Владимира, и сблизили обе эпохи (см.: Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 169—170).

165

Примечательно, что у арабского писателя конца XI — начала XII в. аль-Марвази крещение князя русов Булдмира (искаж. Владимир) помечено 300 г. хиджры (912/913 г. европейского летоисчисления), то есть временем правления Симеона.

Теперь, установив абсолютную мифологичность личности «болгарыни», которую древнерусские родословные прочат в матери Борису и Глебу, посмотрим, какие существуют доводы в пользу того, что братья все-таки были рождены от брака Владимира с гречанкой Анной, сестрой византийских императоров Василия II и Константина VIII. Во-первых, за это говорит их происхождение от «благого корени» и «благородьныя крови». Затем, имеются косвенные указания на возраст братьев в 1015 г., из которых вытекает, что Борису в это время было не больше 20—22 лет («брада мала и ус, млад бо бе еще… аки цвет цветыи в уности своей»), Глебу — около 13— 15 лет («Сказание» влагает в его уста слова: «возрастом младствую» и уподобляет Борисова брата «колосу недозревшему» и «лозе, не до конца возросшей»; «детеск телом», — говорит о нем преподобный Нестор).

Таким образом, рождение как того, так и другого, несомненно, приходится на пору супружества Владимира и Анны. Со стороны последней к тому же было вполне естественно дать своему первенцу христианское имя Роман (в честь святого Романа Сладкопевца), которое носил также отец Анны, император Роман II. Наконец, тот факт, что древнерусский культ Бориса и Глеба довольно быстро, не позднее первой половины XII в., прижился в Византии [166] , где к почитанию «чужих», тем более «варварских» святых всегда относились с неприязнью — достаточно вспомнить равнодушие, проявленное Византийской церковью к открытию в Херсоне мощей папы Климента, — может быть объяснен отчасти тем, что греки не забыли, кто на самом деле был матерью святых братьев. Конечно, косвенные данные не могут устранить всех сомнений, но ввиду очевидной легендарности «болгарской» родословной Бориса и Глеба мы будем придерживаться версии об их происхождении от «царицы Володимеровой Анны».

166

Новгородский архиепископ Антоний (в миру Добрыня Ядрейкович) отметил среди цареградских святынь, осмотренных им в 1200 г., «церковь святыих мученик Бориса и Глеба» в Галате (построена ок. 1117 г.) и «икону велику святых Бориса и Глеба», стоявшую в алтаре Святой Софии, «на правой стране» и служившую образцом для иконописцев.

Поделиться:
Популярные книги

Жандарм 2

Семин Никита
2. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 2

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Камень. Книга восьмая

Минин Станислав
8. Камень
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Камень. Книга восьмая

Неудержимый. Книга XVII

Боярский Андрей
17. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVII

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил
1. Авиатор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР

Огни Аль-Тура. Завоеванная

Макушева Магда
4. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Аль-Тура. Завоеванная

Совок 4

Агарев Вадим
4. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.29
рейтинг книги
Совок 4

Дракон с подарком

Суббота Светлана
3. Королевская академия Драко
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.62
рейтинг книги
Дракон с подарком

Месть Паладина

Юллем Евгений
5. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Месть Паладина

Газлайтер. Том 1

Володин Григорий
1. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 1

Я – Стрела. Трилогия

Суббота Светлана
Я - Стрела
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
6.82
рейтинг книги
Я – Стрела. Трилогия

Ученик

Губарев Алексей
1. Тай Фун
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Ученик

Он тебя не любит(?)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
7.46
рейтинг книги
Он тебя не любит(?)