Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
– Виктор?
– Да, Виктор Аствелл, брат моего мужа, который тоже был его компаньоном.
– Он обычно живет вместе с вами?
– Нет. Он только что приехал, чтобы провести несколько дней в «Моем отдыхе» после многих лет жизни в Западной Африке.
– В Западной Африке, – повторил вполголоса Пуаро. Он понял, что леди Аствелл могла распространяться на любую тему, лишь бы ей дали на это время.
– Говорят, это дивная страна, но я думаю, что это страна, где люди явно меняются к худшему. Там слишком много пьют. И бог знает что еще делают! У всех Аствеллов характеры на сахар, но у Виктора с тех пор, как он вернулся оттуда!.. Это переходит все границы! Нечто скандальное!
– Внушает ли он также страх мисс Маргрейв? Вот о чем бы я хотел спросить себя, – пробормотал Пуаро.
– Лили? О, не думаю, что он вообще видел ее более двух-трех раз.
Пуаро черкнул несколько слов в крошечной записной книжке, которую тотчас тщательно запрятал в карман, предварительно вложив карандашик в специальный футляр.
– Благодарю вас, леди Аствелл, – церемонно сказал он. – Теперь, если позволите, я желал бы побеседовать с Парсонсом.
– Вы хотите пригласить его сюда? – Леди Аствелл уже протянула руку к звонку.
– Нет, тысячу раз нет! Я встречусь с ним внизу.
– Ну, если вы считаете, что так удобнее...
Было видно, что леди Аствелл разочарована, лишившись возможности участвовать в предполагаемой сцене. Пуаро принял таинственный вид.
– Именно это крайне важно, – сказал он с нажимом, оставив леди Аствелл под глубоким впечатлением.
Он нашел Парсонса в буфетной за чисткой столового серебра и начал переговоры с ним после изысканного поклона, секрет воздействия которого он знал наперед.
– Я должен объяснить вам кое-что. Я частный детектив.
– Да, мосье, – ответствовал Парсонс. – Мы так и поняли.
Тон был почтительный, но держал собеседника на расстоянии.
– Леди Аствелл пригласила меня. Она обеспокоена и неудовлетворена следствием.
– Я слышал, как госпожа неоднократно говорила об этом, мосье.
– Да, – продолжал Пуаро, – я действительно повторяю вещи, уже известные вам. Итак, не станем терять время на ненужные детали. Проводите меня, если не возражаете, в вашу комнату, и там вы по возможности точно перескажете все то, что слышали в ночь преступления.
Комната дворецкого помещалась на первом этаже и примыкала к холлу для прислуги. Окна были забраны решетками, а в углу оказалась затворенная дверь, ведущая в подвал. Парсонс педантично указал на свою кровать.
– Я лег в одиннадцать. Мисс Маргрейв поднялась в свою комнату, а леди Аствелл была с сэром Рубеном в кабинете в башне.
– Леди Аствелл была у сэра Рубена?!. Продолжайте.
– Кабинет расположен как раз над этой комнатой. Когда там говорят, слышны голоса, но нельзя разобрать слов. Я уснул, вероятно, в половине двенадцатого. Было ровно двенадцать, когда меня разбудил звук захлопнутой с силой двери, и я понял, что вернулся мистер Леверсон. Затем я услышал, как над моей головой ходят, и узнал голос мистера Леверсона, который разговаривал со своим дядюшкой. В этот момент я подумал, что мистер Чарльз был... не скажу, что пьян, но очень раздражен и нарочно старался шуметь вовсю. Он громко кричал в разговоре с сэром Рубеном. До меня долетало то одно слово, то другое, но я слышал недостаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Вдруг раздался пронзительный крик и глухой стук, будто упал тяжелый предмет или тело. А затем в тишине отчетливо прозвучал голос мистера Леверсона, он вскричал: «Боже мой! Боже мой!» – точно так, как я вам передаю, мосье.
Парсонс, поначалу мало расположенный беседовать с Пуаро, вошел во вкус и излагал свою историю с видимым удовольствием. Он ощущал себя искусным рассказчиком. Пуаро всячески подбадривал его.
– Mon Dieu! [152]
– Ах, так оно и было, мосье. Не то чтобы в тот момент я придал всему особое значение. Просто подумал, что что-то уронено и мне бы следовало подняться взглянуть. Я встал, чтобы зажечь свет, и налетел в темноте на стул. Наконец отворил дверь и пошел отмыкать другую, которая выходит на площадку. Оттуда начинается лестница. Я стоял под лестницей и еще раздумывал, когда вновь услыхал голос мистера Леверсона. Он был наверху и говорил очень естественно и весело. «Ничего плохого, к счастью, – сказал он – Спокойной ночи!» Затем я услышал, как он прошел в свою комнату, насвистывая. Я отправился спать, говоря себе, что это всего лишь упал какой-то предмет, не больше. И я вас спрашиваю, мосье, мог ли я заподозрить, что сэра Рубена убили, если мистер Леверсон сказал «спокойной ночи» и все такое?
152
Чёрт возьми! (фр.).
– А вы уверены, что слышали голос именно мистера Леверсона?
Парсонс взглянул на маленького бельгийца почти с жалостью. Тот понял, что, независимо от того, прав он или ошибается, сам Парсонс не имеет никаких сомнений.
– Желаете ли вы, мосье, задать мне другие вопросы?
– Мне хотелось узнать вот что: вы любите мистера Леверсона?
– Я... простите, что вы сказали, мосье?
– Это очень простой вопрос: вы любите мистера Леверсона?
– Общее мнение прислуги, мосье... – Дворецкий остановился.
– Ну, что ж. Отвечайте мне таким образом, если вам это больше нравится.
– Все находят, мосье, что мистер Леверсон благородный молодой человек, но недалек.
– Знаете, Парсонс, хотя я его никогда не видел, у меня самого сложилось похожее мнение.
– Правда, мосье?
– А каково ваше мнение... простите, мнение прислуги о секретаре?
– Очень спокойный господин, воспитанный, терпеливый и сделает все, лишь бы никого не обеспокоить.
– Vraiment? [153]
153
Вот как? (фр.).
Дворецкий кашлянул.
– Леди Аствелл, мосье, склонна судить несколько поспешно.
– Следовательно, в глазах прислуги преступник мистер Леверсон?
– Никто из нас не хотел бы верить, что это он... мы... короче, мы не считаем его способным на это, мосье.
– Мне кажется, однако, что характер у него неуравновешенный, – сказал Пуаро.
Парсонс доверительно приблизился к нему.
– Если вы меня спросите, у кого в доме самый вспыльчивый характер...
Пуаро поднял руку:
– Я бы задал не этот вопрос. Напротив, я бы спросил, у кого в доме самый лучший характер?
Парсонс смотрел на него, раскрыв рот.
Но Пуаро решил, что уже достаточно потерял времени с Парсонсом. Дружески кивнув, он оставил его. Детектив вновь поднялся в большой холл, на минутку остановившись, чтоб поразмыслить. Легкий шум заставил его очнуться. Склонив голову, как воробей, он на цыпочках приблизился к неприкрытой двери с другой стороны холла. Остановился по пороге и заглянул.