Эскадра
Шрифт:
Капитан Алонсо называл песо – песо, в кабацких драках не участвовал, рому предпочитал ирландский виски, попугая не держал, деревянной ноги не имел и вообще был, по флотским меркам, чрезвычайно скучным типом. А что делать?..
Роль "пиратского капитана" при нем отыгрывал, точнее, отыгрывала, руководительница полетов авианосца Гинсборро, майор Васкез.
Вот это была настоящая оторва.
Попугая только не хватало.
А все потому, что с самого детства сеньорита Кончита Васкез хотела, видите ли, летать.
Да, летать! Кто-то из сверстниц мнил себя великой "моделью", "танцовщицей", "певицей" – а кто-то и "ученой", а кто-то и "просто счастливой домохозяйкой", – но у Кончиты Васкез была только одна страсть. Небо. Космос. Маленькая механизированная скорлупка и она – центр и средоточие
Большими. Реально бОльшими.
Оставался вариант пойти после школы в армию. Да, девушкам это как бы и вовсе не обязательно – в том смысле, что унизительной "воинской повинности" в Аргентине вообще нет ни для кого, но просто во многих профессиях на парня, отслужившего в армии, при трудоустройстве смотрят более благосклонно. Ну так то же на парня! Девушке, впрочем, опять же никто не запрещает служить – было бы желание, а так почему нет… Кто-то когда-то сказал ей, что единственный способ выучиться на пилота "забесплатно" – это попасть на армейскую службу в авиацию. Да, служба не один год, а пять. Зато ведь – летать научат! И Кончита подала документы как кандидат Аргентинских ВКС.
Ответ от службы вербовки не заставил себя ждать: "В настоящий момент все штатные единицы Вашего региона закрыты, однако всем интересующимся службой в т.ч. вдалеке от дома предлагается заполнить форму "шестнадцать-бис" и, при необходимости, ответить на запрос местного начальника, вы согласны, да/нет?"
Она ответила "да", и ответ пришел очень быстро. И был он уже не автоматическим, а "от живого человека".
"Уважаемая сеньорита Кончита Васкез", – прочитала она, – "Вам, вероятно, известно, что в первую очередь у нас "занимают места" всяческие пылкие юноши, мечтающие стать великими асами-истребителями, и эти места уже давно заняты – в то время как те, кто хотел стать пилотами транспортников, и таким образом за счет армии получить квалификацию коммерческих и пассажирских пилотов, тоже заняли свои места. Сейчас у меня осталось лишь несколько вакансий пилотов штурмовиков… Хотя не скрою: и на них очередь стоит на сильно долго вперед, на самом-то деле. Просто Вы – одна их тех, что появляются лишь раз в несколько лет. Их тех, кто хочет именно летать, а не "оттопыриваться почем зря". И именно поэтому я, с одной стороны, могу предложить Вам стать не более чем "совершенно непрестижным" пилотом штурмовика, а с другой – обещать: Вы, вот Вы лично, летать – будете. И если Вам надо именно это, добро пожаловать. А если Вам надо что-то другое – так не молчите, проинформируйте старика. С уважением, полковник ВКС Аргентины Себастьян Перейра."
"Я хочу летать, господин полковник Перейра!" – ответила Кончита, и это определило ее дальнейшую судьбу. Потому что полковник ее не обманул и не подвел. Ее научили летать. И как же это было прекрасно!
Где все те "юноши со взглядом горящим", что хотели стать непревзойденными истребителями? 70 процентов попросту "слилось", причем "по-жесткому", на первом же тесте, а большинство оставшихся погибло в первой же настоящей заварухе. А "транспортники"… С ними даже трагичнее: они ведь, по сути, были неплохими ребятами, только потери у них составляли даже не 70, а где-то 85 процентов – и это несмотря на то, что официально Аргентина ни с кем не воевала. Кончита же как-то даже незаметно дослужилась до старшего сержанта и тот самый полковник Перейра, "старший вылетов" на ударном авианосце Ла Гардиа, между прочим, подписал ей рекомендацию на офицерские курсы, после которых она получила лейтенанта и была назначена помощником координатора вылетов на маленький эскортник Гинсборро. Пару месяцев она искренне наслаждалась как приятной должностью (власти много, ответственности мало), так и прекрасной компанией, на Гинсборро сложившейся. А потом майор Эммануил Негоро, "старший по тарелочкам" Гинсборро, сам повел в атаку две группы и – не вернулся. И тогда капитан сказал ей: "Майорские погоны я тебе, девушка, в перспективе просто-таки обещаю – но мне нужен распорядитель полетов. Сейчас и без дураков. Ты – одна из нас, и потому ты лучшая кандидатура. Если возьмешься – мы все поддержим тебя, весь экипаж, от меня до последнего матроса. Все мы. Мое тебе в этом слово. Но решать – тебе.
Кончита решила. И никогда впоследствии не жалела о своем решении.
Хотя с капитаном они часто ссорились. Агрентинцы…
***
Вриндаван Упадхья, изначально вовсе не собиравшийся лично заниматься доставкой товара, несколько нервничал перед встречей с "начальством Гинсборро", хотя его легенда и была в достаточной степени "пуленепробиваемой". Но вот кто знает?.. Человек, встретивший его в грузовом трюме, и был, по всей вероятности, самим капитаном этого маленького авианосца. Хотя он… Не представился! Поздоровался – да. Проявил внимание о "быте, жене, детях, коммерческих вопросах и мировой справедливости в целом" – да. Но так и не назвал своего имени, ну вот хотя бы. Несмотря на то, что было достаточно очевидно: Вриндавана встречал именно капитан Алонсо – "во плоти", что называется, и скрываться ему было несколько бессмысленно. Тем более что ставшие легендарными "флегматичность" и "занудность" знаменитого капитана были, что называется, налицо.
– Заказано тридцать две единицы, уважаемый Упадхья, – прогундел Алонсо. Контейнеров – сорок. Что в оставшихся?
– По всей видимости, боеприпасы, господин капитан, сэр, ведь так принято у… Хммм… У господ отправителей!
– То есть вы знаете, что перевозите?
– Ни в коем случае, господин капитан, сэр! Вы должны понимать: я все-таки лишь перевозчик. И у нас, перевозчиков, существует правило: никогда не интересоваться содержимым контейнеров. Я прошу прощения за то, что позволил себе выразить при вас свое личное, ничего по сути не означающее мнение. Однако, на самом деле я и правда не знаю, что в контейнерах!
– А как же сопроводительные документы?
– Они, несомненно, присутствуют, но… Для их прочтения необходимы как пароль, известный только отправителю и получателю, то есть Вам, сэр, так и личный гипноключ получателя, то есть опять же Ваш ключ, сэр.
– И, осмелюсь спросить, зачем вам эти игры?
– А очень просто, сэр. Все, включая таможенное ведомство, знают, что в сфере перевозок имеет место сильнейшая конкуренция. И точно так же все знают, что зачастую с нашей планеты перевозят, хммм, довольно горячий товар. Иногда даже очень горячий. И – посудите сами: если я заведомо не знаю о том, что лежит в моем трюме, я, по сути, с точки зрения таможенных служб, могу совершить серьезный проступок, не поинтересовавшись содержимым собственного трюма… Но это, тем не менее, лишь проступок, а не преступление. Ведь для всех очевидно, что проявив "излишнее чистоплюйство", теряешь заказы, которые потом ох как непросто найти – и потому я совершаю лишь проступок, обусловленный тем, что я хочу чем-то кормить своих детей. Это, может, и не вполне законно – но по-человечески понятно. Совсем другое дело – перевозчик, сознательно соглашающийся на транспортировку, скажем, синей травы, да еще и в чуть ли не "промышленных" количествах…
– Что ж, понимаю. Однако, обладая и ключом, и паролем, хотел бы немедленно ознакомиться с документацией.
– Вы в своем праве, капитан, прошу вас!
Капитан Фернандо Алонсо приложил гипноключ к кристаллу с документацией и ввел пароль. Несколько минут он читал документы, а потом еще раз спросил:
– Так что, господин Упадхья, вы и правда не знаете о содержимом контейнеров?
– Видит ваш христианский бог, господин капитан, откуда мне об этом знать?!
– Хорошо. Однако я хотел бы очень попросить вас несколько дней не покидать пределы этой системы. Ну просто на всякий случай.
– Но мой бизнес, мои перевозки…
– А вас, майор Васкез, я попросил бы привести в постоянную боевую готовность как минимум одну группу, с приказом проследить, чтобы корабль уважаемого господина Упадхья эту систему пока что не покинул – по крайней мере, целиком. По частям и с мертвым экипажем – может, это его право. А вот целиком и с живым – нежелательно.
– Си, сеньор!
– Но как же так?! – заорал Упадхья
Не обращая на него внимания, капитан Алонсо включил коммуникатор и произнес, таким же "унылым и чрезмерно спокойным" голосом, что и всегда: