Эскадра
Шрифт:
Но вот водки – не хватало. Скучно без водки.
В свободное время они играли в "дурака" и в "морской бой", смотрели развлекательные программы русского головидения – доступа к сети в шахте не было, но им привозили кассеты со стримовой записью – и со все уменьшающимся успехом пытались поспать. Работа, в начале вахты представлявшаяся тяжелой и выматывающей, стала скорее некоей "отдушиной", и в шахту шли с удовольствием. Каждый "выдятленный" из породы "камень" вызывал чувство какого-то удовлетворения, и Эмиль теперь понимал, почему, несмотря на очевидные трудности, многие возвращались на эту работу. Он, пожалуй, тоже вернется. И, возможно, не раз: надо же получить надбавки, расписанные Диасом!
Вот если бы еще водки…
А потом, за две недели до окончания вахты, в шахту вдруг спустился
– Парни, – сказал он, – у нас тут возникли проблемы на поверхности. Поэтому я, конечно, сочувствую, приношу извинения и все такое, но если вы выйдете через две недели, вы, вполне вероятно, тут же помрете. Не спрашивайте меня, почему: с одной стороны, сказать вам я не имею права, с другой же – мертвым будет уже все равно.
Поэтому, кроме опции "выйти и сдохнуть", у вас есть два варианта. Первый – по окончании вахты вы помещаетесь в анабиоз до исчезновения опасности. Оплата сохраняется. Второй – вы на тот же период остаетесь здесь, продолжая работу. Оплата увеличивается в полтора раза.
Анабиоз… Это никому не нравилось. На заре освоения дальнего космоса люди очень испугались того, как передвижение в гипере на них влияло. Типа сознание теряли и вообще. Поэтому первые гиперкорабли были снабжены суровой защитой от "эманаций подпространства", а людей на время путешествия помещали в этот самый анабиоз. Но как ни старались медики улучшить его характеристики, просыпались от "холодного сна" – не все. И каждый экипаж нес потери после каждого прыжка. Первые полеты к звездам вообще были делом довольно опасным. Больше сотни лет понадобилось человечеству, чтобы понять, что "эманации подпространства" – это дар богов, а не их же проклятие. Не принявший специальных препаратов человек при уходе корабля в гипер впадал в своеобразную "спячку" – терял сознание, начинал потреблять минимум кислорода и практически прекращал нуждаться в еде. Соответственно и не гадил – памперсы не требовались. Да, для его жизнеобеспечения кое-что требовалось, в отличие от "анабиозника", который потреблял только электричество для питания его капсулы. Но такие крохи… По выходе же из гипера, все "спячечные" просыпались – здоровыми и довольными, хорошо выспавшимися и все такое. И никто не умирал. На планете же, которая ни в какой гипер не собиралась, средством "переждать" был только анабиоз. Из которого по определению выйдут не все. Поэтому шахтеры ответили единогласно: работа. Спросили только:
– А водка? Водка – будет?
– Водки привезем заведомо сверх потребностей, даже, так сказать, сверх способностей! Обещаю!
– Тогда точно работа!
И работа продолжилась. Тем более, что водку и правда привезли.
***
Капитан Энрике Кортасар несколько раз прочитал отчеты, написанные Чавесом и Дюпоном. Магия… Про нее все знали, но учитывая слабость магов, никто не воспринимал эту "игрушку" всерьез. А оказалось, что поистине пытливый ум способен и "игрушку" превратить в оружие. Это же надо додуматься, использовать обычных людей как "батарейки" или "разгонные двигательные модули"! Но додумались же… Впрочем, на вновь осваиваемых планетах колонисты вообще до многого додумывались – жизнь заставляла. Гораздо большее удивление вызвали способности самого Дюпона, как и его вскользь упомянутый учитель – некий лысый мужик по имени Джорэм. Но мужик-то ладно, он остался где-то там, на Фриде, а вот сам Жан-Клод, получается, непрост. Очень непрост. Зажечь свечу… А если это не свеча? А если это патрон в патронташе, который на тебя надет? Любому пользователю огнестрельного – то есть не магнито-гравитационного или, скажем, оптического – оружия, идущему против этого парня, стоит поберечься. А лучше и вовсе "не ходить", да. Чего стоила одна фраза Чавеса-старшего: "Он его убил, сеньор капитан. Представляете? Ударил костылем по голове – и убил!"
Освобожденная "десантная десятка" не только нашла все свое снаряжение – жадный Али не смог выкинуть ничего, все припрятал, ну они и нашли – она освободила пятерых бедолаг-исследователей, находившихся у местных в роли "батареек". Еще двоих освободить уже не удалось: "перегорели" из-за жадности их "пользователей". Но и освобождение не обошлось без Дюпона: только он мог подкрасться к магам-менталистам хотя бы на расстояние выстрела из рэйлгана (а это с хорошей оптикой несколько километров), не будучи обнаруженным. Стрелком он был, впрочем, отменным, и после ликвидации мага десантники проводили привычную "зачистку с освобождением заложников". Пару раз в самый неподходящий момент "на арене" появлялся еще один "маг-чародей" – младший член клана или гость – но Жан-Клод, сидящий на каком-нибудь холме или просто на дереве, следил за ситуацией через прицел, и проблемы не успевали возникнуть.
Но чувство незащищенности от ментального воздействия все-таки очень напрягало, и это Чавес тоже подчеркнул в отчете в надежде, что данный момент войдет в список рекомендаций апгрейда снаряжения, предлагаемый капитаном – было такое правило, что командир, встретившийся с чем-то новым, рекомендовал начальству ввести защиту от этого, и иногда так даже и происходило, пусть и не сразу.
Капитан Дюпон не был ни подчиненным капитана Кортасара, ни даже гражданином Аргентины, однако Энрике чувствовал, что этот парень ему еще может очень понадобиться. Француз… Ну и прекрасно, ведь отношения Аргентины и Франции уже несколько веков были самыми что ни на есть дружескими. Так что почему бы и не француз, лишь бы приносил пользу. А Дюпон приносил. Уже принес.
Капитан Кортасар коснулся сенсорной панели и произнес: "Господин капитан Дюпон, не могли бы вы подойти на мостик?" Эта вежливость не была "прогибом", в обычной обстановке капитан был столь же вежлив и со своими подчиненными, все это знали – и, кстати, очень ценили. Любой начальник может сказать "Эй, ты, быстро сюда!" Но отнюдь не любой обратится по имени и попросит подойти, как только будет возможность. Мелочь? Но на таких мелочах строится флот. По крайней мере, аргентинский флот, не самый большой по численности, но один из самых боеспособных во всей освоенной вселенной. Просто потому, что каждый флотский за свой корабль, своих товарищей и своего капитана был готов порвать глотку кому угодно – хоть в кабацкой драке, хоть на войне. Флотские стояли друг за друга горой – и это давало Аргентинской державе немалые дивиденды.
***
Дюпон появился быстро, одетый в матросский китель без знаков различия: его собственная одежда пришла в полнейшую негодность.
– Вы звали меня, сеньор капитан?
– Да. И прошу вас, давайте без чинов, Жан-Клод, ведь я вам не начальник. Скорее хотел бы обратиться к вам с просьбой.
– Хорошо, Энрике, в чем же заключается просьба?
– Вы спасли мою десантную группу. Вы проявили экстраординарные способности. Вы вообще нам очень, очень помогли – и, уверен, сможете помочь и в будущем. Если у вас нет каких-то не терпящих промедления планов, я хотел бы попросить вас задержаться на рейдере в качестве, хммм, "прикомандированного офицера". Я знаю, что Иностранный Легион распущен, но уверен, наше военное ведомство не откажется поставить вас на довольствие согласно вашему капитанскому чину – например, как капитана морской пехоты, такое же звание имеет известный вам Чавес-старший.
– И я стану вашим подчиненным? – улыбнулся Дюпон
– Ну как бы да, – ответил Кортасар, – но вы же сами видите, у нас тут довольно свободные нравы, вон матросы даже траву курят в гальюне, пойдешь посрать и глюки ловишь, все каннабисом пропитано. Бардак, а не боевой корабль!
Жан-Клод уже имел возможность оценить боеспособность "Адмирала Бельграно" – и оценил ее как "превосходную", поэтому шутку капитана он воспринял именно как шутку. Хотя траву матросы и правда курили. И с ним делились.
– Да я, в общем, и не против, – ответил он, – столько лет провел на службе, что без нее как-то и непривычно даже. Только вот хочется спросить, так сказать, сполна с нанявшего меня Института Ксенологии. В конце концов, я ведь честно выполнил все, для чего меня нанимали, и отправил им подробнейший отчет! В который вошла и информация по ментальным магам Акбара, между прочим. Они мне должны и зарплату, и премию, однозначно!
– А вот об этом не беспокойтесь. По дипломатическим каналам "выбить" из них оплату получится, наверно, даже быстрее, чем если бы вы заявились к ним лично. Тем более что вы правы: и отчет, и явно "новая информация" налицо. Ваш наниматель, скорее всего, заплатит сполна, не чинясь. А если решит "задуматься"… Мы с Францией – друзья, так что "несколько тревожный звонок из Елисейского дворца" институту будет обеспечен.