"Этаж смерти" with W cat
Шрифт:
[ 374 ] He glared at me again and left the room. Banged the heavy door. Baker reached over and stopped the recording machine. Walked me out of the office. Back to the cell. I went in. He followed and removed the handcuffs. Put them back on his belt. Stepped back out and closed the gate. Operated the lock. The electric bolts snicked home. He walked away.
[ 375 ] “Hey, Baker,” I called.
[ 376 ] He turned and walked back. A level gaze. Not friendly.
374
Снова посмотрев на меня, Финлей вышел. Захлопнул за собой массивную дверь. Протянув руку, Бейкер выключил магнитофон. Вывел меня из кабинета. Проводил назад в камеру. Вошел вместе со мной и снял наручники. Повесил их себе на ремень. Вышел из камеры и закрыл дверь. Привел в действие электрический замок. Засовы вошли в гнезда. Он собрался уходить.
375
— Эй, Бейкер, — окликнул его я.
376
Он вернулся назад. Посмотрел на меня. Недружелюбно.
[ 377 ] “I want something to eat,” I said. “And coffee.”
[ 378 ] “You’ll eat up at the state facility,” he said. “Bus comes by at six.”
[ 379 ] He walked away. He had to go and fetch the Hubble guy. He would shuffle up to him apologetically. Ask him to come down to the station house, where Finlay would be polite to him. While I stood in a cell, Finlay would politely ask Hubble why his phone number had been found in a dead man’s shoe.
377
— Я
378
— Вас накормят в тюрьме штата, — ответил он. — Автобус прибудет в шесть вечера.
379
С этими словами Бейкер ушел. Ему предстояло поехать за каким-то Хабблом. Он обратится к нему очень вежливо. Извинившись, попросит съездить вместе с ним в участок. Финлей тоже рассыплется перед ним в извинениях. Пока я буду торчать в клетке, Финлей будет учтиво спрашивать Хаббла, почему номер его телефона был обнаружен в ботинке убитого.
[ 380 ] MY COAT WAS STILL BALLED UP ON THE CELL FLOOR. I shook it out and put it on. I was cold again. Thrust my hands into the pockets. Leaned on the bars and tried to read through the newspaper again, just to pass the time. But I wasn’t taking anything in. I was thinking about somebody who had watched his partner shoot a guy in the head. Who had seized the twitching body and kicked it around the floor. Who had used enough furious force to smash all the dead inert bones. I was standing there thinking about stuff I’d thought I was through with. Stuff I didn’t want to think about anymore. So I dropped the paper on the carpet and tried to think about something else.
380
Мое пальто по-прежнему лежало скатанным на полу камеры. Я его встряхнул и надел. Мне снова стало холодно. Я засунул руки в карманы. Прислонился к прутьям решетки и попробовал снова начать читать газету, просто чтобы чем-то заняться. Но я не понимал смысла прочитанного. Я думал о том типе, на глазах у которого его напарник убил человека выстрелом в голову. Который затем схватил безжизненное тело и принялся пинать ногами. С таким бешенством, что переломал трупу все кости. Я стоял и думал о том, что, как я надеялся, осталось у меня позади. О том, о чем я не хотел больше думать. В конце концов, я бросил газету на пол и попробовал думать о чем-то другом.
[ 381 ] I found that if I leaned up in the front far corner of the cell I could see the whole of the open-plan area. I could see over the reception counter and out through the glass doors. Outside, the afternoon sun looked bright and hot. It looked like a dry and dusty place again. The heavy rain had moved on out. Inside was cool and fluorescent. The desk sergeant sat up on a stool. He worked on his keyboard. Probably filing. I could see behind his counter. Underneath were spaces designed not to be seen from the front. Neat compartments contained papers and hardback folders. There were sections with Mace sprays. A shotgun. Panic buttons. Behind the desk sergeant the uniformed woman who’d printed me was busy. Keyboard work. The large room was quiet but it hummed with the energy of investigation.
381
Я обнаружил, что если прижаться к решетке в переднем углу камеры, мне будет виден весь общий зал. Столик дежурного и то, что было за стеклянными дверями. На улице ярко светило горячее солнце. Похоже, там уже снова стало сухо и пыльно. Ливень ушел куда-то далеко. В здании царила прохлада, освещенная люминесцентными лампами. Дежурный сержант стучал на компьютере, заполняя базу данных. Мне было видно то, что находилось у него под столом. То, что не предназначалось для взоров посторонних. Аккуратные ячейки с бумагами и жесткими скоросшивателями. Целая секция баллончиков со слезоточивым газом. Ружье. Кнопка объявления общей тревоги. За сержантом сидела женщина в форме, которая брала у меня отпечатки пальцев, и тоже оживленно стучала по клавишам. В просторном помещении было тихо, однако оно вибрировало напряжением идущего полным ходом следствия.
Глава 4
4
[ 382 ] PEOPLE SPEND THOUSANDS OF DOLLARS ON STEREOS. SOMETIMES tens of thousands. There is a specialist industry right here in the States which builds stereo gear to a standard you wouldn’t believe. Tubed amplifiers which cost more than a house. Speakers taller than me. Cables thicker than a garden hose. Some army guys had that stuff. I’d heard it on bases around the world. Wonderful. But they were wasting their money. Because the best stereo in the world is free. Inside your head. It sounds as good as you want it to. As loud as you want it to be.
382
Люди тратят тысячи долларов на высококачественное стереофоническое оборудование — иногда десятки тысяч. В Соединенных Штатах существует целая отрасль промышленности, специализирующаяся на выпуске звуковоспроизводящей аппаратуры таких высоких стандартов, что в это невозможно поверить. Ламповые усилители стоимостью с хороший дом. Колонки выше моего роста. Соединительные шнуры, толстые, как поливочные шланги. В армии кое у кого есть такая аппаратура. Я имел возможность оценить качество ее звучания на военных базах по всему миру. Изумительно. Но на самом деле все эти люди напрасно потратили деньги. Ибо лучшая звуковоспроизводящая аппаратура в мире совершенно ничего не стоит. Она находится у нас в голове. Работает так, как мы того хотим. На нужной громкости.
[ 383 ] I was leaning up in my corner running a Bobby Bland number through my head. An old favorite. It was cranked up real loud. “Further On Up the Road.” Bobby Bland sings it in G major. That key gives it a strange, sunny, cheerful cast. Takes out the spiteful sting from the lyric. Makes it a lament, a prediction, a consolation. Makes it do what the blues is supposed to do. The relaxed G major misting it almost into sweetness. Not vicious.
[ 384 ] But then I saw the fat police chief walk by. Morrison, on his way past the cells, toward the big office in back. Just in time for the start of the third verse. I crunched the song down into E flat. A dark and menacing key. The real blues key. I deleted the amiable Bobby Bland. I needed a harder voice. Something much more vicious. Musical, but a real cigarettes-and-whiskey rasp. Maybe Wild Child Butler. Someone you wouldn’t want to mess with. I wound the level in my head up higher, for the part about reaping what you sow, further on up the road.
383
Я
384
Но тут я увидел жирного начальника отделения. Моррисон шел мимо камер, отделенных решеткой, направляясь в свой кабинет. Как раз к началу третьего куплета. Я транспонировал песню в ми-бемоль. Мрачную и грозную тональность. Тональность настоящего блюза. Убрал приятный голос Бобби Бланда. Мне нужно было что-нибудь жестче. Что-нибудь грубее. Музыкальное, но в то же время с пропитым и прокуренным хрипом. Наверное, Уайлд-Чайлд Батлер будет в самый раз. Голос, с которым не будешь шутить. Я добавил громкость, как раз на том месте, где поется: «что посеешь, то и пожнешь — дальше по дороге».
[ 385 ] Morrison was lying about last night. I hadn’t been there at midnight. For a while I had been prepared to accept the possibility of a mistake. Maybe he had seen someone who looked like me. But that was giving him the benefit of the doubt. Right now I wanted to give him a forearm smash to the face. Burst his fat nose all over the place. I closed my eyes. Wild Child Butler and I promised ourselves it would happen. Further on up the road.
[ 386 ] I OPENED MY EYES AND SWITCHED OFF THE MUSIC IN MY head. Standing in front of me on the other side of the bars was the fingerprint officer. She was on her way back from the coffee hotplate.
385
Моррисон солгал насчет вчерашнего вечера. Меня не было здесь в полночь. Сначала я был готов поверить в возможную ошибку. Наверное, он видел кого-либо похожего на меня. Такой подход означал признание презумпции невиновности. Сейчас же мне захотелось дать Моррисону правой, прямо в морду. Расквасить в лепешку его жирный нос. Я закрыл глаза. Мы с Уайлд-Чайлдом Батлером дали себе слово, что это обязательно произойдет. Дальше по дороге.
386
Открыв глаза, я выключил звучащую у меня в голове музыку. Прямо передо мной, с той стороны решетки стояла женщина-полицейский, бравшая у меня отпечатки пальцев. Она возвращалась от кофейного автомата.
[ 387 ] “Can I get you a cup of coffee?” she asked me.
[ 388 ] “Sure,” I said. “Great. No cream, no sugar.”
[ 389 ] She put her own cup down on the nearest desk and went back to the machine. Poured me a cup from the pot and walked back. This was a good-looking woman. About thirty, dark, not tall. But to call her medium would be unfair to her. She had a kind of vitality. It had come across as a sympathetic briskness in that first interview room. A professional bustle. Now she seemed unofficial. Probably was. Probably against the fat chief’s rules to bring coffee to the condemned man. It made me like her.
387
— Не хотите чашку кофе? — спросила она.
388
С удовольствием, — сказал я. — Очень хочу. Без сливок, без сахара.
389
Поставив свой стаканчик на стол, она вернулась к автомату. Приготовила еще один стаканчик и подошла ко мне. Она была довольно красивая. Лет тридцати, темноволосая, не очень высокая. Но назвать ее средней было бы большой несправедливостью. В ней ощущалась какая-то жизненная сила. Это проявилось в сочувственной быстроте ее движений еще во время нашей первой встречи. Профессиональная суета. Сейчас женщина вела себя совершенно естественно. Вероятно, это объяснялось тем, что она находилась не при исполнении своих обязанностей. Скорее всего, жирный Моррисон не одобрил бы то, что она принесла кофе задержанному. Я проникся к ней симпатией.
[ 390 ] She passed the cup in through the bars. Up close she looked good. Smelled good. I didn’t recall that from earlier. I remembered thinking of her like a dentist’s nurse. If dentist’s nurses all looked that good, I’d have gone more often. I took the cup. I was glad of it. I was thirsty and I love coffee. Give me the chance and I drink coffee like an alcoholic drinks vodka. I took a sip. Good coffee. I raised the cup like a toast.
[ 391 ] “Thank you,” I said.
390
Женщина протянула стаканчик между прутьями решетки. Вблизи она показалась мне красивой. От нее хорошо пахло. Я не помнил, обратил ли на это внимание при первой встрече. Кажется, я подумал, что она похожа на медсестру в зубоврачебном кабинете. Если бы все медсестры в зубоврачебных кабинетах выглядели так, я бы ходил лечить зубы гораздо чаще. Я взял стаканчик. Я был очень признателен женщине. Мне очень хотелось пить, и я люблю кофе. Дайте мне возможность, и я буду пить кофе так, как алкоголик пьет водку. Я сделал глоток. Хороший кофе. Я поднял пластиковый стаканчик в приветственном жесте.
391
— Спасибо, — сказал я.
[ 392 ] “You’re welcome,” she said, and she smiled, with her eyes too. I smiled back. Her eyes were like a welcome blast of sunshine on a rotten afternoon.
[ 393 ] “So you think I didn’t do it?” I asked her.
[ 394 ] She picked up her own cup from where she’d put it down.
[ 395 ] “You think I don’t bring coffee to the guilty ones?” she said.
[ 396 ] “Maybe you don’t even talk to the guilty ones,” I said.
392
— Пожалуйста, — ответила женщина, улыбаясь, в том числе и глазами.
393
Я улыбнулся в ответ. Ее глаза были долгожданным солнечным лучом в дождливый день.
394
— Значит, вы полагаете, я здесь ни при чем? — спросил я. Она взяла со стола свой стаканчик.
395
— Вы считаете, я бы не принесла кофе виновному?
396
— Возможно, даже не стали бы с ним разговаривать.