Эйфория

Канта Энн

Тони любезно улыбнулся.

– Спасибо за рекомендацию. Откровенно говоря, я прежде никогда здесь не был… – он помялся, не зная, как начать разговор, к которому сознательно или бессознательно готовился на протяжении нескольких дней и который теперь, когда она сидела перед ним, выжидательно рассматривая его темными большими глазами, начинал казаться ему то ли сентиментальной глупостью, то ли просто попыткой грубо втиснуть в собственные представления нечто, о чем у него не было и не могло быть права судить.

– Мисс

Хант, я пригласил вас…

– Вы можете звать меня Гарриет, – девушка, принявшая из рук официанта крошечную чашку с эспрессо, отпила из нее глоток и удовлетворенно кивнула, – учитывая наше давнее знакомство, а также обстоятельства, при которых оно произошло.

Она издевается.

Тони потер рукой лоб.

– Гарриет, – он поднял на нее глаза и несколько секунд смотрел, как она с наслаждением потягивает кофе из маленькой чашки, отмечая длинные тонкие пальцы, светлую слегка загорелую кожу и расслабленную мягкость движений, неожиданно напомнившие ему…

– Вы хотели поговорить со мной о Бенедикте, – без предисловий и, похоже, не имея ни малейшего желания хотя бы сделать вид, что намерена придать вопросительный оттенок своей интонации, спокойно произнесла Гарриет.

– Да, – не стал возражать Тони. – О нем.

– И обо мне, – Гарриет слизнула маленькую каплю кофе с толстого края чашки и улыбнулась, отчего ее и без того озорное выражение лица сделалось совсем уж возмутительно веселым.

– Да, – снова повторил Тони.

Гарриет сделала широкий жест рукой, словно приглашая его продолжать и давая понять, что она вся внимание и полна желания узнать, что заставило его затронуть в ее обществе эту животрепещущую тему.

– Он сказал мне, что он… что вы… – Тони очень не любил такие ситуации, и только поэтому, он был уверен в этом, вел себя сейчас как полный дегенерат и мучительно искал способ выразить то, что хотел сказать, путаясь в определениях и, к собственному стыду, не находя слов.

– Он сказал вам, что встречается со мной, – помогла ему Гарриет. – Если я правильно понимаю, – она помедлила, – что-то около трех месяцев назад.

Тони кивнул. Он по-прежнему не имел ни малейшего представления, для чего пригласил ее, и это раздражало.

– Возможно, наша встреча должна была состояться раньше, – как ни в чем ни бывало продолжала Гарриет, – но некоторым вещам бывает нужно устояться, не так ли?

Тони вспыхнул. Последний раз он переживал подобное ощущение – дискомфорт и смущение на грани унижения – лет двадцать назад, когда их команда в университете проиграла решающий матч в регби в самом конце сезона и, хотя прямо об этом никто не говорил, все были убеждены в том, что это произошло по вине Тони, сорвавшем их компании несколько ключевых тренировок. И все же он не мог – и не хотел – остановить то, что начал, и был полон решимости пройти этот путь, раз уж он все равно зашел так далеко.

– Вы совершенно правы, мисс

Хант, – ровным голосом ответил он. – Я позвал вас для того, чтобы поговорить о Бенедикте, вернее, о ваших отношениях с ним. То, что произошло между вами, хотя и является исключительно частным делом, также некоторым образом касается или может касаться рабочих моментов, если вы понимаете о чем я, – Тони вздохнул и сделал небольшую паузу, – поэтому я предпочел бы обсудить с вами некоторые спорные вопросы.

– Спорные? – Гарриет говорила все так же вежливо и без малейших признаков заинтересованности. Но в глазах ее сверкали странные – то ли игривые, то ли хищные – огоньки.

– Бенедикт – это очень необычный выбор для молодой девушки, – Тони терпеть не мог идти напролом, но, кажется, сейчас у него не было выхода. – В особенности, если речь идет о такой девушке, как вы.

– Отчего же? – Гарриет упорно не желала замечать вопиющей бестактности с его стороны.

Тони пожалел, что, в отличие от своего друга, не успел за время учебы пристраститься к курению и, подозвав официанта, заказал большой кофейный напиток с непроизносимым названием, – первый, на который упал его взгляд, когда он открыл меню, тут же, впрочем, отменив его и остановившись на менее экзотическом, зато привычном кофе по-ирландски. Официант принял заказ и исчез.

– Он старше вас на семнадцать лет.

– И примерно на двадцать пять тысяч женщин, – улыбнулась Гарриет. Она взяла в руки чашку с кофе и пригубила черного горячего напитка. – Это должно мне о чем-то говорить?

Тони задумчиво смотрел на нее.

– Нет, – медленно произнес он. – Наверное, – нет, – он запустил руки в кудрявую копну волос на голове. – Вы… Не в моих правилах вмешиваться в чьи-либо отношения в целом и, того больше, в отношения Бенедикта в частности, – начал он, – но…

Гарриет с веселым любопытством смотрела на него.

– Бенедикт закрывает агентство, – невпопад сказал Тони.

– Жаль, – Гарриет поставила чашку на столик.

– Вы не знали?

– Понятия не имела.

Тони надолго замолчал.

– Я думал, вы захотите, – нерешительно начал он, – думал, что вы… простите.

Гарриет наблюдала за ним с возрастающим интересом.

– Мистер Фэйрбенкс, – наконец, сказала она, – надеюсь, вы позволите мне вас так называть?

Тони вскинул голову.

– Откуда вы знаете?

Гарриет рассмеялась.

– Это не большая тайна.

– И все-таки? – он невольно улыбнулся – смеялась она очень заразительно. – Не то чтобы я так уже это скрывал, – тут же заметил он, – но то, что моя настоящая фамилия – Фэйрбенкс, знал из наших общих знакомых только Бенедикт, и я уверен, что он вам об этом не говорил.

– Не говорил, – согласилась Гарриет. – И, конечно, я у него не спрашивала, – добавила она, предваряя следующий вопрос.

– Тогда как?..