Фатальный ход
Шрифт:
Изучая биографию своей новой знакомой, Бондарь никак не мог взять в толк, почему она всецело сосредоточилась на туристическом и модельном бизнесе, отказавшись от значительно более прибыльных видов деятельности. Допустим, Морталюк решила держаться подальше от нефти, устав существовать под дамокловым мечом правосудия. Но почему тогда она не занялась производством водки, лекарств, сигарет или других товаров, пользующихся неизменным спросом? Почему не подалась в депутаты? Не купила себе место в правительстве?
Снег, горный воздух… масса красивых девушек… Так или примерно так выразилась Морталюк. А вчера битый час нахваливала горнолыжный спорт. Каким образом он увязан с манекенщицами? Речь идет о банальной проституции? Об эксклюзивном публичном доме для миллионеров где-нибудь среди неприступных заснеженных вершин? Вздор! Маргарита Марковна не станет размениваться по мелочам. Если она уж ставит перед собой цели, то непременно грандиозные. Ее всегда отличали смелость и нестандартность мышления. Что она задумала на сей раз?
Занятый своими мыслями, Бондарь едва не вздрогнул, встретившись с устремленным на него взглядом. Нет, не устремленным – пронзающим насквозь. Морталюк пыталась проникнуть в тайные мысли своего телохранителя. Ему почудилось, что внутрь черепа воткнули зонд, шарящий по закоулкам сознания.
– Гарем – это не для меня, – пробормотал он, отстраняясь.
– Тебе достаточно твоей Ирины? У нее столь бурный темперамент?
– Это мое личное дело.
– Ты ее забудешь, – убежденно произнесла Морталюк. – А пока катись к ней, да не забудь, что в шесть часов утра за тобой заедут. Свободен. – Она сделала отстраняющий взмах рукой. – Катись на все четыре стороны. Вещи можешь оставить, о них позаботятся. Водитель добросит тебя до Кольцевой, дальше доберешься сам. Все понятно? Ступай.
Бондарь поспешил покинуть спальню, атмосфера которой действовала на него угнетающе. Клетка остается клеткой, хоть из чистого золота, хоть из платины. Воздух снаружи был восхитительно свеж и чист. Жадно глотая его, Бондарь забрался на заднее сиденье поданного «БМВ» и снова очутился в замкнутом пространстве.
«Похоже, – подумал он, – после общения с Леди М меня еще долго будет преследовать клаустрофобия».
«Лишь бы не угрызения совести», – откликнулся внутренний голос.
Бондарь вспомнил, что даже не удосужился позвонить Ирине, и помрачнел. Клаустрофобия его не пугала. Зато совесть давала о себе знать. И деваться от нее было некуда.
Глава 10
Примерно через час высаженный из машины Бондарь спускался в недра метро. Стоя на эскалаторе, он машинально поглядывал на людей, поднимающихся навстречу, а перед глазами стояла госпожа Морталюк. Прислуживать этой особе и тем более обслуживать ее не просто не хотелось – Бондаря воротило от одних только воспоминаний о вчерашнем дне. Черт бы побрал руководство, сочинившее такую легенду! Неужели было необходимо внедрять к Морталюк непременно его, а не кого-нибудь из начинающих оперативников? Изображай теперь из себя жадного до денег и плотских утех героя нового времени! Заискивай, принимай подачки, глотай оскорбления. И при этом улыбайся, не забывая прогибать спину… Чего изволите-с, Маргарита Марковна? Не желаете ли в постельку-с, Маргарита Марковна? Довольны ли вы-с своим верным телохранителем, Маргарита Марковна?
«Тьфу! – выругался про себя Бондарь. – Пропади ты пропадом, тварь! Тебя бы осиновым колом ублажить, да не в сердце его вогнать, а так вставить, чтобы ты до скончания века на нем пропеллером вертелась. Сальто-мортале, говоришь? Погоди, ты у меня еще покувыркаешься, Леди М. Я тебе не «дружок», а служебный пес, который тебя не тяпнул только по причине отсутствия соответствующего приказа. Но прозвучит «фас!» – и вцеплюсь тебе в глотку без колебания. Скорей бы. Нервы на пределе. Надолго меня не хватит».
По непроницаемому лицу Бондаря, вошедшего в вагон, невозможно было заподозрить, что он близок к отчаянию. Получив приказ действовать, он сразу почувствовал, что задание будет непростым, но не ожидал, что выполнять его будет так тошно. Теперь вот предстоит длительная командировка на кудыкину гору, и отказаться нельзя. Бондарь пока что ни на шаг не приблизился к той тайне, ради которой перевоплотился в отставного фээсбэшника, готового взяться за любую работу.
А тайна существовала.
Шут с ним, с туристическим бизнесом Морталюк. И пусть бы она устраивала кастинги, подбирая моделек. Но куда девались те, которые участвовали в конкурсах и отсеивались на последнем или предпоследнем этапах? За последний год таких пропавших без вести девушек, обратившихся в модельное агентство Морталюк, насчитывалось около трех десятков. Проживали они в разных областях России, а потому милиция не видела или не желала видеть в этом настораживающей системы. Заявления об исчезновении несостоявшихся манекенщиц принимались неохотно, расследования велись спустя рукава, ни одно возбужденное дело не было доведено до конца. Более того, примерно полторы недели назад все пропавшие девушки, словно сговорившись, обзвонили своих родных и близких, твердя одно и то же. Устроились, мол, на хорошую работу, все в порядке, просим не беспокоиться и не паниковать.
Родители таким новостям не обрадовались, но в отделения милиции бегать перестали. Дела, одно за другим, стали закрываться по причине отсутствия состава преступления. Так бы и забылась история, если бы не аналитическое управление ФСБ. Там с давних пор изучались и систематизировались оперативные сводки МВД, поскольку в этой мутной воде водилась не только всякая уголовная мелочь, но и крупные хищники, отслеживаемые на Лубянке. Еженедельные отчеты аналитиков заносились в банки данных, компьютеры их обрабатывали и сортировали, отделяя зерна от плевел. Раз в месяц на стол руководства ложились аналитические выкладки, на основании которых можно было судить об аномалиях в общей картине преступности. В соответствии с новыми задачами, поставленными перед ФСБ, борьба велась не только со шпионажем и терроризмом, все активнее проводились операции по предотвращению коррупции, торговли оружием, наркотиками и работорговли.
Даже если, Морталюк не скатилась до банальных поставок русских девушек в иностранные бордели, следовало хорошенько присмотреться к ее нынешнему образу жизни и окружению. В полном соответствии с бессмертным жегловским постулатом о том, что вор должен сидеть в тюрьме, на Лубянке не оставляли надежд поймать Леди М на незаконной деятельности, чтобы, наконец, упечь ее за решетку. Но самым важным было отыскать пропавших девушек и, если они попали в беду, выручить их. Куда они подевались? Почему все звонили домой с одного мобильного телефона? Где и, главное, зачем держали всю эту ораву незадачливых любительниц красивой жизни?
Задумавшийся Бондарь чуть не пропустил свою остановку, в последний момент протиснулся между створками начавших съезжаться дверей и очутился на перроне станции «Театральная», многолюдной, несмотря на то что час пик постепенно сходил на убыль. Людские потоки текли мимо, образуя вокруг замершего Бондаря что-то вроде бурлящего водоворота. Одни косились, другие злобно ворчали, третьи норовили зацепить баулом. Вливаясь в толпу, ты становишься ее частью, выпадая из нее, превращаешься в объект недоброжелательного внимания. Гораздо удобнее быть как все или хотя бы таким казаться.