Фебус. Принц Вианы
Шрифт:
— Можешь, — разрешил я. — Если что понадобиться спрашивай у Микала.
Отец ее с недовольным видом, громко сопя, собирал свои приборы и инструменты в мешок и сундук. Видимо он надеялся, что я заинтересуюсь и куплю его морские часы, но обломился. Может быть, потом когда-нибудь, когда дорасту до открытия собрания технических курьезов, обязательно куплю. Но особого желания собирать как Петр Первый разных заспиртованных уродцев я в себе не ощущаю.
Пришел Филипп и принес мои парадные одежды. Пора переодеваться.
Мэтр Тиссо собравшись, поклонился мне в пояс и, испросив разрешения, ушел, а его дочь с удовольствием стала помогать Филиппу — облачать меня к светскому рауту.
Вопреки обыкновению оделся я на этот раз в цвета Фуа, надеясь сделать тетушке приятное. Все же граф де Фуа один из моих основных титулов, да и сопровождает меня вассальное копье из Фуа. Вассальное мне, именно как своему графу, пэру Франции, а не принцу Вианскому из Наварры. Тем более всех дел-то было гербовую котту поменять с красной на желтую.
Из оружия взял шпагу, золотой кортик, клевец и пистолет. Пусть даже пока с одним зарядом в стволе — в случае чего и он лишним не будет. А так пусть торчит из-за пояса вместе кортиком, как украшение вполне годится. Пыль в глаза. Понты не в мое время родились. Как говорится: по одежке встречают, а по белью провожают.
Плюнув на условности, остался в сапогах — я в походе. Да и некогда мне новую обувку искать. Даже если найду, то такое безобразие, как тут носят, я не одену. Не цирковой клоун же я, в конце концов, чтобы рассекать в ботинках с такими уродскими носами. Да еще на деревянной подошве без супинатора и амортизирующих стелек.
Чмокнув девушку в носик — надо будет как-нибудь ее имя узнать, а то уже неудобно как-то, — вышел из комнаты. И Филипп за мной вприпрыжку с подскоком — чисто дите еще. Разве что членишко побольше, а умишко поменьше.
Глава 12 Дела семейные
У крыльца во двор Микал держал под уздцы вороного, на которого надел седло из резной слоновой кости — память от павшего на барке скоттского барона. Понимает раб толк в понтах, не то, что бароний сын Филипп.
Придерживая мне стремя, Микал торопливо прошептал.
— Ваша тетушка, сир, вышла замуж за местного дюка ровно десять лет назад и один месяц. Свадьбу играли в Клиссоне. С тех пор вы не виделись. Так что пока ничего страшного. Детская память короткая.
— Молодец, — похвалил его я, утвердившись в этом красивом, но очень неудобном седле, — Узнай, как зовут ту девушку, что осталась в моей комнате. Если ей что-нибудь будет нужно — раздобудь.
И, повернувшись к караульным, приказал.
— Открыть ворота.
Посадка настоящего рыцарского седла была мне непривычной. Хотя это, вероятно, чисто психологический эффект, ибо тело нисколько не протестовало против такой позы, когда ноги полностью вытянуты в стременах. Наверное, так даже удобнее нестись в копейную атаку на галопе с копьем наперевес — упор ног жестче. Шагом тоже комфортно. Но вот рысью я бы не рискнул — седалище все отобьется о резную «слонячью кистку».
Нашим сопровождающим был уже знакомый нам паж герцогини — Конон, и с ним четыре конных латника с копьями сидели на мышастых ронсенах. Закованные в полный кастенбруст* и в шлемах с поднятыми забралами. Плюмажи из белых петушиных хвостов. Кони в попонах. Сами в гербовых коттах с «горностаями». Сержанты.
Местные вояки и возглавили нашу кавалькаду. За ними уже, бок о бок, я с Саншо. За нами наши пажи и стрелки из Фуа. Все колонной по двое. Кроме пажа герцогини, который в одиночку возглавлял колонну — работал Сусаниным. Внушительный получился отряд, идущий крупным шагом в сторону городских ворот, заставляя отражаться от стен громкий цокот кованых копыт по брусчатке.
Город прошли за полчаса без эксцессов. Улицы впереди нас от людей как подметало.
Выехав, наконец-то, из узких ущелий защищенного стенами города, на предзамковую площадь, а скорее — широкую набережную замкового рва, поразились мощностью этих укреплений из темного гранита. Жаль, что в моей истории этот замок сдали французскому королю без боя. Сколько средств и труда ушло напрасно.
Шириной эта набережная у рва была метров двадцать — двадцать пять. Никакой растительности на ней не было, даже самый маленький кустик был безжалостно вырублен. А вот сам ров был намного шире, чуть ли не вся сотня шагов — на выстрел из арбалета с уверенным поражением. Ров заполнен водой из соединяющейся с ним реки. Стенки рва со стороны города облицованы гранитом с небольшим наклоном, а стены и башни замка уходили в воду отвесно.
Барбакана перед мостом не наблюдалось. Двухсекционный мост с деревянным настилом начинался прямо с набережной и не имел ограждения. Со стороны города он был стационарный на каменных быках, а около замковых стен — подъемный, возносящийся в нишу между двух толстых круглых башен, охраняющих ворота. Между башнями — надвратное укрепление.
Сейчас мост был опущен.
При приближении к мосту нашей кавалькады, один копейщик в воротах резко развернулся и побежал внутрь замка. Махальный, — догадался я. Знать встречу меня любимого здесь готовили заранее. Одна надежда на то, что и герцог Бретонский и гостящий у него герцог Орлеанский Пауку как бы ни разу не друзья в создавшийся политический момент.
Наши кони дробно застучали подковами по толстым доскам моста и без препятствий вынесли нас через воротный туннель в просторный замковый двор, отсыпанный толстым слоем чистого белого песка. Ну, ваще… Принимают на высшем уровне. Это сколько же народу пласталось на таких плоскостных работах? Сначала все убрать и вывезти, а затем привезти новый песок и рассыпать равномерным слоем на такую большую площадь.
На правой от ворот стороне стояла трехэтажная капелла, судя по кресту на ее крыше. А еще дальше вознесся на пять этажей белоснежный герцогский замок, построенный тупым углом, с узкой сдвоенной башенкой в соединении корпусов-крыльев. В правом корпусе высокое — на второй этаж, крыльцо с двумя спусками. Напротив дворца четырехэтажные казармы гарнизона. В остальном просторный двор замка пустой.
Когда мы подъезжали к герцогскому дворцу — иного слова и не подобрать, настоящий дворец, не носящий никаких функций укрепления, то на крыльцо со второго этажа, спустившись немного по левой лестнице, неторопливо вышло три персевана* в коротких плащах герольдов. Вознесли к губам настоящие серебряные фанфары с развивающимися лентами и гербовыми штандартами Бретани, Наварры и Фуа. Ну, и попали мы «под панфары». Трижды сыграли они для нас характерными мажорными звуками сигнал отдаленно напоминающий «слушайте все». То ли в нашу честь, то ли оповестили хозяев, что гости уже приперлись.