Феникс
Шрифт:
Эдд вытер пот.
– Чего нужно?
– Здравствуйте, – улыбнулся незнакомец. – Я слышал крики, вам помочь?
– Мне? Вы не видели парня лет пятнадцати, худого, вот с такими патлами?
– А как же – видел.
– Где?
– Вот здесь. – Мужчина выставил перед собой руку, как бы указывая направление, и тут же саданул противника по горлу. Эдуард захрипел и повалился, увлекая за собой столик. – А еще я видел его на полу, вот здесь, – и он ударил сложенными руками по спине. Эдд стукнулся лбом об пол, не успев даже подставить ладонь. – Вы избивали его в той комнате?! Как вы били – ногами?! Так! Так! Так! О, я знаю как это больно, по себе знаю! А вы, мне кажется, не знаете. Это так, так, так! Я вас научу. – Эдуард заслонялся от ударов и наконец поймал чужака за черный плащ, и они вместе покатились по полу. – Ах, так, – Аскольд отстегнул пряжку, оставив в руках противника бесполезную ткань. – Оказывается, вы интересуетесь тряпками, но продолжим урок. – Он подскочил и ударил Эдда ногами в живот, отчего тот снова завалился. – Там я видел капли крови на полу. – Он размахнулся, но промазал, противник отскочил, схватив в руки нож для разрезки бумаг.
– Ах, вот вы как, ну что ж, я хотел только разбить вам нос, но теперь сами напросились. – И Горицвет сорвал с себя ремень и стегнул заточенной пряжкой по красной потной роже, Эдуард взвыл, хватаясь за лицо. Несколько капель крови упали на пол. – Теперь я удовлетворен. – Аскольд поднял свой плащ. – И учтите, что если в следующий раз вам захочется обидеть львенка, осмотритесь повнимательнее, вдруг где-нибудь поблизости разгуливает лев.
22. Триумф и падение
Ко дню общего выступления у принцессы Джулии было уже столько сторонников, что гостеприимное Западное княжество возопило голосами мелких дворян и горожан, в чьих замках и домах поначалу располагались новоприбывшие. Поэтому Трорнт распорядился, чтобы все честные рыцари, не успевшие влиться в армию принцессы, присоединились бы к ней в день выступления. Сигналом для них должен был служить знак круга.
Утро было ясное, королевские колдуны, памятуя о том, что облачный занавес служит нередко прикрытием для вражеских драконов, полностью очистили небо.
– Мне же меньше работы, – пояснил Аскольд. Он прибыл чуть ли не в последний момент, так что Эльлинсинг предлагал отменить выступление войск. Но это было уже невозможно. Не только люди, но и жадные до драки драконы давно уже не находили себе места. Промедление – и эта толпа взорвалась бы изнутри. Исход дела был как никогда предрешен, и даже самые мрачные и ворчливые из рыцарей не могли не воспринимать общего ликования в предвкушении скорой и блистательной победы.
Джулия и Карл не хотели проливать лишнюю кровь, отметив таким образом восшествие на престол. Поэтому они и посвящали столько времени именно объяснению и убеждению будущих подданных.
И вот долгожданный день настал! Рассвет армия встретила, позвякивая от нетерпения начищенными доспехами. Эльлинсинг уделял особое внимание внешнему виду.
– Об этом дне будут писать летописцы и историки, создадутся песни и легенды. Художники напишут героические полотна! И я не хочу, чтобы армия принцессы Джулии, чей приход к власти справедлив и желанен, напоминала банду разбойников, поговаривал, бывало, он.
Белые стены «Танцующего грифона» от утреннего солнца сделались розовыми. Больше всего на свете Джулия любила закат, но тут пришлось подчиниться мнению профессионалов.
– Закат, – сказал жутко гордый своим знанием Фобиус, – есть символ окончания светлого дня и начало ночи. Мы не можем открывать новую страницу истории Элатаса с такого мрачного понятия.
«То ли еще будет!» – подумала воительница, но спорить не стала. И вот чудовища захлопали крыльями, и в ясном голубом небе появился золотой дракон, на спине которого стояла во весь рост принцесса Джулия, алый плащ на ее плечах развевался по ветру. Золотое одеяние блистало, отражая солнечные лучи. Рыжие волосы полыхали как факел.
Воины закричали от радости, поднимая вверх блестящие копья и мечи. Вторым на серебряном в воздух взмыл Эльлинсинг, благородный князь Запада. Он был одет в темный костюм и золотую очень искусно сделанную кольчугу с рубиновой вставкой в виде спелых ягод и синий легкий плащ. Войско встретило его громогласным «ура». Третьим на золотой самке летел Карл Трорнт в черном одеянии, с серебряной броней на груди и в серебряном плаще. Древний герб, столь долго не видящий света, сиял теперь на боку дракона, как маленькое бархатное знамя. Далее выстроились рыцари согласно рангу. В центре под защитой мечей и когтей летели на платиновых крыланах Аскольд в развевающейся черной мантии с амулетом Храма Сосредоточения и Фобиус в белом со знаком Храма Созерцания.
Черный колдун поднял руку, и с неба полетели блестящие, мелкие, как порошок, зеркальные капельки. Справа и слева от выстроившейся в небе армии заколыхались их же изображения. И вскоре ряды воинов на драконах растянулись от горизонта к горизонту. Послышались крики восхищения, а зеркала все летели, создавая новых и новых двойников. Весь Элатас любовался прекрасным зрелищем. Горицвет раскланялся, драконы набирали скорость. Достигнув границ Танаталатеса, они образовали круг и полетели один за другим. Это яркое светящееся кольцо опоясывало уже весь мир, и отовсюду, привлеченные его магическим светом, слетались новые и новые воины.
Джулия рассчитывала на небольшое сражение, но предупредительный Трорнт избавил ее от этого риска, выслав вперед армии небольшой отряд, о котором, правда, в летописях почти не упоминалось.
В тот же день Терри, в окружении небольшой свиты, вручил королю петицию, составленную Фобиусом, Горицветом и Эльлинсингом, чей изящный слог превратил сухое изложение претензий и фактов в великолепную поэму.
Время для размышления у Солнцеворота исчислялось теперь единственной ночью.
– Ну сейчас или никогда. – Король сидел в своем кабинете и чувствовал, как блестящий круг войска принцессы сжимается удавкой яркого шелка на его шее. – Нет чем дышать. – Жар доплелся до окна и тут же отскочил. – Нельзя, ни в коем случае нельзя открывать шторы, с улицы могут метнуть карманную молнию.
«Боже, до чего я дошел. Хочется пить, но вино тоже может оказаться отравленным. О жизнь! – Король обреченно покачал головой. – И это в собственном дворце, после двадцати лет властвования! И что теперь говорить о миссии, возложенной на меня еще в храме?..»
В дверь постучали. Прежде Солнцеворот не запирал, но теперь он верил только себе одному.
– Кто? – Показалось, что в замке появилось эхо.
– Это я – Анри, ваш паж, – ответили за дверью.
– Ты один? – Король подавил в себе чувство страха.