Фея и Тот Самый Один
Шрифт:
– А я сестрёнку Свинг хочу, – тут же вставила Маша.
– О, – Леонид улыбнулся, глянул на Лёку, спрашивая взглядом, не собирается ли она обрадовать дочь сестрёнкой.
– Это куколка Лол, – засмеялась Лёка.
– Мы хотим попугая ара, – вставили своё слово погодки.
Мальчишки-погодки бесконечно ругались, порой дрались, но надо отдать должное, в процессе выдавливания хотелок из родителей проявляли завидную солидарность. Такой даже Лёва с Лёкой в детстве похвастаться не могли, иногда интересы расходились.
– Миша, а ты о чём мечтаешь? – спросил
Фея напряглась, вцепилась в край стола. Леониду пришлось буквально отрывать её руку, жест не остался незамеченным всеми более-менее взрослыми участниками застолья.
– Не скажу, – насупился Миша и отвернулся в сторону.
– Скажи! – в одни голос запищали эти двое, им вторила Маша, весело спрыгнув со стула, чтобы прыгая требовать:
– Скажи, скажи, скажи!
– Мама будет ругаться.
– Я не буду ругаться, что ты, – выдавила Фея.
– Лёве скажу, на ухо, – поставил условие Миша, недовольно поглядел на маму, потом вопросительно на Леонида.
Тот встал, подошёл, нагнулся, чтобы было удобно. Все притихли, ожидая ответа. Соня возмущённо смотрела на Лёшу, видишь, к чему привели твои насмешки и тычки. Фея готова была разреветься, Леонид это чётко видел, несмотря на идеальный макияж, мягкую, заинтересованную улыбку, уместную в данных обстоятельствах, и сияющий взгляд.
– Вот как? – переспросил Леонид, посмотрев внимательно на Мишу, когда услышал ответ.
– Да, – уверенно сказал Миша. – Но это ответственность, даже если завести такую, с которой не обязательно гулять.
– Понимаю, парень, – посмотрел на Мишу действительно понимающе, улыбнулся. – Мне тоже в детстве не разрешали…
– А когда вырос, завёл? – синие глазёнки, совсем как у матери, смотрели искренне и заинтересованно.
– Это действительно ответственное решение, Миш, – на полном серьёзе ответил Леонид.
– Мама так же говорит… – вздохнул Миша, глянув немного обиженно на маму.
– У меня есть идея! – пропела Лёка. – Знаешь, кто круче твоей мечты? – Слово «собака» произносить не стала, соблюла условия мальчугана. – Лошадь!
– Лошадь нельзя держать дома! – закатился в смехе Миша.
– Нельзя. Лошади живут в конюшне, в стойле, но можно приезжать, ухаживать за ней и заниматься.
Леонид видел, как расширились глаза Феи. Иппотерапия – удовольствие не дешёвое, по миру не пустит, но для человека, накануне потерявшего работу, недоступное.
– Не волнуйся, существуют спонсоры и госпрограммы, – быстро ответила на её невысказанный вопрос Лёка и тут же переключилась на Мишу:
– Поверь мне, лошадь – круче!
Глава 20. Фея
Возвращались мы домой ближе к ночи. Никак не могла уговорить Мишу собраться, настолько понравилось в гостях. Школьные друзья – это хорошо, но для полноценных игр мало времени и места, а на дни рождения его не слишком часто приглашали, только самые близкие приятели. Понять можно, гость в инвалидном кресле – лишняя нагрузка, так что я не обижалась, Миша тоже не высказывал
Я тоже была рада отвлечься от очередных свалившихся проблем и разочарований, вдохнуть запах нормальной жизни, обычных переживаний. Платье на выпускной, рецепт рёбрышек-барбекю, вступительные экзамены, паршивый характер кота Бергамота, ожирение лабрадора Пушки, уверенно превращающегося в Пышку.
И всё-таки избавиться от подспудного напряжения не могла. Не получалось полностью абстрагироваться, всё время казалось, что меня оценивают, взвешивают, сравнивают хоть… с матерью Сони или любой другой женщиной Лёвы, были же у него романы. Должны были быть.
Чудилось неодобрение в каждом взгляде, обронённой фразе, нечаянном жесте. Про вопросы Марии Константиновны вспоминать без содрогания я не могла. Как там? Кафедра русского языка и теории словесности МЛГУ, Костамарова Антонина Вадимовна. Знали бы Одины мои университеты, на порог не пустили бы…
Лёка порхала вокруг как бабочка, непринуждённо болтала, делилась нехитрыми историями, воспоминаниями, особенно мне нравились о детстве Лёвы. Валера сыпал анекдотами как из брандспойта, некоторые из которых заставляли меня то краснеть, то бледнеть, несмотря на то, что я не девочка-ромашка. Тогда дедуля строго смотрел на внука, напоминал, что не все присутствующие врачи, дескать, сбавь обороты. Сергей – муж Лёки, был сама галантность. Дети – самыми обыкновенными детьми, с бесхитростными ссорами, играми, бесконечной вознёй.
Про Лёву можно не упоминать. Не помню случая, чтобы в обществе мужчины было настолько… сладко. На доли секунд даже удавалось представлять, что у нас самый настоящий роман, как в красивом кино с хэппи-эндом, где обязательна красивая свадьба, рождение детей, домашний питомец и, конечно, страстный секс, самый настоящий, а не то, что знала я с Родей.
Всё происходящее казалось каким-то сюром, который вот-вот завершится моим фиаско. Разве могло быть иначе? Нет, нет и нет.
Тихо играла ненавязчивая музыка, я молчала, не в силах произнести ни слова, цеплялась за остатки прошедшего дня, смаковала то хорошее, что случайно перепало. Лёва сосредоточенно смотрел на дорогу, не ёрзал, не дёргался, не смотрел по сторонам, не сигналил и не орал на встреченных водителей, как зачастую это делал Родя, что мне безумно нравилось. Спокойствие и уверенность, знание правил и следование им – гарантия безопасности.
Миша уснул в дороге так крепко, что я собиралась поднять его на руках, но Лёва ловко опередил меня, легко и осторожно поднял малыша и отправился в подъезд.
Консьержка проводила нас недоуменным взглядом, когда мы заходили в лифт. У дверей квартиры я вздрогнула, Антон не мог быть там, не смог обойти охрану, пробраться на этаж, но всё равно поджилки затряслись.
Мысленно взяла себя в руки, приказала успокоиться. Неприятно, но причин раскисать нет. Не хватало тратить силы на какого-то уродца (вот не зря он брат-близнец Роди!), когда есть проблемы насущней.