Фиктивный отбор для лорда-чернокнижника

Журавликова Наталия

– Я сожалею, что ты выбываешь, Мартелла, — сказала я вежливо, потому что неудобно выходило. Она со мной контактирует взглядом, а я молчу.

– Надеюсь, ты к нам тоже присоединишься совсем скоро, — парировала она. И наконец отвернулась.

– Мизи, не стоит ссориться, — попытался примирить нас Толле, — все вы в одинаковом положении. Все равны.

– Но некоторые - равнее! — буркнула вдруг Орхидея, бросив взгляд на затылок Эсении.

Надо же, она тоже это заметила? Тем более, стоит с ней подружиться.

– Ты как, в порядке? — спросила

она у меня.

– Голова немного кружится, а так нормально, — я посмотрела на нее с благодарностью, — спасибо тебе. Спасла меня.

– Мы тут все в одной телеге, — строго ответила Орхидея, — делить нам нечего. Это победителей не судят. А в процессе поединка вполне можно вынести пару-тройку приговоров.

И она снова посмотрела на Эсению. Так, что та повернулась в нашу сторону.

– Что-то не так, девочки? — она невинно улыбнулась.

– Я видела магический кристалл. Ты держала его в руках за сценой. А потом положила в сумку на шее.

– Вот это фантазия! — рассмеялась Эсения. — Это были сложенные носовые платочки. Как у приличной девушки, они у меня всегда с собой. И потом - ты видишь сумочку на моей шее?

– Нет, — ответила Орхидея после паузы.

– Она потерялась в лесу. За ветку зацепилась. Так что остынь, дорогая. Никто не вынашивает злодейских планов против нашей драгоценной Луиры. И уж точно поклонники преследуют ее по своей инициативе.

Мы приехали в замок. Толле вновь помог нам выбраться и сопроводил каждую в свою комнату. Одних - чтобы умыться и переодеться для оглашения результатов третьего тура. Других - приготовиться к отъезду.

В моей комнате уже висело свежее платье - то самое, в котором я была в день открытия отбора.

Едва я успела привести себя в порядок и сменить разорванный о колючки наряд, в мою дверь постучали. Очень тревожно. Гадая, кто бы это мог быть, я пошла открывать.

Увидев гостя на пороге, я растерялась. Меня посетил сам король Рейн! И рядом с ним не было ни одного соглядатая, вельможи, охранника и прочей свиты.

Быстрым и решительным шагом он зашел внутрь. Лицо монарха было встревоженным сверх меры. Лучистые глаза сейчас были серыми и дождливыми. Нет, он не плакал, просто ассоциации были с хмурым осенним днем.

– Луира, дитя! — король схватил обе мои руки в свои, сжал. Вгляделся в мое лицо и продолжил:

– Скажи мне, что успел с тобой сделать этот негодяй? Хочешь, я казню его сразу, на месте?

– Он меня просто напугал, — попыталась успокоить я короля. Ему это требовалось, кажется, больше чем мне, — не надо никого казнить. Проучить стоит, чтобы больше не нападал ни на кого.

– Какая великодушная! — Рейн посмотрел на меня с искренним восхищением. И тут я вспомнила, что он, вероятно, считает меня плодом своей юношеской любовной шалости. Ох, гракханов мне в зеркало.

Как бы его разуверить в этом, не раскрывая своего истинного происхождения? Ведь он на волне родственных чувств может меня и замуж за своего названного сына выдать своими руками. А я совсем этого не хочу.

–

Стараюсь, ваше величество, — потупила я взор, — меня учили прощать.

– Видимо, тебе удалось получить хорошее воспитание? — с тревогой посмотрел на меня монарх.

– Да, — кивнула я, — у меня была личная гувернантка и она меня учила всем предметам. И воспитывала тоже. Только полы я мою из рук вон плохо и мне говорили, мужу будет трудно со мной. Но читать умею. Почти. Все ценники и меню различаю. И сдачу с хмельного хорошо считаю.

Пусть думает, что я полуграмотная служанка, так может мой романтический ореол в его глазах померкнет и не захочется сильно благодетельствовать.

– Бедняжка!

Что? Он все-таки прослезился?

– Прости, что меня не было рядом, когда ты росла и переживала все эти ужасы, с тряпкой.

– Да как же не было! — я старательно изобразила простодушие. — Вы ж король наш. Завсегда с нами рядом со всеми. Законы всяческие повелеваете, чтобы нам жить хорошо было. Лишний бутерброд не откушаете, в пользу отечества.

– Что? — удивился Рейн. — Ах, да, конечно же. Но все равно. Я мог бы больше внимания уделять … э-э-э… воспитанию юных девиц в трудных жизненных условиях.

– Ваше величество, — задала я мучивший меня вопрос и спеша перевести тему с моего воспитания, — Ларса уже допросили? Или не успели еще?

– Как раз сейчас допрашивают, — вздохнул король, — он утверждает, что улизнул с трибуны и пошел за тобой, скрываясь между деревьями да кустами, то бегом, то ползком. Почти сразу, как ты отправилась на выполнение задания. Искал возможности напасть, но понимал, что за вами ведется наблюдение. Думал уже, как привлечь внимание, зверем каким покричать или на помощь позвать. Но тут ты сама в кусты свернула.

– И никто ему не помогал?

– Нет, — он помотал головой и видно было, что сам себе верит.

– Но отдыхай, сколько получится. Я просто хотел удостовериться, что все с тобой в порядке.

Он помахал мне рукой и удалился.

Странные они тут все. Вместо того, чтобы прислать девушке, пережившей нападение, лекаря, они короля ко мне отправили. Или он сам ко мне отправился.

После визита ко мне монарха неожиданностей от объявления вышедших в четвертый тур я не ждала.

Собственно, их и не было. Когда мы уже стояли на сцене, благоухая шампунями и мылом и вытаскивая временами из волос колючки, от которых не удалось до конца избавиться, к нам вышел король.

– Дорогие друзья, — начал он, — сегодня у нас имело место вопиющее происшествие. Что лишний раз доказало - нельзя менять принятый порядок отбора! Но коли я сам дал на это разрешение, претензий к лорду Таммеру не имею. И я прошу сейчас похлопать отважной и благороднейшей девице, мизи Орхидее Пивик, которая не побоялась свернуть с пути, который успешным образом преодолевала, и помочь своей сопернице.

Король сделал паузу, а зал грохнул овациями, одновременно с оркестром, грянувшим что-то лирическое, но при этом торжественное.