Флотская богиня
Шрифт:
— Пока еще не позаботился, — бросил майор от калитки. — Это только намерения. Кстати, от станицы этой, Славской, до Дона — рукой подать; если уж нашим совсем худо на фронтах придется…
— Да неужели такое возможно?! — возмутилась Серафима, однако, наткнувшись на суровое командирское «Отставить стенания! Политзанятия тоже отменяются!» — тут же умолкла.
— Для женщины из древнего казачьего рода и с повстанческой фамилией Гайдук станица Славская — самое то, что нужно, — заключил он, уже берясь за дверцу машины. — Так приживешься, что не захочешь возвращаться. Все, появлюсь через тридцать минут.
35
Миниатюрный
Сам старинный парк погиб, о двухэтажном доме архитектора напоминали разве что руины, а Бонапартше горсовет, от щедрот своих, выделил для временного проживания этот, еще в Гражданскую пострадавший от пожара, домик. Поначалу пошел слух, что по ее собственной просьбе, но со временем все поняли, что на самом деле — по протекции из областного центра.
Тогда никто и предположить не мог, что с помощью какой-то наемной бригады, работавшей у нее даже по выходным, Анна Жерми в течение двух месяцев умудрится восстановить на домике крышу с небольшим мезонином, служившим ей домашним кабинетом, а также обнести фасад застекленной верандой. Спустя еще месяц она привела все помещения «карточного домика» в жилое состояние, превратив их в уютное, увешанное бессарабскими коврами и уставленное старинной мебелью дворянское гнездышко, которое в городе стали именовать «замком Бонапартши».
Для майора Гайдука не осталось секретом, что помогал ей во всех этих трудах некий состоятельный родственник из Одессы, в свое время подвизавшийся в роли удачливого нэпмана, а теперь, в ипостаси партийного работника, курировавший всю торговлю области. Помнил особист и прощальные слова Анны, сказанные в завершение их непродолжительного, но бурного романа: «Когда вы, господин капитан, — тогда Гайдук еще пребывал в этом звании — решите, что вся та кровь, которую вы как чекист должны были пролить во имя революции, уже пролита, можете рассчитывать на приют в “замке Бонапартши”. Точно так же, как и я, в свою очередь, буду рассчитывать на вашу защиту от вами же сотворенного пролетарского идиотизма… Причем желательно, чтобы к тому времени вы дослужились хотя бы до полковника. Вы же знаете: я всегда предпочитала высший свет».
Ее покровитель, — которого так и называли в Степногорске Нэпманом, — трижды проведывал Анну Альбертовну, появляясь в городе в сопровождении целого кортежа машин, и всякий раз городской голова встречал его, как дорогого гостя. Вот только из всех достопримечательностей этого убогого городка Нэпмана интересовали только руины архитекторского особняка. Даже слух пошел о том, что именно этот человек является хотя и не узаконенным, но наследником усадьбы.
Чтобы выяснить, так ли это и вообще что это за тип, Гайдук попробовал дотянуться до его «личного дела» через своего знакомого из Одесского областного управления НКВД. Однако из генеральских верхов их обоих тут же сурово предупредили, что товарищ Трояновский, каковой являлась настоящая фамилия Нэпмана, неоднократно проверен; а на должность, в свое время, назначен по настоянию самого Дзержинского, в бытность того в Одессе. А еще было заявлено, что «органы» бескомпромиссно накажут каждого, кто всуе посмеет интересоваться прошлым или самой личностью товарища Трояновского. Гайдуку не требовалось объяснять, что предупреждение, высказанное в такой форме, обычно — последнее…
— Вы
— Насколько я понимаю, этот маленький чемоданчик и солдатский вещмешок, — ткнул майор ногой в вещи, стоявшие у самого порога, — принадлежат гражданину Смолевскому. Вопрос: где их хозяин?
— С минуты на минуту он приведет сюда священника. Поскольку секретов от вас быть не может… — хозяйка обвела комнату многозначительным взглядом. — Поначалу я намеревалась поджечь «замок» вместе со всем, что в нем находится.
— Чтобы после вас — никому и ничего…
— Но, здраво поразмыслив, все, что можно было спрятать — ковры, статуэтки, прочую бытовую мелочь — мы со штабс-капитаном спрятали в подвал и с помощью верного человека замуровали, завалив стенку всевозможным хламом. Ну а поселиться здесь, на время оккупации, я предложила нашему благочестивому священнику, отцу Иннокентию, ютящемуся в недостойном его сана жилище.
— По-моему, идеальное решение.
— Вот и я тоже уверена, что по отношению к христианскому священнику, да к тому же недавно вернувшемуся из коммунистического концлагеря, германские офицеры проявят благосклонность.
При упоминании о «коммунистическом концлагере» Гайдук нервно поиграл желваками. Подобное выражение ему несколько раз довелось слышать от оберштурмфюрера Штубера и кого-то из его подручных. Тогда барон напомнил ему также о секретном советско-германском параде в Бресте, в честь общей победы над Польшей. Гайдук не сомневался, что германская пропаганда обладает массой правдивых, или вполне правдоподобных, фактов, способных повергнуть граждан Советской страны в полное изумление. Майор представлял себе, какой сумбур начнет твориться в умах людей, когда они вновь окажутся на своей территории, сколько убийственных тайн «вооруженного отряда партии», как называли себя чекисты, будет раскрыто.
Однако вслух он произнес:
— Со священником — это вы мудро. Кто бы мог предположить, что вы столь основательно подготовитесь к исходу из города? Почти все убеждали себя, что до наших мест германцы дойти не сумеют.
— Лично я начала готовиться к такому исходу за месяц до начала войны.
— Как всегда, шутите, Анна Альбертовна…
— Штабс-капитан тому свидетель. — Жерми держалась предельно спокойно, как может держаться только воистину волевой человек, в самом деле готовый к любым превратностям судьбы. — Что же касается мудрости… Кому, как не вам, Дмитрий, знать, что это — всего лишь одна из действительно очень многих моих добродетелей, — скромно потупила глаза Бонапартша.
— То есть хотите сказать, что были предупреждены господином Трояновским?
— Естественно, — процедила Анна. — Он ощущал себя достаточно осведомленным о том, что происходит в Румынии, преданной союзнице рейха, и с каким усердием королевские войска копошатся на правом берегу пограничного Дуная. Нэпман, как вы понимаете, опекает не только официальную торговлю своего приморского региона, но и, так сказать, неофициальную…
— Ясно. У контрабандистов свои взгляды на коммерцию.
— Как и свои представления о границе, и свои каналы информации.