Фора хочет жить
Шрифт:
– Которые грозят нам смертью. – тихо закончила Рагнхилдер.
– Именно!!! – победоносно воссияла Мейро. – Они говорят об этом свободно! И никто из них не умирает!
– А может быть и нам можно? – неуверенно предположила исландская брюнетка, так сжав пальцы, что костяшки ее нежных рук побелели.
– Я бы не стала рисковать. – честно призналась репортер.
– Умоляю вас! Да вы себя слышите? – Фора встал. Встал резко и скривил лицо от острой боли в ноге. Однако он был полон решимости прекратить этот бредовый разговор. – Заклинаю вас немедленно замолчать и выбросить эту чушь из голов!
– А
– Предположительно в районе Новой Зеландии.
– Там все еще в первые годы затопило. – смешок у Форы был не добрым, но его никто не слушал.
– Три Кингс Айлендс. Это группа островов. Монахи сказали, там есть их братья по духу из разных конфессий и стран. – Мейро замолчала и о чем-то задумалась.
– Ты полетишь туда? – спросила Рагнхилдер растирая ладони.
– Возможно…Я просто обязана. Потому что…- в дверь постучали и без приглашения зашли.
Диалог № 311
– Жаль, ты так и не попал на мою выставку. – Фора был напряжен и по обыкновению теребил стакан с жидкостью.
– Я заходил в галерею. Видел твои работы. Это впечатляет.
– Впечатляет? Хорошо охарактеризовано. – ухмыльнулся Фора. – Наверное ты был слишком занят? Мы сочетались с Рагнхилдер еще две недели назад.
– Я помню. Прости. Я писал, что буду не в стране.
– Кавказ?
– Да. У меня там была подработка. – Йогансон чувствовал неловкость перед другом.
– Я даже никогда не видел твоих работ…Сколько ты уже скульптором работаешь? Пять, шесть лет? – Фора допил жидкость и заказал еще стакан.
– Почти семь лет. У меня частные заказы.
– Ясно. А меня недавно снова вызывали в комитет эмоциональной защиты. Не понимаю иногда, к чему это все. Вроде бы все нормально. И тем не менее все эти тесты. Как-то устал от них, что ли.
– Может ключевое слово «Вроде бы»? – весело подмигнул Йогансон.
– А тебя часто вызывают? – словно не замечая собеседника продолжал Фора. – Ты вообще никогда не рассказываешь о своих походах. Неужели система смирно принимает твой характер?
– Слушай, что-то ты сегодня подозрительный какой-то. У тебя все в порядке? – встревожился светловолосый мужчина.
– Да. – бесцветно ответил Фора. – Прости. Дело не в тебе…Я почему-то переживаю за Рагнхилдер.
– Что с ней?
– Ее мысли. Да, конечно, я не знаю их…Но какая-то она другая стала.
– После сочетания все становятся другими. – вынуждено пошутил Йогансон.
– Нет. Это что-то другое…Она…Я вижу, что она привязана ко мне и у нас все отлично, но, - Фора сделал громкий глоток, опустошив содержимое стакана в один заход, после чего нервно выбросил малахитовую соломинку на стол. – Я чувствую, что она что-то скрывает…Какие-то определенные чувства. И мне это не нравится.
– Ты не можешь заставить человека говорить обо всем. Дай ей время. Неприкрытая откровенность возможна, наверное только со мной? Я что чувствую, то и выплескиваю на тебя.
– Это точно! – оба друга рассмеялись разряжая напряженную обстановку.
– Если она о чем-то молчит, - продолжил Йогансон, - значит, тебе еще не пришло время услышать…Действительно, дай ей время.
– Может быть…Может быть…Я несколько раз, - после долгой паузы продолжил Фора, - замечал в ней такой взгляд…словно она вот-вот скажет что-то такое, о чем не стоит вообще говорить. Это не тайна, это не упрек, это что-то эмоциональное. Я смотрел ее график. Там действительно наблюдается странная эмоциональная активность…Я боюсь, что у нее могут появиться мысли и суждения как у тебя. – Йогансон немедленно отреагировал удивлением. – Без обид! Прошу. Я уважаю тебя! Однако…я бы не хотел, чтобы Рагнхилдер испытывала нечто подобное. Мне кажется с этим очень сложно жить.
– С чего ты так решил? – в тоне друга, едва улавливались нотки обиды.
– Просто мне так кажется. – Фора развел руками и опустил глаза. – Такие люди как ты, я правда не встречал таких, - спешно улыбнулся Фора, - мне кажется им крайне сложно жить. Сложно принимать этот мир и себя в этом мире. Разве не так?
– Абсолютно не так. – протестовал Йогансон.
– Посмею оспорить. – Фора расправил плечи. – Я живу, не предъявляя жизни ни каких рекламаций. Не вынося приговор и не анализируя что было и как могло бы быть. Не отягощая себя императивом ни по отношению к государству, ни к закону, ни к себе самому в том числе. И мне от этого проще. Мне намного проще и легче жить. Даже не просто жить, а преимущественно наслаждаться моим пребыванием здесь…Но мне кажется, люди, которые находятся в постоянном выставлении регрессо, живут в непрекращающейся борьбе. Причем довольно бессмысленной борьбе. Ультиматумы, притязания, неудовлетворенность – все это похоже на игру в пинг-понг. Только шариком в итоге, становится сам человек. Его нервы и психика. Только и всего…- Фора тяжело вздохнул, а Йогансон мрачно смотрел на него. – Я не хочу такого для Рагнхилдер. Я просто хочу жить и быть с ней. Большего я не прошу.
9
В комнате было темно, только слабый свет из прихожей воровато выглядывал из щели неприкрытой двери. Мужчина и женщина лежали в постели обняв друг друга. Фора дышал спокойно, его обычная мужская грудь мерно вздымалась, ноздри впускали и выпускали воздух, наполненный ароматом привычной и дорогой ему женщины. Черные женские волосы с блеском здоровья покоились на его плече и руках. Рагнхилдер лежала на его плече, обняв крепко за торс поверх одеяла. В отличие от партнера, ее состояние сложно было охарактеризовать, как умиротворенное.
– Что тревожит тебя, солнце мое? – тихо спросил художник. Рагнхилдер молчала. Глаза ее были открыты и прикованы в пустоту тихой спальни. – Я же чувствую…О чем думы твои? Расскажи. Мы не обязаны молчать, но можем поговорить обо всем. – Фора бережно поцеловал макушку женщины, к которой испытывал самые сильные чувства, которые возможно и должно испытать человеку в его суетливой и столь нагроможденной событиями жизни. Рагнхилдер приподнялась на локтях и внимательно посмотрела влажными мятными глазами на партнера. В темноте, сверкнула влага и на мгновение Форе показалось, что глаза женщины фосфорицируют, но этот эффект тут же исчез, ее взгляд скользнул вниз, густые ресницы прикрыли сияние.