Формула кризисов. В паутине соблазна. У последней черты
Шрифт:
Я ни в коей мере не хочу здесь очернить рядовых, честных коммунистов, которые из своей мизерной зарплаты регулярно платили членские взносы и поступали по кодексу чести, с которым уже давно не считались партийные бонзы, их последователи и подхалимы. Так что начатое в 90-х годах прошлого столетия доброе дело замены тоталитарного советского строя демократическим партийные вожди и собравшееся вокруг них разномастное жулье низвели до маразма и уголовщины. Для нормального и планомерного проведения реформ на начальном этапе требовалось не так уж и много: дать гражданам свободу предпринимательства и возможность выезжать в другие страны, накапливать честным трудом свой капитал, а уж потом на него выкупать (приватизировать) государственное имущество вплоть до
В общем, к настоящему капитализму нужно было переходить поэтапно, с наименьшими потерями в моральном и материальном плане. Однако всё вышло наоборот. Извращенцы от политики, добравшись до руководящих постов, попросту прикарманили огромные материальные богатства страны. Зло победило Добро.
Литератор, порекомендовавший согражданам избрать на президентский пост Аскара Акаева, почти всегда заканчивал свои произведения наказанием Зла и торжеством справедливости. Но последующие 15 лет убедили многострадальный народ Киргизии в обратном. Трагедия, повторю, заключалась в том, что он, не разобравшись и поверив совету своего кумира-писателя, избрал себе в руководители человека «с ослабленным иммунитетом на личное обогащение».
Так как же разобраться: кто Доктор? кто Вор? Это «альфа» и «омега» проблемы. Но её надо решать. Реалии жестоки. Здесь не может быть половинчатых решений. Нации, не способные разбираться в истинных намерениях своих вождей, обречены не только на социальное рабство и зависимость от других стран, но и на потерю своей государственности и даже на вымирание. Вот так на практике, а не в литературных коллизиях вечной борьбы Добра со Злом, обстоят дела.
Давно замечено: в странах, где политики и руководители слишком часто и пространно витийствуют о демократии и свободе, на самом деле ни того, ни другого нет. Хотя, если смотреть в корень проблемы, – мы придём к неожиданному выводу: человек и не может быть абсолютно свободен. Сколько форм зависимости, порой оборачивающейся и просто рабством, существует в нас самих! Человек любит; что же здесь плохого? Но он вольно или невольно зависим от любимого или любимой и подчас не волен делать то, что ему хочется. Или семейное рабство: мы зависим от семьи, а семья от нас, и потому мы так же не вольны распоряжаться собой. Что уж говорить о наших привычках и увлечениях! Мы настоящие их рабы и не всегда можем с ними справиться. Выходит, свобода – понятие относительное. Тогда тем более букет ограничений наших личных свобод должен существовать в рамках закона, чтобы мы не навредили обществу. «Жить в обществе и быть свободным от законов общества нельзя…» Тысячу раз права эта марксистская аксиома. И если б мы её придерживались, давно бы в мире жилось лучше.
Над разрешением вечной проблемы противоборства Добра и Зла билось не одно поколение мыслителей. Но все в конечном итоге, сталкиваясь с криминальной природой наших характеров, заходили в тупик. Вспомните Льва Толстого, Достоевского, того же Джона Рида и сотни других пытливо мыслящих лучших представителей своих наций. Все они сходились в одном: чтобы победить ЗЛО, нужно просвещение. Но Его Величество Время поставило под сомнение и этот вывод. Сколько высокообразованных негодяев творят зло и насилие! Причём делают это на высоком профессиональном уровне, по самым современным технологиям обмана и грабежа. Прячут наворованные деньги под замысловатыми кодами иностранных банков и в офшорных зонах (целесообразность существования которых давно уже поставлена под сомнения), где их никто не найдёт до смерти владельца, если, конечно, он не откроет код другому. Но если вкладчик умрёт, не раскрыв тайну кода, под которым скрыты деньги на банковском счету, по истечении определенного срока они перейдут в собственность банкиров.
Так что тщетно ищут сейчас миллиарды «семьи» Аскара Акаева. Но об этом разговор в следующих главах.
Около месяца, лишь изредка покидая номер, прожил я в гостинице, куда устроил меня Юра. Апатия проходила медленно. Попив утром чаю и легко перекусив, просматривал местные газеты. В ближайшем магазине купил две книжки по краеведению и по ним знакомился с республикой, в которую забросила
Официанты уже заметили меня и, зная, что вечером я выпью 150 граммов водки, только спрашивали: «Как всегда?» Побыв в кафе часа полтора-два, возвращался к себе. Цены в 60-х годах в кафе и ресторанах были умеренные, и денег, полученных при расчете, мне хватило почти на месяц.
Наконец мои скудные запасы подошли к концу, и я, взяв бутылку «Столичной», позвонил в редакцию последних известий местной радиостудии. Отрекомендовавшись и познакомившись с коллегой по телефону, пригласил его после работы к себе в номер.
Мой новый знакомый Саша Степанов оказался так же, как и я, без специального журналистского образования. В прошлом работал учителем и также случайно попал в последние известия. Но не на телевидение, а на радио. Работал уже третий год и недавно был назначен старшим редактором.
– Давай к нам, вначале внештатником. Гонорар приличный. Ни от кого не зависим. Ознакомишься. А там посмотришь, как дальше быть. Главное, стаж будет идти. В трудовую книжку запись сделают.
Меня такая перспектива вполне устраивала, и я согласился.
На следующий день Саша познакомил меня со старшим редактором молодёжной редакции, который вёл программу «Алло! Мы ищем таланты!», Витей Поповым. Юбилейные торжества по случаю 50-летия Октябрьской революции ещё не закончились, и Витя мне предложил:
– Сегодня вечером в театре оперы и балета комсомол проводит торжественный вечер. Сделай оттуда передачу минут на 15–20.
Я согласился. Мне выдали громоздкий «репортёр»-тройку и я отправился в театр. Несмотря на то, что город Фрунзе был небольшим и каким-то, как мне показалось, тихим, даже патриархальным, театр оказался солидным и вместительным. Деньги на его строительство, видимо, выделила Москва, и по этому зданию даже и сейчас можно понять, каким благом для республики было ее существование в составе единого, огромного государства.
Зал был полон молодёжи. После официальной части самодеятельные артисты дали большой концерт. Надо сказать, что я люблю такие представления. Самодеятельность, в отличие от профессионалов, интересна мне своей подкупающей непосредственностью и искренностью. На сцене ты видишь не образ, который надлежит сыграть артисту, а прежде всего человека; таким, каков он в жизни. Именно это и подкупает.
На этот раз зрителям была представлена музыкальная эстрадная программа, в которой участвовали старшеклассники Ново-Покровской средней школы. Музыканты и певцы, вначале стеснявшиеся большой аудитории, через два-три номера освоились и под дружные аплодисменты зрителей закатили такой концерт, какой не всегда удается и профессионалам. Особенно покорял собравшихся барабанщик, расположившийся посреди сцены со своими установками, половина которых были явно самодельными. Особенно впечатлял огромный барабан, на котором ученической рукой было размашисто написано: «Элгита». Что означало это слово, я до сих пор не знаю. Но когда я зашёл за кулисы поговорить с участниками концерта, руководитель оркестра – студент последнего курса музыкального училища Володя Пругло – сказал мне, что так называется и вся их эстрадная группа – «Элгита».
На следующий день в студии, которая располагалась по улице Логвиненко, где сейчас находится Дом кино, я смонтировал передачу. Материал так и назвал: «Звучат мелодии «Элгиты». Ребят тоже пригласили в студию, ещё раз записали, и получилась отличная музыкальная передача в моем речевом сопровождении. Ее поставили в программу, а я, узнав, что в республике нет профессионального эстрадного оркестра, позвонил тогдашнему министру культуры Кулайпе Кондучаловой и предложил послушать «Элгиту».
Каково же было моё удивление, когда через неделю, зайдя в молодёжную редакцию, узнал от Вити Попова, что «Элгиту» сделали государственным эстрадным оркестром и уже отправили в Киев на Декаду киргизского искусства и литературы. Так я стал «крестным отцом» первого эстрадного оркестра Киргизии.